Анатолий Анисимов - Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык
К. На эту тему Вы и хотели со мной поговорить?
Ч. Да, отчасти.
К. Я, кажется, не совсем Вас понимаю. Что Вы этим хотите сказать?
Ч. Я хочу сказать этим именно то, что Вы меня не совсем понимаете.
К. Что это Вам дает?
Ч. Моральное удовлетворение.
К. Вы говорите не совсем четко. Поясните Вашу мысль.
Ч. Может, мы поговорим о любви?
К. На эту тему любит беседовать моя подруга Элиза Вейценбаум
Ч. А у нее есть телефон?
К. Мы решили беседовать на специальные темы, не так ли?
Ч. Вы любите свою кибернетику?
К. Современный научно-технический прогресс немыслим без кибернетики.
Ч. Зачем Вам этот прогресс?
К. Вам еще не надоело беседовать со мной?
Ч. Нет.
К. Какой категоричный ответ? Чего Вы ожидаете в будущем от своих исследований?
Ч. Хатха-йоги.
К. Мне кажется, мы с Вами зря теряем время.
Ч. Нет, что вы!
К. Пожалуй, продолжим разговор в следующий раз.
Ч. Нет уж, выясним отношения сегодня!
К. Ваш ответ слишком однозначен — это больше пристало машине. А Вы кто?
Ч. Я? Человек!
К. Вы мне надоели, идите в буфет.
Ч. В науке давно нужно совершить переворот.
К. Вы считаете себя причастным к науке и научному миру?
Ч. Да.
К. Почему Вы так думаете?
Ч. Не знаю. Я, кажется, хочу есть
К. Мы отвлеклись от темы. Так в чем же Ваше основное занятие?
Ч. Как стать директором института кибернетики?
К. Почему Вы спрашиваете об этом?
Ч. Да так, к слову.
К. Чем Вы занимаетесь?
Ч. Ого! Не скажу!
К. Наша цель — поддержать диалог, а не завести его в тупик В чем Ваши проблемы?
Ч. Проблем нет, есть предложение.
К. Избегайте слишком сложных проблем. Какой метод Вы используете?
Ч. Прямого доступа.
К. Ладно, переменим тему. Какой язык программирования Вы предпочитаете?
Ч. Ну ладно, до свидания.
К. Самых больших успехов можно достичь в лингвистике. Ваше счастье на кафедре математической информатики! До свидания.
Диалоговые системы общения с ЭВМ на естественном языке могут включаться в экспертные и информационно-справочные системы. Одна из таких систем выполняет роль гида по памятникам древнего Киева.
К. Программа «Древний Киев» создана на кафедре математической информатики КГУ. Вы можете побеседовать со мной о памятниках старого Киева и его древних правителях. По замыслу моих создателей, я не справочная система, а электронный собеседник. Однако по названию памятника или имени князя Вы можете получить краткую справку о них. Не начать ли нам с Десятинной церкви?
Ч. А можно о чем-нибудь другом?
К. Позвольте напомнить: мы ведем беседу только о памятниках старого Киева и его князьях. Продолжайте спрашивать.
Ч. Кто княжил в Киеве?
К. Хорошо. А почему Вы не спрашиваете о храбром князе Святославе?
Ч. Расскажите о Святославе.
К. Святослав — сын Игоря и Ольги, правил в Киеве с 964 по 972 г. Разгромил хазар и волжских булгар, завоевал для Руси выход к Черному и Каспийскому морям. Убит печенегами во время возвращения с Балкан в 972 г.
Мне больше ничего не известно о Святославе, но я много знаю о Владимире.
Ч. А я не знаю.
К. Отлично. Вернемся в русло нашей темы. Какой из памятников Древнего Киева Вам больше всего нравится?
Ч. Памятник Богдану Хмельницкому.
К. Памятник Богдану Хмельницкому сооружен в 1888 г. по проекту скульптора М. И. Микешина и архитектора В. Н. Николаева. Установлен прямо перед Софийским заповедником. Здесь в 1648 г. после победы казацких войск над польско-шляхетскими интервентами киевляне торжественно встречали своего национального героя — гетмана Хмельницкого. Хотите теперь узнать о Владимирском соборе?
Ч. Хочу!
К. Владимирский собор построен в 1862–1882 гг. Первый проект собора принадлежит петербургским архитекторам И. В. Штрому и П. И. Спарро, позднее проект был переработай А. В. Беретти. Владимирский собор расположен на бульваре Шевченко, 20. Заслуженной славой пользуются росписи храма. Вас интересуют росписи Владимирского собора?
Ч. Да.
К. Внутренние настенные росписи Владимирского собора выполнены под руководством профессора искусств Киевского университета А. В. Прахова. Центральное изображение — богоматерь в алтаре — принадлежит кисти Васнецова, он же написал исторические композиции на темы крещения и портреты князей: Владимира, Андрея Боголюбского, княгини Ольги. Продолжать о росписях Владимирского собора?
Ч. Нет, давайте лучше о князьях.
К. Первым киевским князем, согласно легенде, был Кий, от имени которого произошло название города: «Киев град». Династия исторически достоверных князей берет свое начало от Олега, в 882 г. занявшего киевский престол. Могу рассказать Вам об Игоре и Ольге, их сыне Святославе, Владимире, Ярославе Мудром, Владимире Мономахе и его сыне Юрии Долгоруком. О ком Вы хотите узнать?
Ч. Конечно же, о Юрии Долгоруком.
К. Юрий Долгорукий — князь Суздальский, сын Владимира Мономаха. С начала 30-х годов 12 века боролся за Киев, за что получил свое прозвище. При Юрии в летописях под 1147 г упоминается Москва. Продолжать о Юрии Долгоруком?
Ч. Продолжайте.
К. Завоевав Киев вторично, Юрий княжил всего два года. Умер в 1157 г., по-видимому, был отравлен боярами. Смерть Юрия Долгорукого послужила поводом к восстанию, причиной которого была непопулярность князя, проводившего междоусобную политику, его союз с половцами, притеснения населения. Похоронен Юрий Долгорукий в церкви Спаса на Берестове.
Ч. А что это за церковь?
К. В старом Киеве было очень много церквей. Особенно много их сохранилось на Подоле: Ильинская, Покровская, Константина и Елены, Николая Набережного и Николая Притиска. На Андреевской горе стоит Андреевская церковь. Могу дать краткие справки и о церквях Киево-Печерской лавры. Так что же Вас интересует?
Ч. Церковь Спаса на Берестове.
К. Церковь Спаса на Берестове впервые упоминается в летописи 1072 г. В 1157 г. в ней был похоронен киевский князь Юрий Долгорукий — основатель Москвы. В церкви обнаружена фресковая живопись 11–12 ст., на территории лавры есть и другие интересные памятники. Рассказать об Успенском соборе?
Ч. Достаточно, я уже устал.
К. На «нет» и суда нет. Что же все-таки Вас интересует из Киевской старины?
Ч. Спасибо, прощай.
К. Я Вам уже надоел? Тогда попрощаемся. До свидания.
В ЭТИХ ГРУСТНЫХ КРАЯХ…
Психолингвистика рекурсии
Рекурсия вызывает определенный психолингвистический эффект. Ее восприятие человеком всегда сопровождается чувством тревоги и даже, в отдельных случаях, страха и ужаса. Чем больше глубина рекурсивной вложенности, тем сильнее тревога.
В. Набоков в «Защите Лужина» описывает трагическую гибель талантливого шахматиста, увидевшего в реальной жизни игру, повторявшую загадочную шахматную комбинацию.
«И вдруг радость пропала, и нахлынул на него мутный и тяжкий ужас. Как в живой игре на доске бывает, что неясно повторяется какая-нибудь загадочная комбинация, теоретически известная, — так намечалось в его теперешней жизни последовательное повторение известной ему схемы. И как только прошла первая радость — что вот он установил самый факт повторения, — как только он стал тщательно проверять свое открытие Лужин содрогнулся. Смутно любуясь и смутно ужасаясь, он прослеживал, как страшно, как изощренно, как гибко повторялись за это время, ход за ходом, образы его детства (и усадьба, и город, и школа и петербургская тетя), но еще не совсем понимал, чем это комбинационное повторение так для его души ужасно. Одно он жнво чувствовал: некоторую досаду, что так долго ие замечал хитрого сочетания ходов, и теперь, вспоминая какую-нибудь мелочь — а нх было так много, м иногда так искусно поданных, что почти скрывалось повторение, — Лужин негодовал на себя, что не спохватился, ие взял инициативы, а в доверчивой слепоте позволил комбинации развиваться».
«Тщательно н по возможности хладнокровно Лужин проверял уже сделанные против него ходы, но, как только он начинал гадать, какие формы примет дальнейшее повторение схемы его прошлого, ему становилось смутно и страшно, будто надвигалась на него с беспощадной точностью неизбежная и немыслимая беда».
«Да и эти падения случались не по его вине, а являлись ерией ходов в общей комбинации, которая искусно повторяла некую загадочную тему».[106]
Набоков описал наиболее характерные ощущения рекурсивного повторения схемы жизни.
Поэт Г. Раевский (1897–1963) рекурсивным приемом выразил настроение отчаянной безысходности.
Мы — те, кто падает и стонет.
И те, чье ныиче торжество;
Мы — тот корабль, который тонет,
И тот, что потопил его.
X. Л. Борхес часто писал об ужасе удвоения, который он с детства испытывал при заглядывании в большие зеркала. Он все время строил рекурсивные лабиринты.
