Елена Чиркова - История капитала от «Синдбада-морехода» до «Вишневого сада». Экономический путеводитель по мировой литературе
Таким образом, гибель была предотвращена. Биржевые маклеры не знали, куда деваться от радости, по всей Уолл-стрит раздавались крики “ура!”.
Уотерман зарабатывает политические дивиденды, распоряжаясь чужими деньгами: «Многие восхищались великодушием Уотермана, ссудившего двадцать пять миллионов под десять процентов годовых. Но дал-то он не собственные деньги, а взятые им из национальных банков, а те, в свою очередь, получили их от правительства в качестве беспроцентной ссуды».
Хоть паника и прекращена, без потерь для экономики не обошлось: «В течение недели в банковских и коммерческих предприятиях, даже самых мелких, наблюдался застой. Сотни фирм обанкротились, и закрылись тысячи заводов и мануфактур. Миллионы людей остались без работы. Все лето железные дороги не справлялись с перевозками, а теперь четверть миллиона товарных вагонов стояли без движения. Повсюду царили голод и нищета».
Эптона Синклера как писателя я не люблю. Это вам не Эмиль Золя. У Синклера, как вы сами могли убедиться, политизированность идет в ущерб художественности. Он не «мастер художественного слова». Но исторический эпизод он разложил по полочкам весьма корректно, за что ему и спасибо.
Глава 12
Эпоха процветания 1920-х годов в США и флоридский бум недвижимости
Какими их увидели Синклер Льюис, Джон Дос Пассос и Сомерсет Моэм
Над заголовком этой главы я думала долго. Пыталась сложить какое-нибудь троесловие на манер известных: секс, наркотики и рок-н-ролл; секс, ложь и видео; улица, фонарь, аптека; карты, деньги, два ствола; небо, самолет, девушка. Получилось не очень складно: выпивка, электроприборы и акции. Зато отражает экономическую суть эпохи.
Как пишет Эдгар Доктороу в романе «Рэгтайм», Америка на заре XX века – это «нация паровых экскаваторов, локомотивов, воздушных кораблей, двигателей внутреннего сгорания, телефонов и двадцатипятиэтажных зданий». США 1920-х годов – это уже нация самолетов, автомобилей, электрических двигателей, электробытовых приборов и 100-этажных небоскребов.
1920-е годы называют американской эрой процветания или периодом процветания Кулиджа – по имени тогдашнего президента США. Ускорение американской экономике придала Первая мировая война, от которой США – единственная страна в мире – выиграла. В 1920-е годы она обладала самой быстроразвивающейся экономикой в мире. Движущие силы экономического развития – автомобильная промышленность, авиастроение, энергетика, производство бытовых приборов. Повышаются производительность труда и зарплата. Растет и оптимизм американцев, крепнет вера в будущее. Люди начинают понемножку залезать в долги. На потребительские кредиты они покупают товары длительного пользования, которые раньше были доступны лишь немногим. Теперь американцы могут позволить себе гораздо больше предметов роскоши, чем раньше. Маркетинговым лозунгом 1920-х стало «Купи сейчас!»
В первую очередь они покупают… легковые машины. Если в 1900 году в США было зарегистрировано всего 8 тыс. автомобилей, то в 1912-м – 944 тыс., в 1917 году в стране насчитывалось уже 5,1 млн авто, а производство легковушек достигло 1,7 млн штук. В 1925 году производство выросло до 3,6 млн легковых автомашин в год, а парк составил 20 млн (при населении 120 млн человек!). Форд был массово доступным. Генри Форд на своем заводе еще в 1914 году увеличил зарплату рабочих с 2,34 доллара в день (за 8-часовую смену) до 5 долларов, что составляло в год примерно 1250 долларов. А автомобиль знаменитой модели «Т» стоил 360 долларов, что позволяло простому рабочему у Форда менять машину ежегодно. В 1920 году один автомобиль приходится на три семьи, к концу десятилетия он есть практически в каждом доме. Кстати, процентная ставка по автомобильному кредиту достигала 30% годовых, выплачивался кредит равными долями.
Одно маленькое, но важное замечание относительно роста зарплат на заводе Форда. Придуманный им конвейер и система рациональной организации труда Тейлора увеличивали производительность раз в пять-шесть, делая труд рабочего гораздо более тяжелым, тогда как зарплата выросла в два раза. В романе Дос Пассоса «Большие деньги», о котором мы будем подробно говорить, об этом написано так:
Процесс производства у Форда постоянно улучшался: меньше непроизводственных потерь, больше надсмотрщиков, соглядатаев, провокаторов и осведомителей (пятнадцать минут на ланч, три минуты на туалет) повсюду скоростная, “потогонная” система Тейлора – поднимай, заверни гайку, завинти болт, вгони шпонку, поднимай, заверни гайку, завинти болт, вгони шпонку, поднимайзавернигайкузавинтиболтвгонишпонку, и повторяй эти монотонные быстрые операции до тех пор, покуда не отдашь все свои жизненные соки до последней унции, а вечером работяги возвращаются домой с посеревшими лицами, с дрожащими от напряжения мускулами{Для сравнения привожу рассуждения о конвейере Форда в «Рэгтаймс" Эдгара Доктороу: «В Хайленд-Парке, штат Мичиган, первый автомобиль модели “Т” шатко съехал с конвейерной линии в траву под ясными небесами. Черный и нескладный коробок, высоко стоящий над землей. Изобретатель смотрел на него издали. Котелок-“дерби” на затылке. Челюсти пережевывают соломинку. В левой руке карманные часы. Работодатель множества людей, среди которых порядочно иностранцев, он твердо верил, что большинство человеческих существ тупы и неспособны к достойной жизни. Он изобрел и разработал идею разбивки рабочих операций на простейшие элементы так, чтобы любой олух мог их производить. Вместо того, чтобы обучать каждого сотням всяких манипуляций, связанных с постройкой автомобиля, вместо того, чтобы таскаться туда-сюда за разными деталями, почему бы этому каждому не стоять на одном месте, делая одну и ту же операцию снова и снова, между тем как детали будут проплывать мимо него на движущихся ремнях. В этом варианте мы совершенно независимы от умственных способностей трудящегося. Человек, который всовывает винт, не накидывает на него гайку, так говорил изобретатель своим сотрудникам. Человек, который накидывает гайку, не закручивает ее. Идея этих движущихся поясов озарила его однажды на бойне, где он увидел, как коровьи туши, висящие на стропах, проплывают над головами мясников. Он передвинул языком соломинку из одного угла рта в другой и посмотрел на часы. <…> Ровно через шесть минут идентичный автомобиль появился на съезде, задержался на один момент, словно показываясь холодному утреннему солнцу, а потом скатился вниз и стукнулся в задок первача. До этого Генри Форд был простым производителем машин. Сейчас он испытал такой мощный экстаз, какого до него не сподобился ни один американец, не исключая и Томаса Джефферсона. Он заставил машину повторять саму себя до бесконечности. Производители работ, менеджеры и помощники ринулись к нему с рукопожатиями. На их глазах были слезы. Он выделил шестьдесят секунд на выражение чувств, а затем отослал всех по рабочим местам. Он знал, что можно внести еще множество улучшений, и он был прав. Контролируя скорость конвейера, он может контролировать уровень выработки. Он вовсе не хотел, чтобы рабочий горбатил больше, чем надо. Каждая секунда должна быть необходима для работы, но ни одной секундой больше. Исходя из этих принципов, Форд установил конечную задачу индустриального производства – не только части продукции должны быть внутризаменяемы, но и люди, выпускающие эту продукцию, должны быть внутризаменяемы. Вскоре он начал выпускать три тысячи “тачек” в месяц и продавал их во множестве. Ему предстояло прожить долгую и активную жизнь. Он любил животных и птиц и среди своих друзей называл Джона Бэрроуза, старого натуралиста, изучавшего жизнь скромных лесных тварей – суслика и енота, крапивника и черноголовой синицы чикади» [Доктороу 2000].}. 1920-е годы прошлого века были временем резкого научно-технического прогресса. В это время появилось радио, возникла телефонная связь, была практически завершена «электрификация всей страны». Были созданы энергосбытовые компании. Их появление улучшало ситуацию в экономике радикально – передача энергии на дальние расстояния позволяла теперь размещать производство где угодно, например, поблизости от источников сырья, в местах с дешевой рабочей силой или рядом с рынком сбыта, а не как раньше – только рядом с угольной шахтой или рекой. В 1907 году к электрической сети было подключено 8% строений, в 1921-м – 37,8%, в 1929 году – 67,9%, в том числе жилые дома. В 1929 году США вырабатывали больше электроэнергии, чем весь остальной мир.
В результате электрификации резко возрос спрос на электроприборы – пылесосы, кофеварки и тому подобное. С 1921 по 1929 годы почти удвоились продажи электроприборов – а в эту категорию входили фонографы, стиральные машины, швейные машины, пылесосы и изобретенный в 1919 году холодильник, считавшийся тогда умопомрачительной роскошью. Продажи радио подскочили в 30 раз: ведь в 1920-е годы начинается регулярное радиовещание.
