Евгений Синцов - Русский язык и культура речи
Еще одно громадное ядовитое вливание – лагерный жаргон. За последние пятьдесят лет нашей истории через лагерную систему прошли миллионы людей, каждый второй наш гражданин так или иначе соприкасался с этой тюремно-лагерной системой. Лагерный жаргон стал уже основой современного просторечия, он проник в литературу и даже больше – в культуру.
Блатная речь вкупе с американизмами – вот новый деловой русский язык, на котором мы не читаем, а день изо дня живем, работаем, он является прообразом нашего мышления. Язык – идеальный инструмент управления сознанием не отдельного человека, но всего общества. Сознанием нашим, обществом пытается сознательно управлять криминальный мир, и самый кровный интерес этого мира – уничтожение слоя культурного, потому что только бескультурным народом и могут управлять все эти воры в законе, авторитеты да паханы. Но, заговорившие их понятиями, напившиеся этой блатной отравы, мы будем не “братки” для них и не люди даже, а “фраера”, “шестерки”» (Олег Павлов // Огонек. 1998. № 7).
Современный человек вынужден существовать во всех этих речевых пластах, владея сразу несколькими языковыми нормами (на некоем условном пересечении самых разных слоев культуры, пронизанных языком). В этой связи уместно говорить о языковой культуре личности современного человека, владеющего вариантами нормы, чутко ощущающего речевую ситуацию, часто пренебрегающего этическими нормами языка.
Существование на пересечении множества границ культуры и языка формирует у современного человека ощущение языка как некоего «единства в многообразии». И это единство воспринимается как нечто весьма неустойчивое, изменчивое, способное быстро размываться и разрушаться. Поэтому все чаще говорят о страхе утратить «настоящий язык», а значит, утратить важную часть культуры, национального самосознания, этических норм общения в повседневной жизни людей.
Этот страх отчасти стимулируется развитием философско-лингвистических концепций, все более акцентирующих иррациональную, стихийную природу языка (особенно концепции французских постструктуралистов). Ученые пытаются обосновать взгляд на язык как на стихийный процесс, где происходит тайная, не поддающаяся контролю человека, его разума борьба за власть, где действуют самые разнообразные разрушительные силы.
3.3. Дискурс как способ властвования над стихией языка
Естественно, что человек, социум в целом пытаются совладать с этой ситуацией. И человек, и общество стремятся вернуть себе контроль и власть над языком. С этой целью стали активнее использоваться уже хорошо отлаженные механизмы культуры. В первую очередь активизировалась речевая цензура в средствах массовой информации. От дикторов, ведущих потребовали достаточно строгой речевой автоцензуры. Их языковой подготовке явно уделяют немало времени и сил.
Во-вторых, обратили внимание на преподавание русского языка. Одним из результатов такого внимания стало введение курса русского языка и культуры речи в негуманитарных вузах.
Но активизировались не только эти отработанные в культуре способы управления языком. Все мощнее заявляет о себе древняя вера людей в магическую власть слова. С его помощью всегда стремились заговорить стихии, повлиять на ситуации, обратить их непредсказуемое развитие в желаемое для человека русло… Подобная вера во власть слова проявляется и в отношении языка, его стихии. Язык может быть «заговорен» с помощью самого языка, как какая-нибудь сила природы, над которой колдун произносит свое заклинание.
Конечно, эта древняя вера обрела в современной культуре иные формы проявления. Теперь власть над языком связывается с представлением о власти духа, мысли. В первую очередь способность совершать «чудеса» приписывается науке. Поэтому через науку, ее «магическое слово», олицетворяющее власть человеческого духа над стихиями, общество пытается управлять языком, создавать в нем некие относительно устойчивые образования, способные удерживать потоки мыслительной «энергии».
Одной из таких попыток обуздать стихию языка стало учение о дискурсах.
Дискурс в самом приблизительном и общем плане можно определить как своеобразную гибкую языковую форму, способную выражать определенное направление мысли. Дискурс всегда событие, в котором происходит соединение мысли и языковых возможностей в речевом акте. Во многом это соединение продиктовано ситуацией общения: где, когда и по какому поводу рождается речь. Также в этом событии взаимодействуют говорящий (пишущий) и адресат речи. То есть дискурс – это вся совокупность качеств речи и условий ее осуществления в конкретных ситуациях общения.
Такие ситуации могут повторяться, и поэтому ученые выделяют разновидности дискурсов.
Для ученого в языке «заготовлен» специфический научный дискурс, который предполагает выдвижение гипотез, отбор материала для их доказательств, обоснование методов и теоретических оснований, сопоставление фактов, обобщение, формирование выводов… Для политика также существуют определенные формы речевых высказываний, предписывающих способы полемики, изложения собственных позиций, защиты этих позиций с помощью доводов, а также приемы убеждения… Для художников слова в литературе исторически сложились определенные жанровые каноны, по которым может быть выстроено произведение, а значит, и выражена сложная и изменчивая мысль писателя. И такие жанровые образования тоже можно рассматривать как специфические художественные дискурсы.
Таким образом, для самого разного рода речевой деятельности человека сформированы те или иные дискурсы, способные выполнять роль своеобразных речевых «русел», по которым может устремлять свой «ток» мысль. Благодаря дискурсам мысль «протаптывает» в языке некие устойчивые, хотя и весьма гибкие «дорожки». Тем самым мышление получает относительную власть над стихией языка, упорядочивает и структурирует его подвижную и изменчивую природу.
3.4. Дискурс и функциональный стиль речи
Одним из проявлений учения о дискурсах в современной науке можно считать и теорию стилей – важнейшую составляющую курса «Русский язык и культура речи».
Слово «стиль» в русском языке довольно многозначно. В первую очередь у слова «стиль» есть эстетическое значение: это соединение каких-либо элементов в нечто единое, производящее впечатление гармоничного, красивого.
Когда мы говорим о «стилях литературного языка», то подразумеваем некую единую «красивую» манеру говорения или писания, предполагающую соответствие, уместность использования речевых средств для выражения тех или иных мыслей в определенных обстоятельствах. То есть стиль в этом случае определяет, в первую очередь, гармонию мысли и языковых способов ее выражения и может быть отнесен к понятию дискурс. Любой дисбаланс, дисгармония мысли и языка выглядят проявлением безобразного, смешного, нелепого. Они – свидетельство нечуткости к языку, его предустановленному строю.
Например, К.Чуковский рассказывает: «Молодой человек увидел у калитки пятилетнюю девочку, которая стояла и плакала. Он ласково наклонился над ней: “Ты по какому вопросу плачешь?” Чувства у юноши были самые нежные, а слова казенные, чиновничьи».
Но не только гармоническое единение мысли и языковых способов ее выражения закрепляет понятие «стиль речи». К нему не случайно постоянно прибавляется определение «функциональный». Так ученые подчеркивают чрезвычайно важную роль тех сфер человеческого общения, которые обслуживает тот или иной стиль. Поэтому акцент в понятии «функциональный стиль» делается на слове «функциональный».
Одно из наиболее распространенных определений стиля: «…это разновидность языка, которая обслуживает какую-либо сторону общественной жизни» (Трофимова Г.К. Указ соч., с. 54).
На функционирование языка как стилеобразующий фактор указал В. В. Виноградов, а также Д.Н. Шмелев и др. Но возможны и другие принципы выделения стилей. Не менее важно понимание внутренних причин, порождающих стиль, а не только внешних (функция – реакция на внешние условия). К таким важнейшим внутренним причинам, порождающим своеобразие и в то же время целостность речевого события, следует отнести в первую очередь мышление. Связь стилей речи и мышления также прослеживается в ряде работ, особенно в учебнике «Культура русской речи» (под ред. Л.К. Граудиной и Е.Н. Ширяева).
Стиль формируется в языке как некое негласное предписание, в соответствии с которым мысль, ее устойчивые, закрепленные в культуре формы должны быть выражены в определенной языковой форме и в закрепленных культурой ситуациях. Другими словами, стиль в языке – это закрепленный культурой способ соединения мысли (ее протекания) с языком, его устоявшимися формами, которые наиболее соответствуют именно данному способу и условиям (в том числе и внешним)разворачивания мысли.
