Нора Галь - Слово живое и мертвое
– Я обменял свою чашку на рынке.
– Что же ты получил в обмен?
В черновом варианте мальчишка отвечал: «Хлеба». А потом автор изменил это слово, все тот же суффикс:
– Хлебушка.
Никакой чувствительности по этому поводу ни автор, ни герои не разводят. Все скупо, сжато, сдержанно. Но как пронзительно это короткое «Хлебушка»! Как мгновенно, как остро вспоминаешь все, что пережили мы, большие и малые, в ту первую лютую военную зиму. И читатель без всяких пояснений, всем своим существом понимает, что чувствуют, услыхав это короткое слово, судья и воспитатели, что пережил сам мальчишка, который вовсе не был вором, но вот – не устоял перед голодом, перед соблазнами близкого рынка.
Это – повесть о той же поре и примерно о тех же местах, что и другая, с «ладошками» и «мордашками». И написала эту повесть женщина.
Но повесть эта – последнее звено известной трилогии – называется «Черниговка», и автора звали Фрида Вигдорова. Можно спорить о вкусах, об отношении к той или иной книге. Одно бесспорно: у писательницы было то самое шестое чувство – великий дар правды. Ни в одной ее повести, газетном очерке, ни в одной строке, что написала она за свою недолгую, но такую емкую жизнь, вы не найдете ни слова фальши.
И этот дар, дар правды и человечности – самый главный для каждого, чье орудие – СЛОВО.
