Михаил Ахманов - Литературный талант. Как написать бестселлер
Чтобы яснее обозначить эту ситуацию, я проведу сравнение с английским языком. В нем действует удивительное, на наш взгляд, правило: в диалоге большей частью используется глагол «to say», «said» в прошедшем времени, то есть «он сказал», «она сказала». Об этом прямо говорит Кинг: «Лучшая форма атрибуции диалога – «сказал», вроде «сказал он», «сказала она», «сказал Билл», «сказала Моника». Кингу с еще большей определенностью вторит Юрген Вольф:
«…для обозначения того, кто говорит, лучше всего ограничиться словами «сказал» и «сказала». Следовательно, вы должны писать: «Я здесь не для того, чтобы прислуживать тебе», – сказала она. Не «настаивала она», «рявкнула она», «заявила она», «протестовала она», «ухмыльнулась она», «прохныкала она». И не «сказала она кротко», «сказала она дерзко», «сказала она чуть не плача». Слов героев самих по себе и того, что мы знаем о героях из описания их поведения во время диалога, должно быть достаточно, чтобы мы поняли, как именно они произносят эти слова. Иногда можно нарушать это правило, но делать это желательно как можно реже».
Я привел эту цитату, чтобы сообщить вам: верное и приемлемое в английском языке неверно и неприемлемо для русского. Это одна из причин, по которым я считаю книги Р. Уэбстера «Как написать бестселлер», Юргена Вольфа «Школа литературного мастерства», А. Цукермана «Как написать бестселлер», Дж. Фрэя «Как написать гениальный роман» (а также «Как написать гениальный роман-2» и «Как написать гениальный детектив»), Айн Рэнд «Искусство беллетристики. Руководство для писателей и читателей», написанные американскими литагентами и литераторами, не подходящими для начинающих писателей в нашей стране. Мы пишем на русском языке, и это счастье – пользоваться таким мощным языковым аппаратом, способным передать тонкие оттенки смысла. На русском фраза, приведенная Вольфом, должна выглядеть так: «Я здесь не для того, чтобы прислуживать тебе, – заявила она». Глагол «заявить» вместо «сказать» подчеркивает протестный характер сказанного, и тут в зависимости от ситуации подошли бы такие слова, как «буркнула», «бросила» и даже «прошипела».
Давайте посмотрим, что делает с этим бесконечным английским «said» такой блестящий мастер перевода, как Борис Заходер. Вот начало шестой главы известнейшей сказки «Винни-Пух и все-все-все» Алана Милна:
«Eeyore, the old grey Donkey, stood by the side of the stream, and looked at himself in the water.
– Pathetic, – he said. – That’s what it is. Pathetic.
Не turned and walked slowly down the stream for twenty yards, splashed across it, and walked slowly back on the other side. Then he looked at himself in the water again.
– As I thought, – he said. – No better from this side. But nobody minds. Nobody cares. Pathetic, that’ s what it is.
There was а crackling noise in the bracken behind him, and out came Pooh.
– Good morning, Eeyore, – said Pooh.
– Good morning, Pooh Bear, – said Eeyore gloomily. – If it is а good morning, – he said. – Which I doubt, – said he.
– Why, what’ s the matter?
– Nothing, Pooh Bear, nothing. We can’t all, and some of us don’t. That’s all there is to it.
– Can’t all what? – said Pooh, rubbing his nose.
– Gaiety. Song-and-dance. Неге we go round the mulberry bush.
– Oh! – said Pooh. Не thought for а long time, and then asked: – What mulberry bush is that?
– Bon-hommy, – went on Eeyore gloomily. – French word meaning bonhommy, – he explained. – I’m not complaining, but There It Is.
[Пропускаю фрагмент, в котором Пух поет свои песенки.]
– That’s right, – said Eeyore. – Sing. Umty-tiddly, umty-too. Неге we go gathering Nuts and May. Enjoy yourself.
– I am, – said Pooh.
– Some can, – said Eeyore.
– Why, what’s the matter?
– Is anything the matter?
– You seem so sad, Eeyore. – Sad? Why should I be sad? It’s my birthday. The happiest day of the year.
– Your birthday? – said Pooh in great surprise.
– Of course it is. Can’t you see? Look at all the presents I have had. – Не waved а foot from side to side. – Look at the birthday cake. Candles and pink sugar.
Pooh looked – first to the right and then to the left.
– Presents? – said Pooh. – Birthday cake? – said Pooh. – Where?
– Can’ t you see them?
– No, – said Pooh.
– Neither can I, – said Eeyore. – Joke, – he explained. – На ha!»
Для удобства сравнения с переводом в этом отрывке даю прямую речь по правилам русской, а не английской грамматики. Теперь обратимся к переводу – а точнее, пересказу – Бориса Заходера.
«Иа, пожилой серый ослик, уныло стоял на берегу ручья и рассматривал свое отражение в воде.
– Жалкое зрелище, – вздыхал он. – Какое жалкое зрелище…
Он отвернулся, медленно побрел вдоль ручья и перебрался на другой берег. Потом побрел обратно и посмотрел на свое отражение еще раз.
– Этого я и боялся, – вздохнул Иа. – С этой стороны ничем не лучше. Но никому нет дела… Всем наплевать… Какое жалкое зрелище…
Вдруг он услышал над собой хруст веток – это Винни-Пух спускался с соседнего дерева.
– Доброе утро, Иа, – поздоровался Пух.
– Доброе утро, Мишка Пух, – мрачно сказал Иа. – Если утро действительно доброе, – добавил он, – в чем я сомневаюсь…
– А что сегодня случилось? – поинтересовался Пух.
– Так, ничего особенного, Мишка Пух. Все не могут… И никто из нас не может… Вот и все…
– Не могут что? – удивился Пух и почесал нос.
– Веселиться, конечно же. Петь и плясать. Потому что здесь растет один кизил.
– Ох! – сказал Пух, огляделся вокруг и спросил: – А что такое «ки-зил»?
– Это ки-зил, – уныло проговорил ослик. – Японское слово, означающее кизил. Я, конечно, не жалуюсь, но он тут везде…
[Пропускаю фрагмент, в котором Пух поет свои песенки.]
И ослик не выдержал.
– Правильно, – сказал он, – пой себе. – Трум пурум да трум пум-пум. Веселись на здоровье.
– Я и веселюсь, – растерялся Пух.
– Я вижу, – сказал Иа.
– А что произошло? – спросил Пух. – Ты выглядишь очень грустным, Иа.
– Грустным? Почему я должен быть грустным? Сегодня ведь мой день рождения. Счастливейший день в году…
– День рождения?! – удивленно воскликнул Пух.
– Конечно. А разве не видно? Смотри, сколько подарков! – огляделся по сторонам Иа. – Вот праздничный пирог. А вот свечи и шоколадные конфеты…
Пух тоже посмотрел по сторонам. Сначала направо, а потом налево.
– Подарки? – переспросил Пух. – Праздничный пирог? Где?
– Ты что, не видишь?
– Нет, – растерялся Пух.
– И я, – сказал Иа. – Шутка, – невесело пояснил он. – Ха-ха!»
В английском варианте «said» встречается пятнадцать раз, а «сказал» у Заходера – четырежды. В соответствии с нормами русского языка он делает текст более разнообразным, благозвучным и богатым, использует другие слова – вздыхал, поздоровался, добавил, поинтересовался, удивился и так далее. Мой совет таков: учитесь строить диалог у Заходера, а не у Вольфа. Ряд полезных советов на сей счет вы также найдете в книге Барякиной, где рассмотрены типичные ошибки при построении диалога.
Теперь обратимся к умению ДЕРЖАТЬ или ВЕСТИ СЦЕНУ. Вообразим, что наши герои собрались в просторной комнате, и опишем ее: сколько в помещении окон, как оно освещается (в зависимости от времени суток), какая в нем мебель и убранство (стол со стульями, диван, сервант, пара кресел у камина, картина на стене). Если в беседе участвуют два, три, четыре персонажа, вряд ли о ком-нибудь из них мы позабудем – каждый что-то скажет в свой черед и, возможно, что-то сделает.
Трудности начинаются тогда, когда собеседников больше – например, семь-восемь человек. Назовем их по именам: Петр, Иван, Сергей, Глеб, Николай, Мария, Елена – и укажем, кто где находится. Пусть Петр, Иван, Сергей и Мария сидят за столом, Елена расположилась на диване, Глеб – в кресле у камина, а Николай стоит у окна. Они обмениваются фразами, жестикулируют, спорят, перемещаются по комнате, что-то делают с предметами обстановки. Чтобы их беседа выглядела естественной, можно кое-что добавить: вазу с фруктами на столе, чашки с чаем и кофе, пепельницу на подоконнике, дрова у горящего камина, бутылку вина и рюмки в серванте. Люди что-то обсуждают и при этом отхлебывают чай, тянутся за яблоком, наливают вино, встают со стульев, откидываются поудобнее в кресле, поправляют прическу, лезут в карман за сигаретами, прикуривают.
Такие комментарии к разговору являются ненавязчивым фоном, приближающим наше действо к реальности. Так как все – абсолютно все! – во власти автора-демиурга: вино, фрукты, печенье, записная книжка с авторучкой, мобильный телефон и прочее, что оживляет беседу, появляется по нашей воле в нужный момент.
В чем же проблема? В том, что собеседников много, и никого из них нельзя забыть. Каждый должен молвить свое слово или как-то отреагировать на сказанное – улыбнуться, нахмуриться, приподнять брови, в задумчивости коснуться виска. К тому же все эти люди должны говорить и вести себя по-разному, каждый в соответствии со своим темпераментом, отношением к обсуждаемой теме и речевой характеристикой. Их облик автор где-то уже описал, но это различие – чисто внешнее, тогда как наши персонажи на самом деле должны быть разными людьми, что определяется в первую очередь их поступками и речью.
