Ю Откупщиков - К истокам слова. Рассказы о науке этимологии
Этимологическая связь между словами трактор и экстракт будет понятной, если обратиться к основе trakt- латинского глагола trahō [трáхо:] ‘тяну, тащу’. Трактор буквально означает ‘тяг-ач’, а экстракт — ‘вы-тяж-ка’.
Названия веса фунт и пуд, несмотря на существенную разницу обозначаемых этими словами тяжестей, восходят в конечном итоге к одному и тому же латинскому слову pondus [пóндус] ‘вес, тяжесть, груз’.
Родство слов французского происхождения гарнир, гарнитур и гарнизон станет ясным, если мы обратимся к французскому глаголу garnir [гарнúр] ‘снабжать, вооружать’, а также ‘отделывать, обставлять, украшать’.
Основа thē- древнегреческого глагола ti-thē-mi [тúтхе: ми] ‘кладу’ объясняет этимологию таких родственных слов, как тезис (буквально: ‘положение’) и… аптека (из греческого apo-thē-ke [апотхé:ке:] ‘кладовая, склад’).
Даже такие слова, как радикал и редиска, сравнительно легко определяются как этимологические дублеты. От латинского слова radix [рá:дикс] ‘корень’ уже в новое время было образовано прилагательное radicalis [ра: ди: кá:лис] ‘коренной’. Отсюда понятно значение слова радикал — ‘сторонник решительных, коренных мер’. То же самое латинское слово radix ‘корень’ является первоисточником пришедших к нам через немецкое посредство слов редька и редиска.
Лингвистика и лангет
При изучении заимствованной лексики очень важно установить не только язык-источник, но и язык-посредник заимствования. Очень часто язык-посредник придаёт иноязычному слову свои специфические черты, проявляющиеся и в фонетических, и в словообразовательных, и в семантических особенностях заимствованного слова.
Так, легальный, слово латинское по происхождению (lex [леке] ‘закон’, legalis [легá:лис] ‘законный’) имеет в русском языке «близнеца», прошедшего через «призму» английского языка, — слово лояльный.
Латинское слово pulvis [пýльвис] (родительный падеж pulveris [пýльверис]) ‘пыль, порошок’ лежит з основе русского заимствования пульверизатор ‘распылитель’. Но то же самое латинское слово pulvis, пройдя через французское «сито», явилось к нам в форме пудра.
Латинское слово lingua [лúнгва] ‘язык’ послужило источником научного термина лингвистика ‘языкознание’. Во французском языке латинское lingua превратилось в langue [ланг] ‘язык’, а с уменьшительным суффиксом — ette дало languette [лангéт] ‘язычок’, откуда и берёт начало наше слово лангет.
Примеров с этимологическими латино-французскими дублетами в русском языке можно найти немало. Таковыми являются, например, субъект и сюжет, восходящие к латинскому sub- [суб-] ‘под-’ и — jectum [-ектум] ‘лежащее’. Таким образом получается, что в логике субъект—это предмет, лежащий в основе суждения; в синтаксисе — это то, что лежит в основе предложения (подлежащее), в художественной литературе сюжет — это то, что лежит в основе художественной «ткани» произведения.
Аналогичное фонетическое соотношение можно обнаружить между словами проект и (устаревшим) прожект. Латинское pro- означает ‘вперёд’, -ject-[-ект-] — одна из основ глагола jacere [якере] ‘бросать’. Следовательно, проект и (с французским «прононсом») прожект, с точки зрения этимологии, — это предварительный, наперед сделанный набросок.
Аналогичную этимологию имеют слова, образованные на тех же основах, — проектор и прожектор. Буквальное их значение: ‘бросающий вперёд’ (изображение на экран или пучки света). Сходное по звучанию с прожектором слово прожектёр семантически связано с первой группой слов — проект и прожект.
Трюфели и картошка
Но не всегда этимологическая связь между дублетами иноязычного происхождения устанавливается так просто. Ведь и звучание, и значение таких пар, как легальный и лояльный или проектор и прожектор, не так уж значительно расходятся между собой. Иное дело — такие пары, как, например, трюфели и картошка, парабеллум и дуэль, суббота и шабаш. Здесь, казалось бы, и фонетические расхождения, и далёкие друг от друга значения приведённых слов не дают нам никаких оснований для их этимологического сближения. И всё же перед нами типичные этимологические дублеты. Правда, для того чтобы убедиться в этом, нам необходимо более основательно углубиться в историю слов, принять во внимание целый ряд фонетических изменений, которые эти слова претерпели, учесть ту языковую среду, через которую каждое из интересующих нас слов проникло в русский язык.
Многим из вас хорошо знакомо название конфет — трюфели. Но сами конфеты получили своё наименование от особого вида подземных грибов. Их название пришло в русский язык из немецкого, где слово Trüffel [трюфель] также не было исконным, а в свою очередь явилось результатом заимствования из итальянского языка: tartufo, tartufolo [тартýфо, тартýфоло] ‘трюфель’. Наконец, итальянские слова восходят к латинскому terrae tuber [тéрре: тубер] ‘земляная шишка’.
Картофель, как известно, появился в Европе после открытия Колумбом Америки (1492 г.). К нам это слово пришло из немецкого языка. А вот немецкое слово Kartoffel [картóфель] явилось результатом фонетического изменения, которое называется диссимиляцией[103]: первоначальное Tartuffel [тартýфель] изменилось в Kartoffel, причём одинаковые согласные t— t в первой половине слова изменились в k — t. Что же касается: немецкого Tarfuffel, то это слово восходит к уже знакомому нам итальянскому tartufolo ‘трюфель’.
Таким образом, картофель получит своё название по сходству с подземными грибами клубневидной формы.
Система пистолета парабеллум представляет собой (по названию) вторую половину латинского выражения si vis расет, para bellum [си вис пáкем пáра бéллум]. Слово bellum — ‘война’ было образовано от более древней формы duellum [дуэллум][104], которая и явилась первоисточником нашего слова дуэль — ‘поединок’.
Наконец, суббота и шабаш пришли к нам разными путями из древнееврейского šabbāt [шáбба: т] ‘суббота’. Значение слова шабаш — вторичное, развившееся из ‘суббота’ → ‘конец работы’ → ‘отдых’.
Несколько «музыкальных» примеров
Как мы уже знаем, слова заимствуются из одного языка в другой очень часто вместе с соответствующим предметом. В этом отношении интересно будет проследить, как название одного и того же музыкального инструмента, переходя от одного народа к другому, меняет свой фонетический облик и переносится с одного инструмента на другой. В результате возникает несколько названий неодинаковых инструментов, и эти названия разными путями проникают в наш язык, создавая в нем группу этимологических дублетов.
Именно такой случай произошёл со словами кифара, гитара и цитра. Первое из этих слов берёт своё начало от названия древнегреческого многострунного щипкового музыкального инструмента, похожего на лиру: греки называли его kithara [китхáра:]. В эпоху ПетраI в русский язык с запада в форме китара проникло название гитары, которое, однако, удержалось у нас недолго. Греческое слово kithara было заимствовано в латинский язык в виде cithara [кúтара]. Заимствованные разными путями в западноевропейские языки, греческое и латинское слова дали в испанском языке guitarra [гитáрра] ‘гитара’ и cítara [сúтара] ‘цитра’, во французском — guitare [гитáр] ‘гитара’ и cíthare [ситáр] ‘цитра’, в немецком — Gitarre [гитáре] ‘гитара’ и Zither [цúтер] ‘цитра’. Любопытно, что в современном греческом языке слово kithara одновременно означает и ‘кифара’, и ‘гитара’.
Что касается русского языка, мы находим в нем и слово кифара (для обозначения древнегреческого музыкального инструмент типа лиры), и гитара, и цитра. Поскольку все три слова восходят к единому источнику, они в русском языке являются этимологическими дублетами.
