Коллектив авторов - Словенская литература. От истоков до рубежа XIX–XX веков
Другую разновидность словенской реалистической прозы, в какой-то степени соотносящуюся с традицией, идущей от Юрчича, представляет творчество И. Тавчара, одного из лидеров словенских либералов, писателя яркого самобытного дарования, темпераментного и цельного как художественная личность. В реалистической ткани произведений Тавчара еще кое-где возникают романтические вплетения, проявляющиеся порой в самом мироощущении писателя, в его склонности к отображению исключительных судеб, к трагедийности, резким контрастам. Наряду с драматическим началом в произведениях Тавчара обычно присутствует светлая, исполненная оптимизма любовь к родному краю. Наиболее полно талант прозаика раскрылся в воплощении национальной истории. Следуя традиции, заложенной Юрчичем, он в своих исторических произведениях удачно соединяет беллетристический («массовый») потенциал жанра и натуралистический историзм, с помощью которого воссоздаются особенности местного колорита. Первым историческим романом, в котором писатель взглянул на словенское прошлое с реалистических позиций, стал роман «За кулисами конгресса» (1905–1908), где сделана попытка интегрировать словенскую общественную и бытовую ситуацию в систему координат европейской политики первой четверти XIX в. и тем самым актуализировать политические проблемы современности. В центре романа находится конгресс лидеров Священного союза императоров России и Австрии и прусского короля, проходивший с января по май 1821 г. в Любляне (Люблянский или Лайбахский конгресс), в ходе которого была определена европейская политическая стратегия второй четверти XIX в. Художественная хроника люблянской встречи монархов и дипломатов, показанная в романе глазами провинциальных обывателей, дает представление не только о масштабе и важности события, но и о быте и нравах тогдашней Любляны. При этом автор, с одной стороны, опирался на документальные свидетельства (дневники Ф. Рихтера, выдержки из газетной периодики), с другой – давал волю своей романтической фантазии в описаниях люблянских любовных похождений императора Александра I или князя Меттерниха. Иногда с юмором, но чаще с пафосом Тавчар описывает, как высокие гости прибывали в город, где селились, как их встречали горожане, оказавшиеся, пожалуй, впервые в истории в эпицентре важнейших событий своего времени. Население города выросло почти на пятьсот человек (только в свиту австрийской императорской четы входило свыше двухсот сопровождающих), их надо было обслуживать, соответственно доходы люблянцев возросли. Военные парады, театрализованные представления и церковные торжества сменяли друг друга. В романе представлен ряд ключевых исторических фигур постнаполеоновской эпохи, среди которых, помимо вышеназванных, – король неаполитанский Фердинанд IV, герцог монденский Франц IV, министр иностранных дел России граф К. В. Нессельроде и др. Внешняя атрибутика, костюмы, манеры, речь персонажей говорят о том, что автор изучал изображаемую эпоху, знаком с рядом документов. На страницах романа мимоходом появляется и гимназист старших классов, с любопытством наблюдающий за происходящим, – Ф.Прешерн. В дальнейшем историческая тема найдет развитие в лучшем романе писателя «Хроника усадьбы Высокое», опубликованном в 1919 г.
Несмотря на немалые достижения этих прозаиков, в общественном сознании постепенно нарастает неудовлетворенность особенностями их реализма, ограниченностью критического осмысления действительности, известной тематической узостью. Назревает и становится все острее потребность в актуализации литературы, расширении ее идейно-тематического диапазона, углублении социального анализа. Эти тенденции в основном прокладывают себе путь в творческих устремлениях молодых словенских литераторов.
Из писателей старшего поколения в наибольшей степени этим задачам в 1890-е гг. соответствует творчество А.Ашкерца. Воплощая в себе реалистическую линию развития словенской поэзии, оно открывает новые идейно-тематические горизонты. В начале рассматриваемого периода у Ашкерца преобладает его излюбленный жанр – баллада со все более заметными реалистическими чертами. Это относится к балладному циклу о крестьянских восстаниях XVI в. «Старая правда», дающему глубокую, исторически верную трактовку событий и воспевающему многострадальный народ, борющийся против жестокости феодалов и национального угнетения. К середине 1890-х гг. реализм Ашкерца становится более последовательным. Значительно расширяется и усложняется разрабатываемая им проблематика – поэт вносит в словенскую литературу новые острые вопросы и темы. Католический священник, полностью разуверившийся в религии и пришедший к материалистическому миропониманию, Ашкерц решился на смелый в условиях Словении того времени шаг – отказ от своего сана (1898). Его философские искания находят выражение и в поэзии (стихотворения «Я», «Свет из бесконечности», «Полет»).
Все более важное место в творчестве поэта занимает тема социальной несправедливости. В 1894 г. он переведен по службе в шахтерский поселок Шкалы под Веленьем, где непосредственно видит жизнь и тяжелый, опасный труд шахтеров, сближается с социал-демократами, читает их прессу. Он первый вводит в словенскую поэзию тему пролетариата, некоторые свои стихи обращает прямо к рабочему читателю. Таково одно из самых последовательно реалистических произведений Ашкерца – цикл «Из песенника неизвестного бедняка», включенный в сборник «Лирические и эпические стихотворения» (1896). В этом цикле поэт перевоплощается в безымянного «бедняка», в одного из многих неимущих, оттеняя этим типичность его судьбы – беспросветную нужду, вечную заботу о куске хлеба. Цикл отличает простота формы, предельная лапидарность стиля. Острое недовольство существующей действительностью проявляется в особой интонации, в иронии – от грустной усмешки до едкого сарказма, особенно явственного в стихотворении «Вечерняя молитва бедняка», где «молитва» лишь сатирический прием, обращенная к Богу просьба не только помочь измученному нуждой труженику, но и облегчить богачу бремя его богатства:
Выходит, что удача – бремя
Для вылезшего в богачи.
Господь, лиши его богатства
И жизнь бедняге облегчи.
Тематически к циклу примыкает стихотворение «Песня рабочего о каменном угле» (1897), вошедшее затем в сборник «Новые стихотворения» (1900). В нем возникает картина тяжелейших условий труда шахтеров и грозящей им смертельной опасности:
Вот мы на дне. Вокруг идут проходы,
и мы, шахтеры, движемся по ним,
как черные кроты в норе подземной.
Темнее и труднее путь вперед.
Как сыро здесь, как тяжело дышать!
И жарче все… Быть может, близко пекло?
Да, многим людям это ад кромешный,
жестоко он карает их за грех —
за то, что жить хотят – что есть хотят…
Стремление Ашкерца к осмыслению общих закономерностей действительности, отображению самой сути явлений в абстрагированном виде воплощается в своеобразном жанре восточной легенды или притчи. Чаще всего он облекает в такую форму свою сатиру на самые различные политические и социальные явления. Уже в середине 1890-х гг. поэт выступает как решительный противник милитаризма, роста вооружений, вскрывает их антигуманную сущность, прозорливо предостерегая против их опасных последствий и обличая «миролюбивые» декларации, прикрывающие военные приготовления. Особенно ярко и впечатляюще эти позиции отражаются в «татарском предании» «История о мире» (1894). В прозрачных «восточных» аллегориях зло высмеиваются лицеприятный суд и далекий от интересов народа парламент, возрастающая власть и культ денег, показная филантропия, ревностные клерикалы, подавляющие стремление людей самостоятельно мыслить. В «восточной сказке» «Смерть Сатаны» (1893) поэт саркастически обличает и осуждает весь существующий общественный строй – творимое им зло перерастает все традиционные представления о зле. Видное место в его творчестве занимают антиклерикальные мотивы, борьба за свободу совести, за свободное развитие человеческой личности. Все это делает Ашкерца в 1890-е годы духовным вождем молодого поколения словенских литераторов.
Для Ашкерца характерно осознанное, программное обращение не к Западу, не к немецкой культуре, а к славянскому миру. Он не скрывал братских чувств к другим славянским народам, считая их исторический опыт и культуру общим достоянием всех славян, включая словенцев. Ему принадлежит важная роль в развитии словенско-русских культурных связей, в популяризации русской литературы в Словении. Он высоко ценил Пушкина и Лермонтова, переводил их, будучи зрелым поэтом, испытал на себе некоторое воздействие творчества последнего. Ашкерц принял активное участие в создании «Русской антологии в словенских переводах» (1901), для которой перевел около ста тридцати стихотворений (А. Н. Майков, А. М. Жемчужников, А. Н. Плещеев, И. С. Никитин, В. С. Курочкин, Д.Д. Минаев, Н. А. Добролюбов, С.Я.Надсон, А. Н. Апухтин, Д. С. Мережковский, К. Д. Бальмонт и др.). Антологию он сопроводил обстоятельным послесловием и библиографическими справками о поэтах, нередко давая им выразительные характеристики. Отстаивая принципы реализма в литературе, поэт часто ссылался на творчество русских писателей, в его статьях и заметках встречаются упоминания или развернутые высказывания о Гоголе, Тургеневе, Салтыкове-Щедрине, Л. Толстом, Достоевском, Чехове, Горьком.
