Наталья Иванова - Либерализм: взгляд из литературы
Отношение к предыдущим историческим периодам, их оценка объединяет антилибералов – ветеранов (М. Алексеев, Ю. Бондарев и др.), среднего (условно) поколения (А. Ципко, В. Третьяков и др.), экстремистов (Э. Лимонов с его национал-большевистской партией) с молодыми антилибералами – как радикалами, так и консерваторами от литературы. Праворадикален в своих текстах, проектах и выступлениях антилиберал и романтический консерватор Дмитрий Галковский [11] . Вызывающе антилиберальные выступления в «Независимой газете», направленные против «советских философов» и шестидесятников, книга «Бесконечный тупик», печатавшаяся фрагментами в журналах «Наш современник», «Новый мир», «Континент», так же резко антилиберальны, как и составленная им антология советской поэзии «Уткоречь» и статьи о советской поэзии.
Праворадикалы, леворадикалы, «монстры» советской литературы образуют не единство, а круги с пересекающимися поверхностями. Пересечения идут по следующим вопросам: 1) СССР и советское прошлое; 2) Российская империя, монархия; 3) коммунистическая партия; 4) Сталин и сталинизм; 5) антисемитизм, «антисемитофобия». Набор предпочтений может быть разным – но набирают из одного мешка.
5
Левые радикалы подсоединяют к положительному опыту советскую историю и советскую литературу, например советский «трэш» в проекте «Атлантида» издательства Ad Marginem с издательским слоганом «назад, в будущее!». «Эта литература безумно оптимистична (социализм и подразумевает социальный оптимизм, устремленность в «светлое будущее», идеальных положительных героев времени и однозначных врагов. – Н. И. ), люди верили, что будущее – за дверью (роль пропаганды в такого рода литературе. – Н. И. ) <…> „Атлантида“ направлена на возврат базовых понятий, которые нельзя терять. Это попытка преодолеть разрыв, когда в угоду политическим установкам в 90-е годы люди отказывались от родителей – простых советских служащих» [12] . Таким образом, цели, сформулированные издателем, – отнюдь не эстетические, а идеологические, с ключевыми словами «возврат базовых ценностей», где под базовыми определены советские . В отличие, например, от диссидента в советском прошлом Г. Павловского, который определяет базовые ценности как антисоциалистические и антисоветские: «А после того как кто угодно – хоть Калугин, хоть любой предатель – назвался диссидентом, слово ничего не значит. Вот пример: шестидесятников называют диссидентами, и они это повторяют. А тогда разницу хорошо ощущали, ведь Движение доопределилось именно после ошеломляющего предательства шестидесятниками, всей средой переметнувшимися в начале 70-х годов на сторону „реального социализма“. Диссиденты составились в Движение из тех, кто отказался предать базовые ценности». [13]
Показательной линией, разграничивающей либералов и антилибералов, является не отношение их к свободе (здесь почти все без исключения клянутся свободой и требуют свободы, – и как только либералы проявляют свою жесткую позицию к антилибералам, их тут же «ловят» на антилиберализме), а отношение к Западу.
Вспоминая время «перестройки» и идеологическое самоопределение в нем, Александр Ципко пишет: «… наша полемика с Игорем Клямкиным в конце восьмидесятых – начале девяностых годов по поводу истоков сталинизма как раз и была началом диалога между возрождающимися тогда „либералами-националистами» и зарождающимися „либералами-западниками“». Но здесь же Ципко обвиняет во всех придуманных им лично («как я убежден» – доказательств нет, только мысль о «враге») грехах именно «либералов-западников», оставляя, видимо, за собой определение «либерал», которое ему никак не соответствует: «Новые западники говорят себе (? – Н. И. ), что их больше всего заботит благосостояние, которого никогда в России не было, заботит будущее свободы в России. Но на самом деле ими, как я убежден , движет слепой, но всесильный инстинкт разрушения российской государственности» [14] . В мобилизационном духе высказывается публицист Егор Холмогоров: «И офицерский, и солдатский состав русской армии должны приобрести характер открытой касты, в которую вход – рубль, выход – вперед ногами. Другое дело – как достичь этого, преодолев демократию либеральную и социальную, как вызвать таким переходом у народа не недовольство, а энтузиазм?» [15]
Формируется отношение к Западу как к мифу – силе, так или иначе противостоящей, враждебной России. Антилиберализм продолжает традицию советского восприятия Запада – как врага (в широком контексте: от глобализма до НАТО, от ЕС и США до ВТО и Израиля). Публицист Гейдар Джемаль в беседе с Дмитрием Быковым заявляет: «Россия станет центром огромного интернационального проекта. <…> Безусловно антизападного, безусловно антипрагматичного и международного. <…> Не обязательно [исламского]. Но в любом случае религиозного. Тогда и национальная идея появится сама собой, и люди…» [16]
И здесь к вышеперечисленному конгломерату антилибералов примыкают новые составляющие: 1) правоконсервативная и 2) леворадикальная. Представленные в одном (молодом) поколении.
Правоконсервативная, как она себя заявила, – это группа литераторов во второй редакции недолго просуществовавшей газеты «Консерватор».
Дмитрий Быков: «Тактика их все та же – гуманизм на марше. Мы не хотим кровопролития. Мы не хотим ни великой России, ни великих потрясений (потому что сегодня уже ясно, что без великих потрясений никакой великой России не будет)» [17] . Это – мягкий вариант идеологического формулирования, дополненный в газете жесткими установками: «… все тот же прекраснодумный либерализм: мечтания о старосоветском Человеке Воспитанном, до которого гадкое человечество со щипцами все никак не дорастет. Все мешает „вредная невоспитанная обезьяна“ внутри человека, низшее животное начало. Просвещенческая у топия, ХIХ век… Философия класса, ничего не забывшего и ничему не научившегося. Помилуйте, господа. Помилуйте, господа. Ну при чем тут ваше „воспитание“. Для начала не надо быть падлой. Падлой не надо быть (лексически и синтаксически любопытный прием полемики; видимо, философски антилиберальный: заклеймить „личность“ оппонента блатным словечком. – Н. И .). И зарубить себе на носу, что измена Родине (а интеллигенция коллективно совершила именно это) себя не окупает (обвинение тянет на статью УК. – Н. И .). Вот тогда, может быть, вы и отползете от параши (уголовный, угрожающий язык. – Н. И .)». [18]
Совсем, казалось бы, с другой стороны входит в состав антилибералов леворадикальное направление. «Спецназ России», «Левая Россия», «Завтра» постоянно публикуют статьи, нет, точнее, по жанру это манифесты, предназначенные для стимуляции леворадикальных практик, и не только [19] . Здесь оказывается пригодной и опора на леворадикальные авторитеты из зарубежья («На самом деле ситуация с книгой Маркоса – это прорыв . <…> Выходили ведь и раньше книги левых теоретиков – буржуазные СМИ их игнорировали . Игнорировать Маркоса оказалось невозможно потому, что дети главных редакторов и редакторов отделов этих самых буржуазных СМИ стали читать Маркоса и зачитываться им» [20] ), и апелляция к сталинизму («Вершина существования Советского Союза – Сталинский проект представлял собой идеальный тип предельной эффективности. По-видимому, люди просто не в состоянии выдерживать существование с такой интенсивностью. <…> При Сталине это был, по-видимому, самый быстрый и эффективный селекционный механизм – поставить невыполнимую задачу и, выхватывая почти вслепую кандидатов с самого низа, мгновенно отбраковывать несправившихся, пока не находился тот, кто делал задачу выполнимой»). [21]
Леворадикалов и ультраправых консерваторов в России в равной степени разделяет и объединяет отношение к коммунизму и коммунистическим идеям, отношение к евреям и антисемитизму, к Сталину и Ленину. Если в газете «Консерватор» Дмитрий Быков (как один из замов редактора) представлял точку зрения скорее праворадикальную, то Дмитрий Ольшанский (другой замредактора) – скорее младолеворадикальную. Однако в статье к годовщине со дня рождения Ленина он кардинально пересматривает дело уже списанного «вдохновенного людоеда» [22] под знаком борьбы с либерализмом: «Несть числа дряни, что наговорена о Ленине в последние пятнадцать лет <…> либеральная публика визжала о „германских деньгах“ и в те времена, стыдливо умалчивая о средствах английских и общемасонских, потраченных на нее, такую неподкупную»; «…главный исторический смысл сделанного Лениным <…> расквитаться с Западом за новации гнусного Петра…»; «Именно Владимиру Ильичу должны мы сказать спасибо за то, что у нас до сих пор, слава Богу, не Европа…»; «…Ленин был наш выдающийся государственник и консерватор …» [23]
