Николай Шанский - Лингвистические детективы
Оказывается, такое решение неверно. И вот почему. В страдательных причастиях суффикс– т– присоединяется или прямо к корню (надутый, тертый, забитый и пр.), или к суффиксальному – н-у– (тронутый, развернутый, подтянутый и др.). Ни от каких иных по структуре глаголов страдательные причастия на – тый не образуются и не образовывались. Значит, суффикс – т– в слове сердитый хотя и равнозначен сейчас суффиксу – т– в прилагательных типа надутый, развернутый и т. д., но по происхождению иной. Он появился здесь в результате распадения на две морфемы – и– и – т– единого суффикса – ит– после того, как (еще в дописьменную эпоху) наше слово сердитый стало непосредственно соотноситься с глаголами сердиться и сердить, а не с тем словом, от которого было образовано. А произошло это потому, что производящее существительное было утрачено.
От какого же слова было образовано прилагательное сердитый? Как и глагол сердить (слово сердиться является его возвратной формой), слово сердитый было создано на основе существительного сьрдъ «гнев, злоба» < «сердце», но с помощью суффикса– ит– (ср. подобные по исходной структуре слова маститый, нарочитый, знаменитый и т. д.).
Существительное сьрдь «сердце», вытесненное из употребления своей уменьшительно-ласкательной формой сердце (ср. сълнь и солнце, колс и кольцо и т. д.), является общеиндоевропейским: ср. латыш. sirds, арм. sirt, греч. kardia, хеттск. kard, нем. Herz и т. д.
Анализ слова сердитый с точки зрения происхождения заставляет нас вернуться и к выделенному в нем суффиксу– и-. Как и – т-, он тоже здесь необычен и своеобразен. Ведь это, как видим, испытавший чудесное превращение кусочек первоначального прилагательного суффикса – ит-, ставший в нашем слове глагольным суффиксом – и-.
Поверка и проверка
Поверка и проверка не только слова, звучащие почти одинаково. Они представляют собой в то же время и синонимы. Ведь в сочетаниях вечерняя поверка в лагере и вечерняя проверка в лагере эти существительные значат одно и то же.
Частичное совпадение значений этих слов понятно и закономерно. Оно отражает синонимику глаголов поверять и проверять, имеющих помимо смысловых различий общее значение «обследовать с целью контроля, удостоверяться в правильности». Возникает вопрос: почему глаголы с разными приставками в одном из своих значений совпали? Ведь как будто по– обозначает совсем не то, что про– (ср. понести – пронести, побежать – пробежать, помаслить – промаслить и т. д.). В большинстве слов это так и есть. Однако в отдельных словах значения наших приставок могут быть очень близкими (ср.: Я побуду здесь всю весну и Я пробуду здесь всю весну и т. п.). Это наблюдается не в глаголах, обозначающих конкретное действие, связанное с движением в пространстве (в них приставки всегда имеют четкое, как правило, пространственное значение и выступают как эхо соответствующего предлога), а в глаголах абстрактного плана. Таковы и глаголы поверять – поверить и проверять – проверить, а также и их прямой и ближайший родственник сверять – сверить, давший существительное сверка.
С глаголом поверить «проверить» как исходным для слова поверка не следует смешивать омонимичные глаголы поверить со значением «доверить, вверить (что-либо)» и поверить как соотносительную форму совершенного вида к слову верить. От них будут иные производные, например, поверенный (от первого) и поверье (от второго).
Три слова с приставкой тре-
Среди приставок современного русского языка приставка тре– занимает особое, более чем скромное место. Это объясняется тем, что она сейчас не только непродуктивна, т. е. совершенно не образует новых слов, но даже и нерегулярна, т. е. встречается лишь в единичных, разрозненных словах. Поэтому некоторые из вас могут даже усомниться: а существует ли она вообще? Спешу ответить, что префикс тре– не выдумка, а вполне реальная морфема с очень четким и вполне определенным значением. Правда, «живет полной жизнью» она в качестве значимой части слова сейчас только в трех именах – в существительных треволнение и трезвон и в прилагательном треклятый (глаголу трезвонить приставка тре– досталась по наследству от слова трезвон).
Достаточно сопоставить эти слова с их «родителями», т. е. с теми, на базе которых они были образованы (волнение, звон, клятый), чтобы стали ясными и реальность приставки тре-как морфемы, и ее «превосходное», усилительное значение (высшей степени), похожее на семантику приставок пре-, наи-, раз-, ультра-, архи– в словах типа преогромный, наилучший, раскрасавица, ультрамодный, архиплут и т. д.
Заметим, что не всякое тре– будет такой приставкой. В словах типа трезубец, треножник, треух тре– представляет собой уже сочетание корня числительного тр– и соединительной гласной е.
Так что надо учитывать, что тре– тре– рознь. В своей нерегулярной исключительности приставка тре– не является исключением, как можно подумать. Есть и другие нерегулярные приставки (ср. ку– в кумекать, сюр– в сюрреализм).
Как членится и как образовано слово поколение
ВВ современном русском литературном языке существительное поколение стоит, по существу, особняком и связывается со словом колено лишь в значении «совокупность родственников одной степени родства; род, поколение в родословной» (ср.: Он же приходился ей братом в третьем колене. – И.Гончаров).
В качестве слова, синонимичного существительному сверстники, оно выступает сейчас совершенно изолированно. Поэтому в первом значении слово поколение еще может ощущаться как составное (по-колен-иј-е), во втором же – в настоящее время наиболее активном и частотном значении «сверстники» – оно выступает уже как непроизводное.
Образовано существительное поколение с помощью суффиксально-префиксального способа словообразования (приставки по– и суффикса – uj-) от слова колено < колъно в значении «род, поколение» (ср. др. – рус. колъньникъ «единоплеменник»). Последнее (значение «род, поколение» восходит к значению «сочленение, сустав», откуда также и «коленка») является производным с помощью суффикса– н– (ср. с тем же суффиксом полено, родственное полъти «гореть», пламя, палить) от той же основы, что и член (< *kelnъ).
Можно ли трогать, не трогая?
Ответы на этот каламбурный вопрос могут быть разными. И это будет зависеть от того, о чем мы говорим и соответственно о каких глаголах идет речь. Конечно, нельзя трогать (касаться), не трогая (не касаясь).
Но трогать (волноваться, вызывать сочувствие, сострадание), несомненно, можно и не трогая (не касаясь).
Вспомним хотя бы стилистическую игру слов писателя конца XVIII – начала XIX в. А. А. Шаховского в пьесе «Новый Стерн», в которой он высмеивает Карамзина и карамзинское словоупотребление. В этой пьесе в ответ на реплику сентиментального князя: «Добрая женщина, ты меня трогаешь!» – крестьянка отвечает: «Что ты, барин, перекрестись! Я до тебя и не дотронулась!»
Таким образом, все дело в том, какое трогать имеется в виду. Заметим, что трогать «касаться» и трогать «волновать, вызывать сочувствие, сострадание» представляют собой омонимы, одинаково звучащие слова, значения которых не находятся между собой в отношениях «прямое – переносное». Ведь значение «волновать, вызывать сочувствие, сострадание» как родственное значению «трогать» нами сейчас не осознается. Поэтому квалификация значения глагола трогать «волновать, вызывать сочувствие, сострадание» как переносного значения глагола трогать «касаться», которую мы находим в 17-томном «Словаре современного русского литературного языка», является неверной. Кстати, не были родственными эти значения и раньше. Об этом, в частности, свидетельствует происхождение глагола трогать «волновать, вызывать сочувствие, сострадание»: это перевод франц. toucher.
