Олег Творогов - Что думают ученые о "Велесовой книге"
Впрочем, среди единомышленников А. И. Асова нет единодушия. Так, В. В. Грицков, работу которого неизменно включает в библиографию работ о ВК А. И. Асов, пришел в своей брошюре к примечательным выводам: он согласен со мной (а точнее, с Б. А. Рыбаковым), что «крайне сомнительно, чтобы хрупкие дощечки уцелели в течение многих веков»,[55] и допускает, что к Миролюбову попали не дощечки IX века, а их позднее изготовленные копии.[56] Для древнерусской книжности совершенно обычно, что древний текст доходит до нас в поздних копиях, отражающих порой несколько этапов переписки. Подобной многократной перепиской, во время которой в текст вносятся изменения и, увы, многочисленные ошибки, В. В. Грицков объясняет лингвистические странности текста. И сетует: «… с момента публикации памятника в 30-х гг. и до настоящего времени языкового анализа в полном объеме он так и не дождался. Более того, его даже не рассматривали под углом возможных более поздних включений при копировании». В. В. Грицков полагает, что в этом «просчет "филологической ветви" нашей критической школы».[57]
Итак, признающий подлинность ВК В. В. Грицков тем не менее разрушает основу основ «велесоведения»: значит, дощечки не IX века, и, следовательно, Миролюбов и Кур попросту либо откровенно обманывали читателей, либо действительно приняли «копии» XVI или XVII века за «древние уникумы». Но тогда возникает вопрос: при переписке древних текстов, как правило, поновляется их язык, изменяется графика, с пергаменного оригинала текст воспроизводится на бумаге и т. д. Почему же ВК переписали на доски же (если верить Миролюбову) и при этом таким «дедовским способом» (сам Миролюбов говорил то о выжженном тексте, то о выцарапанном)? В какой же среде на Руси с многовековыми уже традициями христианства нашлись энтузиасты, воспроизведшие непонятный и явно нехристианский текст, да еще таким необычным способом? Решив одну загадку, мы создаем себе другую.
Вернемся к языку. Мы располагаем тысячами древнерусских рукописей, и нам хорошо известен характер изменения текста оригинала при переписке. И когда мы читаем в списке XVII века памятник века XI или XII, то в основном мы видим тот же текст (я не говорю о редакционных изменениях) с легко объяснимыми изменениями (поновлениями) в графике, орфографии и грамматике. Так что несуразность текста ВК объяснить ошибками переписчиков невозможно: он был неестественным уже искони, и не потому, что в нем были утраченные буквы или незнакомые слова, а потому, что в нем отсутствовали и фонетическая, и грамматическая система, а уж ее-то никакие поздние переписчики не способны полностью исказить.
Словом, В. В. Грицков не смог объяснить и загадки языка ВК.
Но затем следуют еще более странные вещи. «Теоретически можно допустить, — пишет В. В. Грицков, — существование блестящего историка-аналитика, создавшего незадолго до 1953 г. (времени начала публикаций, связанных с текстами) основную конструкцию. Можно не согласиться с исторической достоверностью ее положений, но она тщательно зашифрована, ей придан вид творения по крайней мере двух древних хронистов, предусмотрена имитация ошибок… осуществлена имитация разновременных языковых включений и многое другое. Это говорит об интеллектуальном ранге ее возможного творца. Такому человеку, конечно, не составило бы труда обмануть бесхитростного Миролюбова и подсунуть ему тексты с целью их публикации чужими руками».[58] И далее: «Очевидно, логика была такова. После публикации текста дилетантами, профессиональные ученые, обнаружив совершенно идиотские добавки, объявят его фальшивкой. Однако через какое-то время будет дешифрована основная конструкция…».[59] Так, значит, все же XX век? Но тогда зачем все предыдущие рассуждения?
Другой безусловный сторонник подлинности ВК, украинский историк, автор нескольких работ о «Слове о полку Игореве», Б. И. Яценко также вносит в представления о ВК существенные коррективы.
Во-первых, он решительно выступает против признания ВК сочинением новгородских волхвов. Б. И. Яценко согласен, что она была создана в конце IX— начале X в., но полагает, что «вона записана на Прип'яті в районі Західного Полісся іідобразила діялектні особливості цьего регіону».[60]
Во-вторых, он не допускает, что в руках Ю. П. Миролюбова оказались дощечки IX века. Согласно Б. И. Яценко, «протограф великобурлуцького списку ВК (согласно Ю. П. Миролюбову, дощечки были найдены в имении, которое теперь идентифицируется с имением Задонских — Великий Бурлюк. — О. Т.)… належав до XIV–XV століть». Затем текст был переписан в XVII веке украинцем.[61]
Из сказанного ясны и основания, на которых построена его критика Л. П. Жуковской и О. В. Творогова: отмеченные ими несообразности языка ВК Б. И. Яценко объясняет сложной историей ее текста и разновременными вкраплениями.[62] Однако остается неясным: почему и поздний, находившийся будто бы в руках А. Изенбека и Ю. Миролюбова, список ВК был также выполнен на дощечках, к тому же украшенных рисунками,[63] и с сохранением архаичной графики. необъяснимости этой операции в позднем Средневековье уже говорилось выше.
К сожалению, Б. И. Яценко, подробно анализировавший графику и фонетику ВК, ни словом не обмолвился о ее чудовищной морфологии и не попытался объяснить ее абсолютную несовместимость с грамматикой славянских текстов IX–XVII вв. Странно, что Б. И. Яценко не упоминает посвященную языку ВК статью А. А. Алексеева «Опять о "Велесовой книге"», опубликованную в журнале «Русская литература», хорошо известном автору, поскольку именно там, при неизменном содействии Отдела древнерусской литературы ИРЛИ РАН, было опубликовано несколько его работ.
В-третьих, Б. И. Яценко совершенно справедливо критикует перевод ВК, осуществленный А. И. Асовым, на основе к тому же перекомпонованного текста ВК. «Для О. Асова, — пишет исследователь, — характерна широка наївно-інтуїтивна інтерпретація цілих фраг'ментів, як правило, далека від змісту ВК, але літературно оформлена. Ось окремі речения, де зовсім спотворений зміст ВК».[64] И далее, приведя несколько примеров такого «перевода», Б. И. Яценко пишет: «Цілком очевидний авантюрний підхід О. Асова до тексту ВК. Його тлумаченния не можна назвати нi перекладом, ні літературним пересказом або переспівом, бо в цій свавільній белетристиці майже нічого не лишаеться від змісту пам'ятки».[65] Я остановился на этой критике Асова его единомышленником не случайно: ведь в большинстве работ о ВК, как я покажу далее, авторы цитируют именно перевод А. И. Асова и на его основе строят свои рассуждения. Что же касается «саморазоблачительных», на мой взгляд, высказываний Ю. П. Миролюбова в его книгах, то эту проблему Б. И. Яценко не рассматривает вообще.
К сожалению, автор не удержался от идеологических оценок. Но он обвиняет ученых, не признающих подлинности ВК, не в их негативном или враждебном отношении к зарубежным исследователям ВК, а в том, что наша академическая наука закомплексована на испытанных стереотипах: «це і просте небажання що-небудь змінювати у своїх наукових орієнтаціях; це і можливе недовір'я до генія українського народу, початок формування якого звикли відносити до XIV століття н. д.; це і невпевненість у надійності практикованих наукою методів дослідження і рівня свого професіоналізму».[66]
В издании ВК, подготовленном Д. М. Дудко, говорится о сомнениях по поводу ее происхождения. Характеризуя мою статью 1990 г. в ТОДРЛ, автор отмечает, что «это были не тенденциозные нападки на "белоэмигрантскую фальшивку", а научно обоснованное заключение, содержащее все серьезные аргументы против подлинности памятника».[67] Идеи ВК тем не менее близки Д. М. Дудко, он видит в ней «не рабское подражание Ригведе или Эддам, а явление глубоко русское, славянское».[68]
Что же касается проблемы подлинности ВК, то автор признает: «Есть весомые основания считать ее автором не волхва IX века, а Юрия Миролюбова (и, вероятно, А. И. Сулакадзева). Да, обманывать людей недостойно, непорядочно (даже во имя высокой идеи). Но позволяет ли это относиться к данной книге как к какой-нибудь фальшивой накладной, интересной только следственным органам?».[69]
Д. М. Дудко приходит к такому выводу: «Словом, если "Велесова книга" — произведение XIX–XX вв., то трудно назвать более вероятных ее авторов, чем А. И. Сулакадзев и Ю. П. Миролюбов. Вероятнее всего, первый создал лишь несколько дощечек, найденных впоследствии А. Ф. Изенбеком. Основную же часть работ выполнил второй. Работу над "Велесовой книгой" Ю. П. Миролюбов, вероятно, завершил между 1952 г. (когда он еще не решался ссылаться на нее в "Риг-Веде и язычестве") и 1954 г. (тогда в сказах Захарихи появляется мотив связирусов с Троей, в "Велесовой книге" отсутствующий)».[70] Упоминает в своей книге Д. М. Дудко и издания А. И. Асова. Он пишет: «Неоднозначную роль в судьбе "Велесовой книги" играют публикации историка-любителя Александра Игоревича Асова (языческий псевдоним — Бус Кресень). Его художественные реконструкции славянских языческих мифов («Русские веды», «Звездная книга Коляды») спорны в научном отношении, но ярки и талантливы в литературном. Его книги и статьи по истории и мифологии славян пользуются большой популярностью».[71]
