Михаил Ахманов - Советы начинающим литераторам
Под занавес этого раздела я хотел бы поговорить о еще более чудесном явлении, чем рассмотренная выше метаморфоза «писатель-герой». Пусть, предположим, вы успешно перевоплотились и живете в пространстве своего сочинения как сыщик Не-Попадайся-На-Мушку, как экзотическая стриптизерша Сунь-Доллар-За-Бюстгалтер или как средний помощник младшего техника при трансгрессионной межзвездной тяге. Разумеется, вы запланировали, как должен действовать ваш герой, что говорить, с кем он подружится, кому перережет глотку, кого пощекочет в интимном месте. Все вроде бы идет по плану, и вдруг вы чувствуете – не играет! Не может ваш герой так поступить и такое сказать! А должен он сделать совсем другое и молвить иные слова…
Происходит чрезвычайно загадочная вещь, которую я называю "бунтом героя": герой «выламывается» из сюжета и вроде бы приобретает власть над автором. Неопытный литератор в этом случае творит насилие, загоняет героя в предписанный характер, жмет его, беднягу, давит, и в результате получается чушь. Опытный же отмечает успех рюмкой коньяка и меняет сюжет под действия героя. Это ведь чудо – герой начал жить и проявлять собственный нрав! Так не мешайте ему, и пусть он делает то, что ему хочется; пусть он будет не меланхоликом, а насмешником, не храбрецом, а трусом, не добродетельным истуканом, а извергом, зато живым. Следуйте за ним, и он приведет вас туда, куда надо, куда вы не дойдете один.
Я думаю, что именно так писала Ли Брекетт – просто начинала с первой строки и шла дальше вслед за своим героем.
8. Текст
Всякий превосходный замысел, всякий отличный сюжет и самый проработанный план можно погубить плохим текстом.
Что значит – плохим?
Это такой текст, где нет разнообразия в словах, где постоянно повторяется «был», "была", «было», "эта", «этот», где некрасиво рифмуются глагольные окончания, где автор не имеет понятия о ритме и темпе, использует фразы примитивной конструкции, злоупотребляет прилагательными, и где все персонажи говорят одинаково. К тому же в эпизодах, которые должны устрашить читателя, автор десять раз повторяет «ужасно», а читатель нисколько не боится; в боевых сценах идут сплошные «удар» и «ударил», а эротические эпизоды выписаны так, что ничего не оживает. Ну абсолютно ничего!
Текст можно испортить и неудачными сравнениями, нелепыми «наукообразными» ремарками, плохими метафорами, неправильным выбором глаголов для описания некоторых действий. Приведу несколько примеров из фантастического романа Гаррисона и Скаландиса "Возвращение в Мир Смерти", который является продолжением известной (и любимой мной) трилогии Гарри Гаррисона о неукротимой планете Пирр, хитроумном Язоне динАльте и его возлюбленной, могучей пиррянке Мете. Продолжение – увы! – литературным событием не стало. Цитирую:
«…кристалличекая структура небывалого льда отличалась от обычной так же, как алмаз отличается от графита. Это была вода, замерзшая по совершенно иным физическим законам…»
"Замороженный мир не обратил никакого внимания на группу вторгшихся в него пришшельцев".
"Луч выбрал цель и напал, что называется, с помощью подручных средств".
"Мета рвалась к свободе, словно собака, ориентируясь на запах, да еще на какое-то не имеющее названия шестое чувство".
Ну что тут скажешь? Мысль маститых авторов, конечно, ясна, но уж больно коряво изложена… А вот вам эротический эпизод:
«Мета изогнулась, удерживаясь в „мостике“ левой ногой и правой рукой. Левая рука ее переплелась пальцами с правой кистью Язона, приподнявшегося и откинувшегося, словно всадник на непокорной лошади, а правая свободная нога Меты обнимала партнера за талию. Сексуальная акробатика подобного рода была их давним и постоянным увлечением. Случалось изображать и более замысловатые позы, но для Солвица [это предполагаемый зритель – М.А.] хватит и такой. Мета застонала, Язон – тоже, и уже через секунду все смешалось вокруг, утопая в сладкой дрожи и розовато-оранжевом тумане».
А вас, мой читатель, не охватила сладкая дрожь? Думаю, что нет. Никакого отклика, никаких эмоций, а это значит, что авторы ожидаемого эффекта не добились. Их сплетение правых рук и левых ног является нелепым акробатическим этюдом, не имеющим к сексу никакого отношения – как бы громко ни стонали Мета и Язон, в какие бы розовые туманы ни погружались.
С возрастом мы убеждаемся в справедливости многих набивших оскомину истин, и одна из них такова: наш русский язык – язык могучий, великий и богатый. Слов в нем не счесть, а к тому же предлоги и суффиксы позволяют изменять слова, придавая им то иронический, то вежливый, то грубый или иной оттенок. Например, слово «приятный» и его производные – приятненький, приятнейший, приятственный, приятель, приятность, приятствовать, неприятель, неприятность… Понятие же неприятности можно варьировать по глубине и выразить другими словами: неудача, несчастье, злосчастье, горе, беда, лихо. А слово «сказал», которое вроде бы неизбежно в диалогах ("он сказал", "она сказала"), можно заменить двумя десятками других: произнес, промолвил, вымолвил, проговорил, заметил, бросил, пробасил, прошептал, пискнул, промычал, буркнул, пробормотал, каркнул, прошипел, ответил, откликнулся, отозвался, вякнул, ляпнул, брякнул. Кое-какие из них можно перевести на иностранные языки, а вот для глагола «ляпать» эквивалента нет. Наше слово, русское! И неимоверно емкое: ведь если вы написали "он ляпнул" вместо "он сказал", то ясна характеристика «ляпальщика»: он как минимум глуповат, а может, вообще придурок. Попробуйте сказать так на английском!
Поэтому хорошо запомните, что всякую простую мысль в русском языке можно выразить десятью способами, а всякую сложную – сотней. Вот и выражайте. Плавно, красиво, динамично, пугающе, вежливо, грубо, нахально, резко – так, как вам надо. И не забудьте избегать рифмовки глагольных окончаний, а того паче – их паразитной рифмовки с именами существительными.
Чтобы прояснить проблему так называемой "бедной глагольной рифмы", представим рыцарский турнир и юного герольда, который должен дать сигнал к поединку. Смотрите, как это происходит:
«Герольд поднял рог, подал сигнал, опустил рог и сунул его за пояс. Потом отошел в сторону и встал неподвижно».
Действия описаны правильно, но примитивно и некрасиво. Во-первых, рифмовка: поднял, подал, сигнал, опустил, сунул, отошел, встал. Во-вторых, четыре «по» и одно «опу»: поднял, подал, опустил, пояс, потом. В-третьих, не очень хорошо, хотя и терпимо – два «ро» (герольд, рог) и три «то» (потом отошел в сторону). Словом, коряво, как сплетение правых рук с левыми ногами! Попробуем исправить:
«Вскинув рог, герольд подал сигнал к атаке, затем его рука пошла вниз, и рожок очутился за поясом. Юноша поклонился, отступил и замер».
Это уже лучше, но давайте теперь приукрасим и введем детали:
«Герольд поднял к сияющим небесам рожок, и тревожные резкие звуки, сигнал к бою, раскатились над ристалищем. Они плыли в теплом прозрачном воздухе, пока в королевской ложе не стих шепот и шорох одежд, а с лесной опушки не откликнулось звонкое эхо. Тогда юноша сунул рожок за пояс, с поклоном отступил и замер у каменной стены».
Сейчас я продемонстрировал вам работу с текстом, в процессе которой автор стремится убрать рифмовку глагольных окончаний и повторяющийся слог «по», а также создать атмосферу напряженности: геррольд, ррожок, трревожные, ррезкие, рраскатились, рристалище. Кроме того, автор сообщает массу подробностей: что погода теплая, что царит ясный день, что неподалеку находится лес, что ристалище окружено каменной стеной, что в королевской ложе шепчутся и шелестят одеждами – видимо, дамы.
Чтобы избежать неприятностей с глагольной рифмой, частого использования одних и тех же слов и других ляпсусов, я советую вам приостанавливать творческий процесс через каждые 10–20 строк, перечитывать и править написанное. Способ простой, но весьма эффективный.
Очень важную роль, задающую темп повествования, играет конструкция используемых вами фраз и их чередование в тексте. Напомню, что предложения у нас могут быть: очень простыми, «рубленными», как дрова (Он атаковал); более длинными, описывающими ряд действий, но все еще выражающими одну мысль (Он выхватил сверкнувший на солнце клинок и ринулся вперед в стремительной атаке); то же самое, но с причастным или деепричастным оборотом (Выхватив сверкнувший на солнце клинок, он ринулся вперед в стремительной атаке); более изысканные сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, в которых выражен ряд мыслей, противопоставляемых или подчеркивающих друг друга, подробно описывающих какие-либо действия и объекты. Разумеется, эти сложные конструкции тоже могут включать причастные и деепричастные обороты, и в результате мы можем построить очень длинное, но логически безупречное и красивое предложение – что-нибудь на половину страницы.
