А Макаров - К истокам Тихого Дона
Написанные ярко и выразительно, как бы «на одном дыхании», они правдиво и хронологически точно изображают все упоминаемые события:
— бунт 28 полка и его уход с фронта;
— приход красных войск, причем с недельной задержкой;
Казаки заключили «мир» с красными, надеясь, что Красная армия не вступит на донскую землю. Григорий, например, говорит красноармейцу:
«Мы ить сами бросили фронт, пустили вас...»
«Тихий Дон» (VI, 16, 380)— правильно названы упоминаемые в тексте красные полки и дивизии;
— достоверно изображено вызывающее и настороженное отношение пришельцев к казакам.
Приведем несколько примеров точности и достоверности соответствующих эпизодов в тексте «Тихого Дона». Вот картина появления первых красноармейцев в курене Мелеховых в январе 1919 г.:
«Красноармейцы рассаживались не крестясь. Старик наблюдал за ними со страхом и скрытым отвращением. Наконец не выдержал спросил:
— Богу, значит, не молитесь?
— И тебе бы, отец, не советовал! Мы своих богов давно отправили...Бога нет, а дураки верят, молятся вот этим деревяшкам!»
«Тихий Дон» (VI, 16, 379)О том же пишет П.Куликов:
«Красные чекисты... срывали иконы, крича: «Товарищи кадеты, смотрите, мы вашего Бога повергли к ногам красного солдата!».[50]
Вспомним еще, как один из красноармейцев, боясь отравы, требует, чтобы Ильинична сперва сама попробовала подаваемую на стол еду. Эпизод этот — не вымысел автора. Историк Венков приводит следующую любопытную выписку из приказа по стрелковой бригаде Красной армии, отданного перед вступлением в Донскую область:
«При занятии казачьих хуторов не пить воды, молока и не есть пищи, не попробованной самими владельцами».[51]
Описываемое в романе недовольство казаков новой властью, появление ревтрибуналов и начало массовых бессудных казней полностью отражены и в воспоминаниях Кудинова. Особо следует отметить достоверное (как мы увидим ниже) упоминание в «Тихом Доне» совершенно секретной, скрывавшейся вплоть до самых последних лет, зверской директивы большевистского руководства о расказачивании.
Сравним встречаемые в обоих текстах списки лиц, подлежащих уничтожению в ходе расказачивания. Кудинов вспоминает, что 5 марта в начале восстания на убитом комиссаре Эрлихе повстанцы нашли секретную инструкцию Высшего революционного совета Р.С.Ф.С.Р. от 12 декабря 1918г. (все даты далее по старому стилю, если не оговорено особо):
«Лица, перечисленные в пунктах, подлежат обязательному истреблению: все генералы; духовенство; укрывающиеся помещики; штаб- и обер-офицеры; мировые судьи; судебные следователи; жандармы; полицейская стража; вахмистры и урядники царской службы; окружные, станичные и хуторские атаманы».[52]
А вот аналогичный перечень из «Тихого Дона», составленный следователями ревтрибунала и определявший категории казаков, подлежавших аресту:
«— По округу наблюдаются волнения... Необходимо изъять все наиболее враждебное нам. Офицеров, попов, атаманов, жандармов, богатеев — всех, кто активно с нами боролся, давай на список».
«Тихий Дон» (VI, 22, 394)Описание первых шагов начавшегося восстания совпадает в обоих текстах за исключением даты начала. По Кудинову первыми поднялись казаки хутора Шумилина. Утром 26 февраля они освободили свой хутор, а днем атаковали и освободили станицу Казанскую. Сформированный там отряд утром 27 февраля атаковал и освободил Вешенскую, откуда часть комиссаров бежала по мосту через Дон в направлении станицы Еланской.
В «Тихом Доне» в вешенском ревкоме в день восстания Кошевой узнает о имевшем место накануне бое в Казанской. Среди восставших упоминаются шумилинцы и казанцы
«Тихий Дон» (VI, 27, 402).
Еще два эпизода подтверждаются Кудиновым:
— низкая вначале активность правобережных казаков, не испытавших еще во всем объеме красный террор.
«В Татарском... Некоторые особенно осторожные казаки не хотели брать оружия, но их заставляли силой».
«Тихий Дон» ( VI, 30, 407)— обращение еланцев к вешенцам[53] за помощью против обосновавшихся у них комиссаров
«Тихий Дон» (VI, 28, 406).Таким образом, сравнительный анализ позволяет отметить историческую достоверность в описаниях событий, предшествовавших восстанию, точность в воспроизведении самой атмосферы, царившей в казачьих станицах на верхнем Дону зимой 1919 года.
2. Бои в марте и апреле.
(Начало фрагментации текста)
Дальнейшие события восстания в главах с 29-й по 56-ю развиваются по нескольким основным сюжетным линиям. Главная линия — Григория Мелехова. Основная тема — бои с участием Григория в составе повстанческих сил. Сопутствующая ей — небольшой эпизод (гл.32-34), связанный с последним боем Петра Мелехова и гибелью его вблизи от родного хутора. Противостоящая основной — линия, связанная с судьбой хуторских коммунистов Штокмана, Ивана Алексеевича и Кошевого.
Обе линии пересекаются в описании восстания Сердобского полка. Хронологически все события относятся к марту-апрелю 1919г. по старому стилю и достигают своей кульминации на пересечении разных сюжетных линий: первых двух — гибель Петра Мелехова, а на пересечении первой и третьей — гибель хуторских коммунистов и их исчезновение (кроме Кошевого) со страниц романа.
Целесообразно определить в рамках каждой сюжетной линии последовательность и хронологию событий, сопоставить полученные данные между собой, а также с воспоминаниями Кудинова. Такое двойное сравнение позволит определить степень единства и однородности текста, его историческую достоверность, выявить расхождения и возможные причины их возникновения.
Григорий Мелехов
Основная часть «повстанческих» глав с 29 по 56 связана с линией Григория Мелехова. Многочисленные эпизоды, каждый из которых тщательно выписан, разработан, соединены в единую цепь, где отдельные события не только не вступают в противоречие друг с другом, но развиваются последовательно, одно за другим, без нарушений смысла, хронологии, связности изложения. Проверка исторической достоверности событий этой линии по воспоминаниям Кудинова дает довольно полное совпадение в эпизоде захвата в плен командира карательного отряда Лихачева:
— выступление казаков в ночь в сторону Каргинской;
— встреча с карательным отрядом возле хутора Токина;
— ночная засада казаков на дороге.
В описании боев на реке Чир между 9 и 18 марта с.ст. несколькими фразами упоминается уход полка 1-й повстанческой дивизии на север на помощь Еланской станице.
Кудинов полностью подтверждает[54] эту деталь: отчаянные бои развернулись у ст.Еланской 13-14 марта с.ст. В связи с ними бригаде Богатырева и одному полку 1-й дивизии было приказано разбить правобережную группировку красных и с тылу громить Еланскую, захваченную наступавшими красными частями, что и было осуществлено.
Далее в романе упоминается о сильном давлении красных на 1-ю дивизию до 20 марта, после чего
«противник перебросился на 2-ю дивизию и вскоре захватил ряд хуторов Мигулинской станицы».
Кудинов же пишет об успешном наступлении красных на 2-ю дивизию 18 марта в юрте Мигулинской станицы. Положение было восстановлено 19 марта, после прихода на помощь полка 1-й дивизии.
Несовпадения между текстом «Тихого Дона» и воспоминаниями Кудинова, тем не менее, существуют. Они носят характер неточностей в датировке тех или иных событий:
— наступление повстанцев на хутор Чукарин и Каргинскую станицу датировано 7 марта
«Тихий Дон» (VI, 35, 416),вместо 1 марта (Кудинов), сразу после захвата Лихачева;
— красные «перекинулись» на 2-ю дивизию после 20 марта
«Тихий Дон» (VI, 41, 434),а у Кудинова 18 марта;
— Сердобский полк арестовал коммунистов и присоединился к восставшим 8 апреля (Кудинов), а не 15 апреля
«Тихий Дон» (VI, 54, 455).Дата 8 апреля по старому стилю находит независимое подтверждение в воспоминаниях военного комиссара Усть-Медведицкой станицы С.Волынского.[55]
