Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание
в-четвертых, после введения в действие нового Уголовно-процессуального кодекса РФ снижение числа осужденных происходило последовательно как в 2002, так и в 2003 г. Иными словами, все меньшее число лиц несло наказание за преступления по приговору суда.
Наглядно соотношение динамики чисел зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, их совершивших, а также числа лиц, осужденных за преступления, просматривается на рисунке 1.
Рис 1. Динамика числа зарегистрированных преступлений, выявленных лиц, их совершивших, и осужденных в России в 1981–2004 гг.
Начало XXI в. ознаменовалось не только коренным изменением порядка уголовного судопроизводства с принятием нового УПК РФ, но и внесением большого числа кардинальных изменений в УК РФ. Если в 1998–1999 гг. было принято девять Федеральных законов, вносивших изменения и дополнения в УК РФ, то в 2001–2003 гг. их оказалось 23. В этих условиях некорректно просчитывать темп прироста числа зарегистрированных преступлений и других показателей к определенному базовому году – пришлось бы сравнивать несопоставимое.
Суть изменений Уголовного кодекса РФ заключалась как в криминализации, так и в декриминализации деяний, ином изложении диспозиций ряда норм, а также в трансформации санкций и даже их системы. На этом фоне криминологам трудно было использовать такой прием, как выделение массива сопоставимых и распространенных преступлений – изменялся подход даже к нормам с традиционно консервативными формулировками. В частности, только в 2002–2003 гг. дважды менялась ст. 158 УК РФ о краже.
В УПК РФ появилась глава 52 «Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц», предусматривающая уголовно-процессуальные иммунитеты, в результате которых конституционная компетенция судебной власти практически не распространяется на широкий круг лиц, занимающих высокие государственные должности, если на это не дают согласие органы законодательной власти, коллегии, состоящие из трех судей Верховного Суда Российской Федерации, – по представлению Президента Российской Федерации и т. д. В результате впервые стало регистрироваться превышение числа выявленных взяткодателей над взяткополучателями.
В 2003–2004 гг. было опрошено более 1000 экспертов в 8 субъектах Федерации (табл. 2). Задавался вопрос: «За последние три года (2001–2003) состояние преступности в регионе улучшилось или ухудшилось?»
За исключением Чеченской Республики, наименьшим было количество тех экспертов, которые полагали, что в регионе положение дел с преступностью улучшилось. Отмечались утверждения, что в совершение преступлений втягиваются новые группы населения и при этом число одних преступлений снижается, других – растет, меняются их характеристики.
Если в динамике общественной опасности преступности конца 90-х годов прошлого столетия отчетливо прослеживались отрицательные изменения[54], то, по статистическим данным, в 2000–2004 гг., данная динамика характеризовалась противоречивыми тенденциями.
Анализ показал, что на рост числа и удельного веса преступлений небольшой тяжести повлияла либерализация уголовного законодательства. Пороги максимальных сроков лишения свободы за многие преступления были снижены, и такие преступления перешли не толь ко в категорию преступлений небольшой тяжести, но также в разряд преступлений, по которым может производиться дознание[55].
Таблица 2. Динамика зарегистрированных преступлений разной степени тяжести в России в 2000–2004 гг.
Таким образом, статистическая картина резкого снижения в 2003 г. числа зарегистрированных тяжких преступлений и значительного роста количества преступлений средней тяжести в основном складывалась за счет перераспределения законодателем преступных деяний по категориям (см. рис. 2).
Рис. 2. Динамика числа преступлений разной степени тяжести в 2000–2003 гг. в России
В то же время отмечался высокий прирост числа зарегистрированных организованных преступлений, для которых характерен заранее обдуманный умысел. Все чаще фиксировалась сложная системная структура организованной преступной деятельности.
Статистические данные по расследованным преступлениям показывают, что наиболее распространенной остается корыстная мотивация. Она стабильно усматривалась почти в половине всех расследованных преступлений (2000 г. – 48,6 %, 2003 г. – 45,6 %), хотя прослеживалась определенная тенденция к снижению ее доли.
Второе место по распространенности, судя по данным статистики, приходится на такие мотивы, как ревность, неприязненные личные отношения и др., характерные для преступлений, совершаемых на бытовой почве. Анализ материалов уголовных дел показывает, что во многих случаях формулировка «неприязненные личные отношения» становится практически стандартным объяснением целого ряда совершенных преступлений из-за неумения или нежелания следствия выявлять истинные мотивы. За такой формулировкой нередко скрываются и отношения между членами различных организованных преступных формирований, групп (межгрупповые конфликты) и даже отношения между вымогателями (рэкетирами) и жертвами их преступных посягательств.
Таким образом, часть преступлений, за которыми стоит организованная преступность, статистикой может быть отнесена в разряд бытовых. Это частично касается и так называемых хулиганских мотивов, которые нередко могут являться своеобразным способом самоутверждения, решения возникающих конфликтов.
Сексуальные мотивы встречались редко. Вместе с тем продолжали фиксироваться такие мотивы, как ненависть, вражда, месть на религиозной, а также национальной и расовой почве.
Последовательно увеличивалось число корыстных преступлений, совершенных с применением насилия, предполагающих специфический криминальный профессионализм.
Отмечалось существенное снижение числа зарегистрированных преступлений, совершенных в сфере экономической деятельности, как в целом, так и по отдельным видам преступлений. В 2004 г., по сравнению с 2000 г., снижение составило более 65 % (см. табл. 3). В значительной мере оно явилось следствием либерализации уголовной ответственности за указанные преступления.
Таблица 3. Динамика числа отдельных преступлений в сфере экономической деятельности в 2000–2004 гг.
Обман потребителя был декриминализирован в декабре 2003 г. Правоохранительные органы учитывают такие изменения закона заранее, уже на стадии прохождения законопроекта, имея в виду перспективу рассмотрения судами уголовных дел. Не случайно в 2002–2003 гг. отмечено резкое снижение числа зарегистрированных фактов обмана потребителя, хотя в 2000–2001 гг. оно заметно возросло. По опросам граждан, они чаще всего ощущали себя потерпевшими именно от обмана в качестве потребителей.
Сотрудники правоохранительных органов все чаще выявляли факты заведомо ложной рекламы: абсолютное число таких зарегистрированных фактов в 2001–2003 гг. возросло в два раза. Однако затем произошла декриминализация данного деяния – ст. 182 УК утратила силу в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2003 г.
В то же время в Уголовный кодекс Российской Федерации были введены дополнительные статьи, применение которых способно повысить эффективность борьбы с терроризмом и его финансированием: ст. 2051 УК «Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению», ст. 2821 УК «Организация экстремистского сообщества», ст. 2822 УК «Организация деятельности экстремистской организации», ст. 2851 УК «Нецелевое расходование бюджетных средств» и ст. 2852 УК «Нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов».
В соответствии с Федеральными законами «О противодействии экстремистской деятельности» и «О борьбе с терроризмом» в 2003 г. Верховным Судом РФ запрещена деятельность на территории Российской Федерации более 10 организаций, которые Верховный Суд РФ признал террористическими[56].
Были криминализированы также: нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, избирательного блока, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума (ст. 1411), фальсификация избирательных документов (ст. 1421). По указанным статьям в 2002–2004 гг. зарегистрированы лишь единичные факты, а выявленных лиц, их совершивших, оказалось еще меньше (см. табл. 4). Впрочем, такая ситуация характерна для начальных периодов правоприменительной практики.
