KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Юриспруденция » Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Пуздрач, "История российского конституционализма IX–XX веков" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Ссылки Волоцкого и Топоркова на Библию укрепляли уверенность Грозного в богоизбранности собственной власти: «Всякая душа да повинуется владыке, власть имеющему; нет власти, кроме как от Бога: тот, кто противится власти, противится Божьему повелению» (1-е посл, к римлянам, 1–2; 5); «Надобно повиноваться не только из страха, но и по совести» (там же: 5); «Берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждениями беззаконников и не отпасть от своего утверждения…» (2-е посл. св. ап. Петра, 17); «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как чревоугодники, но как рабы Христовы, выполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам… И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у которого нет лицеприятия» (Посл, к ефесянам, 5–9); «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым» (1-е посл. св. ап. Петра, 18).

Веря в свою богоизбранность, он считал себя орудием высших начал и не допускал мысли о каком-либо посягательстве на свою волю, тем более в виде непрошеного совета. Поэтому-то слушал он только тех, кого хотел слушать, награждал того, кого хотел награждать, и наказывал тех, кого считал нужным наказывать. Совершенно естественно, что при такой системе власти место боярского совета явно второстепенно, а влияние на политику государства ничтожно.[226]

В полемике с Курбским, говоря о власти самодержца и посягательстве на нее со стороны подданных, Грозный пишет, что пользуется ею не из гордости и хвастовства: «Нечем мне гордиться, ибо я исполняю свой царский долг и не делаю того, что выше моих сил. Скорее это вы надуваетесь от гордости, ибо, будучи рабами, присваиваете себе святительский и царский сан и учите, запрещая и повелевая».[227] Он обвиняет Адашева и Сильвестра в стремлении утвердить в Русском государстве систему ограниченной монархии, где царь «почтен» лишь «председанием», обладает лишь номинальной властью, в то время как власть реальная находится в руках его советников.

Обосновывая единовластие, Грозный приводит библейскую истину: «Горе мужу, которым управляет жена, горе городу, которым управляют многие!» (Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, 25:24). При этом он ссылается на недавнюю русскую историю, вспоминая о разорении, которое было на Руси, когда в каждом городе существовали свои начальники и правители, и делает вывод: «Если не будет единовластия, то даже если и будут люди крепки, и храбры, и разумны, но все равно уподобятся неразумным женщинам, если не подчинятся единой власти», так как «при правлении многих – один хочет одного, другой другого».[228]Царство, раздираемое междоусобной распрей и смутой, нежизнеспособно, так как «царство разделенное не может устоять» (Мрк, 3:24).

В этом вопросе он соглашается с Пересветовым,[229] утверждавшим, что причиной гибели многих библейских государств, да и самой Византии, было подчинение царей вельможам, ибо представительное или коллективное правление не может привести к благу государства, так как власть не дается подданными, она от Бога, наследственная, всеобъемлющая и никому не подконтрольная.[230]

Пересветов призывал Ивана держать в узде вельмож и богачей, положить конец произволу бояр и проявлять к ним суровость. Пересветов ненавидит аристократию, хочет полного уравнения всех служилых людей, возможности развития талантов из среды простых шляхтичей, для достижения чего необходимо отодвинуть боярство от влияния на царя и создать сильную монархическую власть, опирающуюся на армию. Опора делается на средние слои населения, что непременно ведет к усилению демократической тенденции.

Государство, считал Пересветов, должно быть построено по военному образцу: правление должно быть грозным, юстиция – краткой, суд – суровым. Эталон – государство и войско Магомета II (1451–1481), покорителя Константинополя,[231] и Солимана П.[232] Дальнейший ход событий, в частности понятие о самодержавии, учреждение опричнины и «грозное правление», говорят о том, что идеи Пересветова оказали серьезное воздействие на Ивана IV.

Итак, после осознания своего великого предназначения Иван IV решил освободиться от тех, кто мешал реализации этого предназначения.

Учреждение опричнины и террор опричников были вызваны стремлением упрочить самодержавную власть, окончательно освободиться от опеки боярства, способного ограничить власть царя.[233] Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов детские обиды Ивана на бояр, его многочисленные жалобы на казнокрадство.[234]Именно с этими обстоятельствами было связано уложение в 1550 г. нового «Судебника», который был гораздо лучше систематизирован, чем предшествующий, и учитывал судебную практику, исходя из которой были отредактированы многие его статьи. В частности, впервые устанавливались наказания для взяточников – от подьячих до бояр.[235]

Если же обратиться к экономическим результатам опричнины, то можно заметить, что она не изменила структуру феодального землевладения в России. Крупные землевладельцы благополучно пережили опричнину, изменился их персональный, но не социальный состав.[236]

Говоря о социальных результатах опричнины, невозможно не обратить внимания на то, что она совершенно уничтожила остатки человеческой свободы, которая была противна Ивану и своеобразно им понималась.[237] Опричнина так повлияла на формы российского крепостничества, что юридически с течением времени оно все больше напоминало рабовладение: крестьянин был прикреплен в большей степени к личности феодала, чем к земле, никакие государственные нормы не регламентировали отношения барина и крепостных.[238] При Иване IV не только прекращен крестьянский переход, но и положение крестьян было доведено до крайности. Об этом свидетельствуют и работы Пересветова и Матфея Башкина, и публицистика представителей ортодоксально-церковного направления. Ермолай Еразм, Максим Грек, Вассиан Патрикеев и даже Иосиф Волоцкий обращали внимание царя на тяжелое положение крестьян и предлагали различные меры для его изменения.[239] Об угнетении народа[240]пишет и Курбский. Перечисляя бедствия всех чинов государства, он указывает, что «купеческий чин и земледелец… стражут, безмерными данями продаваеми».[241] Любопытна явная демагогия Грозного по поводу того, что он сам готов пострадать ради христиан в борьбе с врагами не только до крови, но и до смерти. Он верит в то, что ему, как рабу, предстоит Божий суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи подданных, совершенные из-за его (царя) неосмотрительности.[242]

Наконец, самое главное «завоевание» опричнины – с ее помощью был установлен такой деспотический режим, при котором возникло своеобразное равенство всех сословий: и бояре, и дворяне, и купцы – все стали рабами царя.

Характерной чертой правления Ивана IV, и не только его, было то, что власть организует все силы общества для войны, собирает промышленную деятельность для военных финансов; правительство хочет, чтобы таланты и капиталы всех служили ему одному. Оно берет на себя слишком много руководительства, ничего не оставляя самодеятельности общества. В этом заключался как источник великой силы и могущества Московского государства, так и главная опасность, так как общество молчало и правительство не могло знать о перенапряжении его сил.[243]

Подобная жесткая централизация приводит к тому, что общество перестает думать, а человек – самостоятельно принимать решения; зависимость от государства ведет к пассивности людей и преувеличению ими возможностей государства, представители которого также склонны преувеличивать свои силы и полномочия. Да и откуда может взяться самостоятельность, если право частной собственности и элементарные свободы отсутствуют?

Любые начинания государства, требующие массового участия и местной самостоятельности, чаще всего были сопряжены с колоссальными трудностями. Например, реформы местного управления проводились в жизнь чрезвычайно тяжело. Пожилые и не очень здоровые люди, ставшие губными старостами (было предписано избирать на эту должность лишь тех дворян, кто уже не способен к военной службе), не горели желанием бросать свои имения и бесплатно выполнять многотрудные административные обязанности. Многие отказывались целовать крест,[244] без чего нельзя было вступить в должность, некоторые уезжали из своих уездов в Москву. Новоявленных администраторов приходилось ловить, сажать в тюрьму или насильно отправлять в свои уезды.[245]

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*