Валентина Маслова - Введение в когнитивную лингвистику
Дурак во всех сказках ленив, лежит на печи и не любит работать. Он грязнуля и зачастую пьяница. Но главное его свойство – он все делает по-дурацки, т. е невпопад, не как все люди, вопреки здравому смыслу. Он идет, не зная куда, точнее, куда глаза глядят, куда ноги несут. Это делало его фигуру комической.
Дурак приносит вред семье и обществу, но делает это не по злому умыслу, а по недомыслию. Народ же симпатизирует ему, потому что он правдив и простодушен. В середине сказки ему вдруг начинает везти, он превращается в необыкновенно удачливого человека. Дурацкое поведение становится залогом счастья.
Итак, дурак пребывает в состоянии неразумной пассивности, которому все блага приходят сами. В этом проявляется специфический русский характер: пассивность, лень, надежда на «авось», на то, что все сделается само собой. Такая сказка окрыляет человека, вдохновляет его, но в то же время усыпляет его энергию. Дурак есть и у немцев (в сказках братьев Гримм, например).
Суть дурака – глубока: отказываясь от контролирующей деятельности разума, он получает возможность постижения высшей истины, которая открывается человеку сама. Его пассивность – это ожидание, когда истина придет вопреки здравому рассудку, без усилий, сама собой, он открыт для высшей силы. Отсюда поговорка: Бог дураков любит.
Язык фиксирует коллективные стереотипные и эталонные представления о человеке, называемом «дураком». Эти представления отражены в первую очередь в лексическом фонде языка, в частности, в его фразеологии. В системе языка лексико-семантическое поле «дурак» включает синонимы тупица, глупец, шут, юродивый, называющие различные признаки нестандартного поведения или качеств человека. Тупица — это человек, у которого «малая скорость восприятия и обработки информации, низкая степень способности к интеллектуальной деятельности» (беспросветный тупица); глупец — «человек, неспособный к интеллектуальной деятельности» (глупый, что малый, глупому не страшно и с ума сойти); шут — тот, кто «избрал для себя роль дурака» (шут полосатый, шут гороховый); юродивый — «непохожий на остальных во всём изначально» (см. также далее). Все они изображают человеческие неудачи (кроме юродивого): достоинство у них легко превращается в фарс, мудрость – в идиотизм. Антоним – умный, выделяется на основе признака «высокая степень способности к интеллектуальной деятельности»; создание оксюморона умный дурак возможно не только и не столько благодаря парадоксу, сколько закреплённому в сознании русского человека ещё одному качеству дурака – иметь особое видение природы вещей, тем самым проявлять свой особый ум (например: Не будь дураков на свете, не стало б и разума; Дурак завяжет и умный не развяжет).
Во фразеологическом и паремиологическом фондах русского языка сохранены единицы, с помощью которых о дураке говорят как о человеке, чьё поведение оценивается неодобрительно-отрицательно. В таких фразеологизмах как базовые используются слова-компоненты дурак, голова, например: набитый дурак, петый (устар.) дурак, отпетый дурак, беспросветный дурак, круглый дурак, набитый дурак, стоеросовый дурак, стопроцентный дурак, валять дурака (дурочку), оставлять в дураках, дурень дурню розь, нашел дурака, дураку закон не писан, ищи дурака, дурак с замочкой, большой руки дурак и др.; голова соломой набита, без царя в голове, голова садовая (еловая), дубовая голова, дурья башка, мякинная голова.
Слово-компонент дурак маркирует фразеологизмы в идеографическом аспекте: с их помощью называется такое поведение, когда один из участников ситуации (некто Y) не позволяет/позволяет квалифицировать свои действия как нарушающие социальный стереотип. Так, например, в идиоме нашёл дурака описана ситуация, когда некоторый субъект Х навязывает другому субъекту – Y поведение, связанное с нарушением его планов, интересов, т. е. ему предлагается вести себя так, как если бы Y являлся самим Х и был заинтересован в реализации его планов и его интересов. Фрейм, который соотносится с такой ситуацией, может включать следующие знания: поведение, для которого характерны идентификация себя самого с другим, отказ от своего Я, нивелирование своих личностных характеристик свойственно людям психически неразвитым, интеллектульно ущербным, т. е. неспособным в принципе выделиться из группы других в силу природного недоразвития; поведение таких людей нарушает норму. Эта категория людей квалифицируется в языке с помощью лексемы «дурак» (любопытно значение русск. диалектизма дурь – «гной»; др. – прусск. durai «боязливо»; лит. padurmai «стремительно»), закрепляющей в своём значении признаки несвойственного большинству людей поведения, которое оценивается как нестандартное, а значит – опасное.
Лингвокреативное мышление отображает сцену с субъектом «дурак» в виде протоситуации, которая абстрагирована от деталей и включает признаки: поведения субъекта, называемого «дурак», характеризуется нарушением существующих стереотипов; такое поведение опасно для других участников ситуации, чьё поведение соответствует принятой норме. При соотношении этой протоситуации с образной микроструктурой (гештальтом) обнаруживаются совпадающие признаки: 1) нарушение нормы поведения; 2) опасность такого поведения для человека, квалифицирующего самого себя как соответствующего норме. В идиоме нашёл дурака совмещаются в одно категоризующее номинативное основание смыслы – «поведение, нарушающее норму», «отказ от своей личности» и образное основание – «интеллектуально и психически ущербный человек, противопоставленный всем остальным как непредсказуемый, т. е. опасный». В идиоме нашёл дурака сближение эмпирического образа – дурака и номинативного замысла – «навязать нестереотипное (несоответствующее норме) поведение» – создаёт условие для психического напряжения с последующим развитием эмотивной оценки осуждения такого поведения и рациональной отрицательной оценки.
Лексема дурак в составе идиом реализует значения, отображающие типовые представления носителей языка, являющиеся одним из источников культурно-национальной интерпретации: «ситуативно выгодная роль» (на дурака вся надежда, строить из себя дурачка); «ситуативно невыгодная роль» (оставить [остаться] в дураках, не будь дурак); «нестандартный человек» (большой руки дурак, страна дураков), «эталон глупости» (не на дурака напал, дураку закон не писан, ищи дурака); «препятствие к достижению цели» (свяжись с дураком, дай дураку волю, с дураком поневоле согрешишь).
Фразеологизмы с компонентом голова, используемые для оценки низких интеллектуальных способностей (одна из характеристик того, кого квалифицируют как дурака), сохраняют культурно-национальное понимание интеллектуальной нормы и культурные образы дурака. Компонент голова во фразеологизмах, используемых для квалификации человека как дурака, имеет символьное значение «центр интеллекта, разума» (голова соломой набита, дубовая голова, голова садовая, дурья голова). Такие фразеологизмы называют один из признаков дурака – неспособность или низкая способность к интеллектуальной деятельности. Мотивационной основой таких идиом является образ чучела, которое символизировало в языческих празднествах (веснянках, на Купалу, Костробунько) мифическое божество, предназначенное для ритуального уничтожения (эти чучела в конце праздника сжигали или топили). Позднее чучело стало выполнять функцию имитатора самого человека (чучело в поле для отпугивания птиц, чучело огородное и т. п.) Смысловое сближение лексем «дурак» и «чучело» основано на общности признака —ненормальный человек, квазичеловек, замена подлинного человека, игрушечный человек.
Между тем в паремиологическом фонде русского языка образ человека, называемого дураком, представлен более полно и позволяет обнаружить его сугубо русские культурно-национальный черты. Так, интеллектуальные качества дурака в русских пословицах почти «не обсуждаются», напротив, ряд образных выражений сохраняет оценку удивления-одобрения перед особым «дурацким» умом и везением: Хоть дурак да съел бурак, а умный так; Дурак и в бочке сидя волка за хвост поймал; Дураку-то и отсталого дают. Чудесная удачливость героя национального фольклора Иванушки-дурака стала иллюстрацией национального миропонимания (не рационально-логического, а иррационального): гармония мира и человека, его социальный успех обусловлены способностью к синтетическому, а не аналитическому или наивно-бытовому мышлению (в русском фольклоре вообще не очень-то поощряется процесс собственно «думания»: Думать хорошо, а отгадать и того лучше; Догадка лучше ума; Думает индейский петух, Думает плотник с топором, да писака с пером; Дума что борода: лишняя тягота; От большого ума досталась сума). В русском сознании образ Иванушки-дурака является эталонным и заключает в себе главное качество – созерцательное отношение к действительности, приятие её и себя в ней в уже существующем виде: дураку везде счастье. Такое состояние восприимчивой пассивности обеспечивает удачу и в конечном счете – жизненный успех главного героя русских сказок. По верному замечанию А. Синявского, «дурак не доверяет ни разуму, ни органам чувств, ни жизненному опыту, ни наставлениям старших, потому что как никто другой доверяет Высшей силе. Он ей – открыт». Вероятно, поэтому большая часть паремий утверждает бессполезность обучения дурака традиционным путям и моделям познания: Дурака учить, что мёртвого лечить [решетом воду носить] – только портить; Когда солнце орла пожрёт, камень на воде всплывёт, свинья на белку залает, тогда дурак поумнеет; С дураком говорить – в стену молотить; Дурака пошлёшь, а за ним и сам пойдёшь. Русский народ отмечает также, что глупый да малый всегда говорят правду. Таким образом, об умственных способностях человека, называемого дураком, в русской культуре судят как о нестандартных, нарушающих общепринятые бытовые представления.
