Наталья Иванова - Либерализм: взгляд из литературы
Литературная критика, как утверждалось, сегодня не перегружает себя амбициозными интеллектуальными заданиями (а гражданскими – тем более). Она может анализировать разные типы и уровни «литератур» – и полемизировать вокруг своего предмета. Но литература как «потребление» имеет своего рекламиста, а литература как канон имеет своего популяризатора. Зачем – критика? Она работает с разными типами литератур как с фактами культуры, с тем, что там скрыто, а не распахнуто взору; с тем, о чем умалчивается за громкими словами (Б. Дубин). Размежевание в литературной критике, считает Г. Морев, происходит по формату, а не по идеологическому принципу. Но это – размежевание, значит, каждый критик работает в своем формате, полемика сама собой исключается. А критика без полемики умирает, критика возникает только на оппонировании (А. Рейтблат). Если же критики разумно распределяют себя по делянкам (условную Маринину не читаю, потому что мой профессиональный интерес лежит в толстожурнальной прозе), то пропадает целостность взгляда. То есть получается, что критик, выбирая себе литературу, исключает существование ее «поля». Но и «объять необъятное» (а в литературе сегодня явное перепроизводство текстов) тоже невозможно.
Важнее всего, чтобы критика в целом, как часть функционирующей литературной системы, не производила ухудшающего отбора [46] . Иначе книгоиздатель вправе заявить – и как профессионал, и как обыкновенный читатель: «Литературная критика потеряна для меня» (Игорь Захаров).
Для того чтобы представить целый спектр мнений и соображений по выдвинутым и возникшим в результате обсуждения проблемам, мы обратились к нескольким десяткам действующих литераторов – и, благодаря их за активное участие, публикуем заинтересованные, неординарные ответы.
На заключительном этапе работы Фондом «Либеральная миссия» была проведена большая дискуссия о состоянии литературы «Между либеральной идеей и антилиберальным проектом».
Несмотря на то что прозвучавшие в рамках дискуссии мнения, выступления в «ситанах», ответы на вопросы анкеты принадлежат литераторам и общественным деятелям, по большей части придерживающимся либеральных воззрений, их голоса разнообразны и довольно часто не согласны друг с другом. Было жаль терять это темпераментное разноголосье – и потому оно представлено в книге во всем многообразии. Думаю, что это существенно поколеблет миф о либерализме и либералах в литературе как о скучном и вялом явлении.
I Либература и радикалы: спор, атака, агрессия
1. Кризис либеральных идей или поиск альтернативы?
Наталья Иванова: «Атаки на либеральный проект достаточно сильны, и возможно, кризис либеральных идей в литературе действительно имеет место» .
Проект «Либерализм: взгляд из литературы» был начат Фондом «Либеральная миссия» в ответ на ту литературную и культурно-идеологическую ситуацию, в которой мы оказались в последнее время. Недавно на радиостанции «Свобода» один из членов жюри премии Андрея Белого в Санкт-Петербурге выразил радость по поводу того, что в прошлом году премию присудили Эдуарду Лимонову за «Книгу мертвых». Не хочу сравнивать членов жюри с Саввой Морозовым, но тем не менее получается, что люди, развивающие крупные литературные проекты, поддерживают леворадикальное направление, например присуждая эту премию.
Получается, что ту оппозицию, которая существовала прежде в нашей жизни и литературе, ту идеологическую дихотомию, которая формировала перестроечное время, т. е. оппозицию между либералами и неопатриотами или ультрапатриотами, сейчас сменила совершенно новая оппозиция, пришедшая со стороны радикальных флангов: леворадикального и праворадикального. И это также оппозиция по отношению к либерализму.
Спорщики давно уравнялись в неправоте, и вместо старых дискуссий о почвенничестве и западничестве, о демократизме, либерализме и консерватизме приходится вести новую. Эта новая дискуссия идет очень активно. Слово «либерал» и производные от него становятся, если еще не стали, ругательными в литературном кругу. Если человек позиционирует себя как либерал, а свои убеждения как либеральные – он вызывает недоброжелательную реакцию.
Все мы помним вторую редакцию газеты «Консерватор», которая явилась одновременно энергичным органом леворадикального и праворадикального толка. Как мне кажется, эта проблема достаточно актуальна и нуждается в осмыслении, которое уже начато на страницах периодической печати. Но пока нет четкого и ответственного понимания, почему и откуда пошли атаки на сам либеральный проект в русской литературе.
Более того, возникает вопрос: существует ли вообще этот либеральный проект? И если да, то когда он начался, что с ним происходило? Атаки на либеральный проект, на мой взгляд, достаточно сильны, и возможно, кризис либеральных идей в литературе действительно имеет место. Либералом быть сегодня немодно. Это не скандально, это не эпатирует, как «марксизм» директора издательства Ad Marginem Александра Иванова, «черносотенство» публициста Дмитрия Ольшанского, «фашизм» Михаила Трофименкова. Может быть, здесь еще и поколенческая реакция на либеральную идею старшего поколения и разочарование в ее именно литературных результатах? Все эти вопросы и подвигли меня на то, чтобы первый ситуационный анализ в рамках нашей дискуссии посвятить проблемам, связанным с либерализмом и антилиберализмом в литературе.
Для начала дискуссии я хочу процитировать Александра Ципко. В своей статье в «Литературной газете» (2003. № 14) он написал, упомянув присутствующего здесь вице-президента Фонда «Либеральная миссия»: «Наша полемика с Игорем Клямкиным в конце 1980-х – начале 1990-х годов по поводу истоков сталинизма как раз и была началом диалога между возрождающимися тогда „либералами-националистами“ и зарождающимися „либераламизападниками“». Уже сформировались органы печати антилиберальной направленности. Кроме «Консерватора», к ним можно причислить «Литературную газету», «День литературы», отчасти «НГ-Ex libris». Эта проблематика обсуждается и на страницах «Знамени», и в сетевом «Русском журнале». Собственно, все вышеназванные проблемы и составляют первый вопрос нашего обсуждения.Сергей Чупринин: «Кризис либеральных идей в сегодняшней России связан с их неотрефлектированностью».
Несколько месяцев назад журнал «Знамя» решил принять посильное участие в предвыборной кампании. Возник замысел обратиться к идеологам крупных партий и движений и попросить их ответить: какова же все-таки политика их партий в области литературы и искусства? Какие законодательные предложения, какие культурные инициативы та или иная партия будет поддерживать в стенах Государственной думы, а какие, наоборот, блокировать?
Для нас было важно услышать как об отношении крупных партий и движений к цензуре, проблеме реституции, квотированию западной продукции в отечественном кинопрокате, видеобизнесе, на телевидении, в книгоиздании, так и об их отношении к новым, может быть пока еще непроработанным, идеям, например к замыслу обложить издание классики своего рода культурной рентой. В самом деле, ведь ни Пушкину, ни Диккенсу, ни их наследникам книгопроизводители ничего не платят. Почему бы из этих гипотетических гонораров не делать отчисления, которые, аккумулируясь, шли бы затем на поддержку современной литературы, современных писателей? И какую литературу, каких писателей таким образом поддерживать?
Увы, ничего из нашей затеи не вышло. Готовность внятно изложить свою точку зрения проявила только Коммунистическая партия Российской Федерации. У них есть убеждения, есть эстетические предпочтения и есть некоторая отрефлектированная культурная стратегия. Другим политикам, как выяснилось, сказать было решительно нечего. Явлинский отделался пустой фразой: «Надо на культуру больше денег давать, вот и вся политика». Руководители СПС и этого не сказали, пребывая в непонятной убежденности, что писатели, художники, музейщики, вообще работники культуры и так их поддерживают.
Выборы показали, что не поддерживают. Хотя бы потому, что, называя себя консерваторами, свои эстетические симпатии наши правые не раз и не два наглядно связывали отнюдь не с традицией, не с культурной нормой, а, напротив, с инновациями, с радикальными, авангардными или постмодернистскими проектами и персонами. Или хотя бы потому, что почувствовать разницу в предпочтениях Явлинского и Хакамады невозможно. А она должна чувствоваться, ибо речь идет не о частных вкусах, а о культурных стратегиях.
Поэтому мне и кажется, что одна из причин, вызвавших кризис либеральных идей в сегодняшней России, связана с их неотрефлектированностью, с тем, что никто или почти никто из нас не взял на себя труд внятно объяснить, что такое либерализм сегодня. Не по Милюкову и не по Хайеку – тут-то как раз кое-какой, хотя и недостаточный, материал накоплен, – а по состоянию на 2003 год, применительно к нашей жизни. Либеральный проект в российской словесности, вне всякого сомнения, реализуется уже второе десятилетие, но до сих пор не очень понятно, каков его вектор, где его границы и конфликтные точки. Написано очень малое и явно недостаточное количество сочинений наших литераторов, литературных критиков и литературных политиков, специально посвященных этим вопросам. Выходит, что и мы относимся к либеральному проекту примерно так же, как Явлинский.
