С. Узин - Имя на карте
Один из них, человек лет тридцати, е правильными чертами лица и пушистыми усами, опоздавший к началу лекции, наклонился к своему соседу и спросил:
- Кто это? Кто этот человек? Все, что он говорит, весьма любопытно и безусловно заслуживает внимания.
Сосед, пожилой моряк, обернулся к спрашивающему, и глаза его округлились от удивления.
- Как? Это вы, господин Нарденшельд? - вполголоса произнес он. - Вы уже вернулись со Шпицбергена?
- Как видите, - улыбнулся Норденшельд. - Но обо мне потом. Ради бога, удовлетворите мое любопытство и ответьте на мой вопрос.
- Извольте, - пожал плечами моряк. - Этот господин - русский промышленник Сидоров. Он давно уже ратует за освоение Северного морского пути, но пока без особого успеха… Эх, будь я помоложе, не задумываясь согласился бы…
- Вы знакомы с господином Сидоровым? - нетерпеливо перебил его Норденшельд.
- Да, - кивнул моряк, - мне приходилось с ним встречаться.
- В таком случае прошу оказать мне услугу и познакомить с господином Сидоровым, - продолжал Норденшельд. - Я непременно должен переговорить с этим человеком.
- Охотно, - ответил моряк, добродушно поглядывая на собеседника. - Уж не собираетесь ли вы откликнуться на его предложение?
- Пока не знаю, но все может быть, - неопределенно сказал Норденшельд.
Моряк выполнил свое обещание. После окончания лекции он представил Сидорова и Норденшельда друг другу, и между ними завязалась оживленная беседа.
Сидоров, который давно уже с пристальным вниманием следил за всеми полярными плаваниями, был наслышан о молодом шведском ученом и исследователе Адольфе Эрике Норденшельде, успевшем уже совершить четыре плавания к берегам Шпицбергена и сделать немало важных наблюдений и открытий на этом суровом арктическом архипелаге.
Так, участвуя в первой экспедиции на Шпицберген, Норденшельд делает крупное открытие во время маршрутов вдоль западного его побережья. Он находит растения третичного периода, хорошо сохранившиеся в ископаемом состоянии. Находка эта способствовала раскрытию прошлого арктических земель. Климат Шпицбергена, оказывается, в те далекие геологические времена был далеко не таким суровым, как теперь. На его земле произрастали платан, бук и даже магнолия. Норденшельдом были обнаружены также напластования, относящиеся к каменноугольному периоду, что свидетельствовало о возможности обнаружения здесь значительных месторождений каменного угля. Такого рода прогнозы, высказанные Норденшельдом, впоследствии подтвердились, и сегодня на Шпицбергене ведутся промышленные разработки каменного угля.
Во втором своем плавании к берегам Шпицбергена исследователь большую часть времени посвятил изучению ледникового покрова архипелага.
Во время четвертой экспедиции была предпринята попытка достигнуть берегов северной Гренландии, однако стоявшие на пути льды не позволили осуществить задуманное. Тогда Норденшельд решил использовать в качестве помощников собак и оленей. Он покинул корабль, добрался до Гренландии и попытался пересечь остров с запада на восток, но, в связи с тем, что запасы продовольствия подходили к концу, ему пришлось возвратиться, не осуществив своего намерения.
Да, это был опытный, смелый и целеустремленный полярный исследователь. Русский промышленник обладал умением быстро и безошибочно оценивать способности и качества людей, и он сразу уразумел, что Норденшельд именно тот человек, который может осуществить его замысел. В разговоре он не один раз давал понять своему собеседнику, что чрезвычайно рад знакомству с ним и надеется на его продолжение. В заключение беседы, которая длилась более часа, Сидоров попросил Норденшельда подумать самым серьезным образом над его предложением и сообщить о своем решении письменно.
Прошло семь лет. За это время Норденшельд успел в пятый раз побывать на Шпицбергене, куда он отправился с целью организации там постоянной полярной научной станции. Когда он вернулся в Швецию, его ожидало там очередное письмо Сидорова, который убеждал Норденшельда решиться наконец и принять его предложение относительно экспедиции к устью Енисея.
И Норденшельд решился.
В 1875 году небольшое парусное судно с символическим названием "Превен" ("Попытка") направилось в Баренцево море. На борту его кроме Норденшельда находились два ботаника, два зоолога и семнадцать членов экипажа.
Погода и ледовая обстановка благоприятствовали мореплавателям. Правда, попытка проникнуть в Карское море через пролив Маточкин Шар не увенчалась успехом, так как внезапно подувший сильный ветер вызвал на море сильное волнение и нагнал крупные льдины, загромоздившие пролив. Пришлось направиться на юг и через пролив Югорский Шар войти в Карское море, которое до самого горизонта было свободно ото льда.
На всем дальнейшем пути к устью реки Енисей никаких препятствий не встречалось, и, обогнув полуостров Ямал и полуостров Гыдан, судно вошло в Енисейский залив и бросило якорь в бухте одного из островов, которому Норденшельд дал имя Диксона, шведского мецената, финансировавшего его во всех предшествующих экспедициях на Шпицберген и взявшего на себя часть расходов и по этой экспедиции.
Оставив судно у острова Диксон (оно должно было возвратиться тем же путем, каким пришло сюда, в Швецию), Норденшельд в сопровождении пяти человек направился на небольшой шлюпке к устью Енисея и, достигнув его, поплыл вверх по течению реки. Вскоре им удалось пересесть на пароход и на нем добраться до Енисейска.
На родину Норденшельд возвращался через Россию. Повсюду его встречали гостеприимно и радовались его успеху.
Впрочем, так думали далеко не все. Раздавалось немало голосов, подвергавших сомнению успех экспедиции.
До Норденшельда доходили скептические оценки, высказывания о случайности удачи. И поэтому, когда в одной из бесед, в которой, кстати, принимал участие известный русский золотопромышленник Сибиряков, Сидоров спросил Норденшельда: "Каковы ваши дальнейшие планы?" - он не задумываясь ответил:
- В будущем году я намерен повторить пройденный, маршрут. Это необходимо сделать, чтобы доказать всем сомневающимся, что наш нынешний успех не случайность. Лично у меня в этом нет никаких сомнений. Полагаю, что господин Диксон и на сей раз согласится оказать мне денежную помощь…
- Господин Норденшельд, - прервал его Сибиряков, - вы имеете в моем лице большого вашего почитателя и не менее большого ревнителя налаживания морской торговли через северные моря. Покорнейше вас прошу помнить, что я готов с превеликой охотой участвовать в субсидировании вашей новой экспедиции.
- Благодарю вас, господин Сибиряков, - произнес Норденшельд. - Я не забуду ваших слов, обещаю вам.
* * *Летом следующего 1876 года Норденшельд повторил свой маршрут к устью Енисея. Попытка оказалась столь же успешной, как и предшествующая. На этот раз в его распоряжении был пароход. Мореплаватели прошли из Баренцева моря в Карское через пролив Маточкин Шар, где им встретились тяжелые льды. Но это препятствие не оказалось непреодолимым, и, обойдя льды с южной стороны, пароход благополучно достиг енисейского устья.
Сомнениям, скептицизму, неверию не осталось места. Морской путь из Европы к северным берегам Сибири стал очевидностью.
Но Норденшельд не собирался успокаиваться на достигнутом. У него зрел новый проект, осуществление которого было давнишней мечтой многих и многих ученых, государственных деятелей, мореплавателей.
В письмах к своему соотечественнику Оскару Диксону и русскому золотопромышленнику Сибирякову, финансировавшим его последнее плавание, он писал:
"Основываясь на опыте моих двух плаваний к устью реки Енисей и используя знания, приобретенные за это время, а также изучив самым тщательным образом прежние, в особенности русские, исследования северного побережья Азии, я полагаю себя вправе считать установленным, что путь, которым я два года подряд свободно проходил до устья Енисея через Карское море, пользовавшийся до этого такой дурной славой, вероятно, свободен и на дальнейшем своем протяжении до Берингова пролива и что, таким образом, возможно плавание вокруг Старого Света. Если вы разделяете мое убеждение, согласитесь, что такое предприятие явится достойным продолжением уже сделанного нами. Ваша моральная и материальная поддержка - вот все, что мне нужно, чтобы пуститься в путь".
И Диксон и Сибиряков живо откликнулись на предложение Норденшельда. Они охотно согласились финансировать экспедицию в необходимых размерах. Материальную поддержку Норденшельд получил также и от короля Швеции Оскара II.
Началась деятельная подготовка к плаванию. В то время как капитан Паландер руководил работами по переоборудованию китобойного парохода "Вега" водоизмещением в 357 тонн, имевшего паровую машину в шестьдесят лошадиных сил и парусную оснастку, а также специальную ледовую обшивку, Норденшельд подбирал экипаж судна и ученых разных специальностей, которые смогли бы вести во время плавания необходимые научные наблюдения. Под его пристальным вниманием приобретался необходимый провиант и запас лекарств, могущий понадобиться в походе.
