Александр Гвоздев - От первых слов до первого класса
(4, 11, 4).
Говорит о каком-то галчонке: "Хочуй насильно впихать траву. Хочу отравить" - "Чем же ты хочешь отравить?" - "Травой - чем отравляют?!" - "А что значит отравить?" - "Чтоб он сдох. Вот". Разговаривая об утонувших в Терновке: - *Гадо'вщик один их вытаскивал* - "Кто такой гадовщик?" - "Ну, угадывает, когда кто утонет".
(4, 11, 6).
Поперхаясь после закапывания ему в нос капель, говорит: "А в рот из носика дырка есть?" Как я уже упоминал, он очень сопротивляется закапыванию в нос капель; наоборот, к горчичнику относится с полным спокойствием, только требует, чтобы, пока его ставят, рассказывали сказки. Говорит, передавая слова доктора: "Держать, пока забеспокоится". А я совсем не буду беспокоиться. Хоть всю ночь держи" - "А почему?" - "Хочу привыкнуть". Горчичник ставится ему на спину. Перед сниманием его не раз спрашивают: "Что, надрало?" Он всякий раз с усмешкой отвечал: "Да отсюда не видно, посмотри".
(4, 11, 7).
"Оля Начаркина хочет меня застрелить. У ней ружья нет. Одной пулей хочет меня застрелить. Одной пулей разве застрелишь? Медведя и то не застрелишь".
(4, 11, 9).
Ему подарили чертика, и он говорит: "Знаешь, почему он так называется? Он чертит" - "Что же он чертит?" - "Бумагу".
(4, 11, 11).
Он показывает мне свой рисунок; я хвалю и одобрительно треплю его по задушке. Он: "Что ты так щиплешься? Сам хвалишь, а сам щиплешь? Кто хвалит, тот не щиплет".
(4, 11, 17).
Дней пять назад он ходил с Верой на Московскую и там требовал купить лодку, которая стоила 3 рубля. Так как ему было отказано, он капризничал и неутешно рыдал. И после все время требовал лодки. Ему указывалось на дороговизну, и он, желая опровергнуть это, говорил, что купил же папа орехи за 18 копеек: 18 больше трех. Никакие объяснения, что 18 копеек меньше 3 рублей на него не действовали. Он упорно приводил тот же довод и, по-видимому, не терял надежды нас переубедить. Так, нынче, заявив, что 18 больше трех, он принялся считать: "Раз, два, три..." И заявил: "Видищь, до 18-и-то не достало". Наслышанный от Татьяны Северьяновны о спасении души, спрашивает: "Возьмет ангельчик душу, а кости собакам отдаст, да?"
(4, 11, 29).
Просит меня: "Порисуй. Порисуй. Когда я хворал, мне мама каждый день удовольствие доставляла. Каждый вечер, каждое утро".
(5, 0, 2).
Вдруг говорит: "Кривдой-то лучше жить" - "Как?" - "Кто богатый" - "А как правдой?" - "Кто бедный. Лапти только наживет" - "А как мы живем - правдой или кривдой?" "Кривдой. Кривдой. А правда ходит в лаптях" - "А мы бедные или богатые?" - "Ну, у бедных-то лапти одни". Недавно я читал ему сказку о правде и кривде, где не раз говорилось, что правда ходит в лаптях, а кривда в сапогах.
(5, 0, 3).
В разговоре с Марией Николаевной заявил: "Когда старость пройдет, опять молодой будешь". Меня это удивило, потому что, кажется, он ниоткуда не мог услышать о такой трансформации. О распространении подобных представлений у английских детей я сам узнал несколько месяцев назад из какой-то английской работы (Селли?), и мне тогда показалось, что это связано с чисто английскими условиями (сказками? или чем-либо еще?).
В последнее время в связи с Вериным отъездом в Москву (она, как ему говорилось, должна пробыть там две недели).
он часто говорит, что в недели семь дней. Я думал, что он не отдает себе отчета в этом сроке. Вчера он спросил, когда приедет мама. Я ответил, что через шесть дней. Он сейчас же стал считать раз, два... и, досчитав до шести, радостно воскликнул: "Это меньше недели!" Он давно хорошо знает полочины и четвертины.
(5, 0, 4).
Спрашивает Татьяну Северьяновну, когда приедет мама. Она отвечает, что через пять дней, почти через неделю. Он заявляет, что это меньше недели; считает до пяти и объявляет, что на два дня меньше недели. Всякая специальная тренировка в счете, сложении и вычитании перед этим отсутствовала.
(5, 0, 16).
Ему подарили сказку про кукушонка, где рассказывается, как кукушка, не умея делать гнезда, кладет свои яйца в чужие гнезда. Утром он говорит: "Иногда есть простые, не дикие кукушки, умеют обращаться с птенцами, а эти еще не умеют". "Седая борода мягкая, ее бритвой нельзя брить, только ножницами можно резать".
(5, 0, 19).
- Папа, газ из чего? Дым это? Говорю неопределенно: "Да". - Который из печки вылетает? - Нет (тоже неопределенно).
- Пар это? (Как объяснить?).
(5, 0, 20).
Начинается дождь с громом. "Знаешь, папа, как делается гром? Она от электричества" - "Кто тебе говорил?" - "Мама". Оказывается, перед этим, возвращаясь вечером от Толи, он спрашивал ее и получил это объяснение. Дождь разошелся. Он смотрит на трубы соседнего дома: "В том доме трубы не закрыты. Злыщет прямо в турубу. В печи-то, наверно не наливается. Там задвигается. А после откроют трубу, там нельётся". Дождя не было давно, из водосточных труб течет грязная вода. Он: "В Сарове каждый день дождик идет - там чистыя вода течет". Проходившая молочница говорила, что из Терновки ходили в Саров и там давно идут дожди. Потом я спрашиваю его, что такое Саров, и он ответил "не знаю".
(5, 0, 21).
Ест колбасу и говорит: "Что-то загорчило" - "Это перец, наверно" - "Да глаза-то не ест".
(5, 0, 22).
- Папа, зачем злых людей убивают? - Тоже нехорошо делают. - Они сами злые люди. И убивают злых людей, и сами злые люди.
(5, 0, 23).
Указывая на талоны из кооператива: "Это домашние деньги. На которые дома покупают". После он, говоря о ценах на какие-то предметы, перечислял разные суммы в копейках, и при этом сообщия, что рубли все "на дома' берегут", и очень сожалел, что мы заплатили рубль за салазки. Он вообще (вслед за Верой).
мечтает иметь дом с садиком.
(5, 0, 24).
Надев туфли, говорит Володе: "Я буду в лаптях, а ты в сапогах. Я буду правдой жить, а ты кривдой. Кривда всегда в сапогах". Сейчас, когда Володи уже нет, записываю, я спрашиваю: "Что такое кривда?" Он, не задумываясь, спокойно: "Которая в сапогах ходит, в правда ходит в лаптях". За чаем говорит Володе: "Когда умирают, кости надо собакам бросать, а их зачем-то в землю зарывают". Володя, показывая на костяную ложку, которой пил чай, вполне серьезно: "Это из земли вырыли?" - "Да!" (говорит, по-видимому, явно желая обмануть).
(5, 0, 29).
"Когда переедем, если дом с садом купим, это значит разбогатели. Если без сада купим дом, это называется не разбогатели" - "А кто богатый?" - "Все богатые. У всех с садиками домики. На Попову переедем, туда никогда не дойдет вода. Там у всех с садиками домики".
(5, 1, 3).
"Знаешь, зачем бедные начинают торговать? Они продают, им за это деньги дают. Они тогда и могут купить хлеб. Понемножку и богатеют". Утром с увлечением излагал проекты, как сделать в его паровозе дырочку и напустить в него пар, отчего он должен был ходить. Дает мне нюхать жасмин и говорит: "Хорошо пахнут. Гляди-ка, духами пахнут". Неожиданно заявляет: "У Анюты Елену Николаевну зачем-то посадят в острог - она ничего и не крала". Так и не удалось выяснить, откуда он получил такие сведения.
(5, 1, 4).
Говорю Вере, что мне не понравилась книга. Он: "Чем не понравилась? Цветом? А словами понравилась". Услышав, что нынче "Духов день". - Пахнет что ли хорошо? Иль цветы продают?
(5, 1, 5).
Пришел от Марии Николаевны, которая, по-видимому, пугала его каким-то газетным сообщением о комете. Сначала говорит: "Что-то горячее, раскаленное летает". Я как-то догадываюсь назвать "комета". Он начинает воображать ее: не топят, а горячая; ее, наверно, кузнецы из железа сделали. Он побаивается кометы, и Вера догадалась сказать, что она упадет в Москве. Тогда он оживленно говорит: "Она будет падать только в Москве. Всех человек там подавит. Сколько поездов подавит! А пензенских-то не подавит!" Потом шли такие подробности: она ночью упадет, все будут спать, она всех передавит. Говорит о размерах и тяжести кометы: "А сколько-нибудь человек своротят комету! Если созвать всех человек с двух городов (до одного человека!).
И воров. Они ведь хитренькие, они разломают комету". Воображает, что будет с Москвой: "Все дома и фабрики подавит, тогда надо будет строить новую Москву. Все дома подавит, тогда можно будет поближе Москву строить". Еще упоминал, что нужно будет скорей растапливать (=разжигать).
паровозы, чтобы уехать от кометы. "А если в Пензе попадала, всех бы человек раздавила. Все бы раздавила. Меня бы раздавила. А Терновку бы не раздавила. Комета с нашу комнату, а хвост со столовую". "Мама, что (=почему).
все комета не падала, а теперь будет падать?" - "Не будет" - "А в Москве" - "И в Москве не будет" - "А в газетах писали?" - "Ну, мало ли что пишут" "Папа, а если бы она уж упала в Москве? Как это она держится, пока не падает: ни на чем не лужит, а сама не падает?" Хотя его и успокоили насчет кометы, все-таки мысль о ней у него твердо сидит в голове, и он начинает предлагать переехать на Поповку. Когда спрашиваем "почему?", о комете не упоминает, но очевидно - из-за боязни перед ее падением. "Бабушка Маня на колокольне была в Сарове. Я спросил, высоко еще до неба. - Только прыгнуть! Врет она. Высоко до неба".
