Яна Погребная - Актуальные проблемы современной мифопоэтики
Сноски и примечания:
1. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. – М., 1972. – Вып.3.
2. Асмус В. Вопросы теории и истории эстетики. – М., 1968.
3. Байбурин А.К. считает оппозицию свой-чужой доминантой мифологического мышления. (Байбурин А. К. Ритуал: свое и чужое// Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. – Л., 1990. – С. 3–13).
4. Барт Р. Избранные работы. Поэтика. Семиотика. – М., 1989.
5. Бахтин М. М, Эстетика словесного творчества. – М., 1986.
6. Белый А. Символизм как мировосприятие. – М., 1994.
7. Гадамер Г.Г. Миф и разум // Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. – М., 1991. – С. 92–100.
8. См.: Григорьян К.Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени» – Л., 1970. С. 295–340.
9. Гринцер П.А. Эпос древнего мира // Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. – М., 1971.
10. Дурылин С. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. – М., 1940.
11. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. – М., 1990.
12. Жирмунский В. М. Народный героический эпос. – М.;-Л., 1962.
13. Землянова Л. М. Анагогическая метатеория Н. Фрая // Землянова Л. М. Современное литературоведение в США. – М., 1990.
14. Иванов В.В. О некоторых принципах современной науки и их приложении к семиотике малых (коротких) текстов // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора. – М., 1988.
15. Камю А. Бунтующий человек. – М., 1990.
16. Камю А. Посторонний. Чума. Падение. Рассказы и эссе. – М… 1989.
17. Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лицами. – М., 1997.
18. Леви-Стросс К. Мифологичные. Сырое и вареное // Семиотика и искусствометрия. – М., 1972. – С. 25–49.
19. Лермонтов М. Ю. Сс в 2-х т. – М., 1970.
20. Лотман Ю.М. О.М. Фрейденберг как исследователь культуры // Труды по знаковым системам. – Тарту, 1973. Вып. 6.
21. Лотман Ю. М. Происхождение сюжета в типологическом освещении// Статьи по типологии культуры. – Тарту, 1973.
22. Мануйлов А.В. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. – Л., 1975.
23. Маяк.-1840.– № 12.
24. Мелетинский Е. М. Аналитическая психология и проблемы происхождения архетипических сюжетов // Вопросы философии.– № 10.-1991.
25. Мелетинский Е. М. Кельтский эпос. Скандинавская эпическая поэзия // История всемирной литературы в 9-ти томах. – М., 1986.
26. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. – М., 1994.
27. Мелетинсккий Е.М. Поэтика мифа. – М., 1995.
28. Мифы и легенды Европы. – Саратов, 1984.
29. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. – Л., 1986.
30. Прямую ссылку на круг философских интересов М.Ю. Лермонтова, сосредоточенных на идеях Канта и Гегеля, находим в воспоминаниях Н.И. Лорера. // Лермонтов в воспоминаниях современников. – М., 1989. С.395.
31. Сендерович С. Ревизия юнговской теории архетипа / Логос. – № 6. -1995. – С. 144–164.
32. Соловьев Вл., например, считает, что идеи Лермонтова содержат предпосылки ницшеанства // См.: Соловьев Вл. Литературная критика. – М., 1990. С. 274.
33. Стеблин-Каменский М.И. Миф. – Л., 1976.
34. Топоров В.Н. К происхождению некоторых поэтических символов //Ранние формы искусства. – М., 1972.
35. Удодов Б.Т. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». – М., 1989. – С. 114–139.
36. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. – М., 1983.
37. Хамар-Дабанов Е. Проделки на Кавказе. – Ставр. кн. изд-во,1986.
38. Шеллинг В.Г. Сочинения: В 2-х томах. – М., I989.
39. Элиаде М. предложил понимать архетип как «синоним к образцам для подражания» и «парадигмам» / Элиаде М. Космос и история. – М., 1987. – С.30. Е. М. Мелетинский идентифицировал архетип с мотивом, придав ему статус микросюжета / Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. – М., 1994. – С.15.
40. Эпос о Гильгамеше («о все видавшем»). Пер. с аккад. И. М. Дьяконова. – М.;-Л., 1961.
41. Юнг К.-Г. Архетипы коллективного бессознательного // История зарубежной психологии 30-60-ые гг. XX века. Тексты. – М., 1986.
42. Bodkin M. Archetypical Pattens in Poetry. Psychological studies of imagination. – New-York, 1963 (1 ed. – 1934).
43. Levi G.R. The Sword from the Rock. An Investigation into origins of Epic Literature. – London – New-York, 1953.
Вопросы и задания:
1. В чем состоят особенности рецепции категории «архетип» к исследовательскому материалу в данной работе? Чем обусловлена и в каком направлении развивается ревизия концепции «архетипа»?
2. Почему возможно мифопоэтическое прочтение романа «Герой нашего времени»?
3. Чем отличается архаический миф от современного?
4. Каковы особенности философской и эстетической позиции Лермонтова?
5. В чем состоит типологическое сходство героя романа Лермонтова с типом героя переходной эпохи в отечественной и зарубежной литературе?
6. Какие черты «вечных образов» и на каком основании можно обнаружить в Печорине? В каких ситуациях романа эти черты выявляются? Чем объясняется рецепция «вечных образов» на личность героя романа?
7. В чем состоит близость лермонтовского человека к экзистенциалистскому типу личности?
8. Как система двойников, окружающих личность Печорина может быть прочитана в терминах теории архетипов?
9. Чем роман М.Ю. Лермонтова был привлекателен для А. Камю? Как концепция фатализма соотносится с понятиями абсурда и бунта и экзистенциалистской категорией отчаяния?
10. В чем состоит категориальное отличие ощущения богооставленности, переживаемого лермонтовским героем и героями А. Камю?
Письменное задание:
Пользуясь предложенным в пособии принципом раскодирования сюжета романа в направлении его архаических, архетипических прототекстов установите компоненты обряда инициации в поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри» и объясните причины незавершенности инициации как категориального компоненте мифопоэтики М.Ю. Лермонтова.
Занятие № 2
Аналогизирующий принцип сотворения неомифа: значение кельтских реминисценций в романе В.В. Набокова «Лолита»
В западноевропейской компаративистике актуальна концепция «бродячих сюжетов», т. е. некоторых сюжетных первосхем, соотносимых с определенным глубинным, архаическим прототекстом, которые составляют универсальную вертикальную парадигму в истории культуры и литературы, постоянно подвергаются обновлению и дополнению, но при этом сохраняют стабильность. Появление подобной концепции в западноевропейской культуре абсолютно закономерно, поскольку литература Западной Европы складывалась постепенно от мифа к эпосу, от эпоса к рыцарскому роману, а от него, в свою очередь, к роману эпохи Возрождения. Наименее подверженные глобальной христианизации области (Скандинавские страны, Германия, Англия) сохранили отчетливое притяжение к собственной архаической культуре и мифологии. Кельтские мифы и предания образуют колыбель западноевропейской словесности, выступая источником фантастических образов рыцарского романа и одного из самых популярных в средневековом мире сюжетов о Тристане и Изольде. Анализируя рецепцию кельтской мифологии и романа о Тристане и Изольде в творчестве В.В. Набокова, мы придерживались тех же принципов диахронического раскодирования сюжета, что и в первом разделе пособия. Однако сами художественные принципы рецепции архаических прототекстов в книге В.В. Набокова «Лолита» иные, чем в романе Лермонтова, если в последнем случае опорой для мифокритических штудий выступает концепция коллективного бессознательного, то Набоков руководствуется категориями интертекста, непосредственно в той или иной форме делая архаические прототексты участниками собственного романного космоса.
Интерес к архаической культуре имел в творчестве Набокова постоянный характер: в романе «Подвиг», рассказе «Гроза» Набоков обращается к славянским языческим мифам, аллюзии из славянской мифологии нередко встречаются в лирике Набокова. Переход на английский язык был связан для Набокова с целостной, диахронической в том числе, актуализацией западноевропейской традиции. Книга «Лолита», написанная сначала по-английски (1954), актуализирует не отечественные, а западноевропейские мифологические прототексты. Причем, Набоков в поэме «Детство», книге мемуаров «Другие берега», в «американских» рассказах («Ланс») демонстрирует не только приверженность к западноевропейским рыцарским романам и легендам, но и, как свойственно для этого художника, глубокое и всестороннее знание первоисточников.
К. Проффер – первый американский славист, написавший комментарий к роману «Лолита» («Ключи к Лолите», 1968, русский перевод – 2000) /166/, обращаясь к читателям романа, заметил, что «тот, кто берется за чтение автора-садиста вроде Набокова, должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идет речь» /166,с.17–18/. «Лолита» – сложноорганизованный, живой, одновременно замкнутый и открытый для понимания и интерпретации мир /231/, в котором «чужие» миры (Э.По, Р. Шатобриана, Г. Флобера, М. Метерлинка, А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского и многих других художников слова) вступают в диалог с новым, «своим» набоковским миром и друг с другом, образуя при этом единый космос романа. Необходимо особо проакцентировать то обстоятельство, что помимо литературных источников, Набоков апеллирует к фольклорной традиции, оставляя в ткани романа указания на архаические, мифологические тексты, причем, обращение к ритуалу и мифу носит концептуальный характер, обнаруживаясь не только на уровне смысловых реминисценций и аллюзий, но находя отражение в пространственной модели мира романа, в организации его хронотопа, в принципах идентификации персонажа. Сразу же подчеркнем, что отслеживание реминисценций и аллюзий в тексте романа не может и не должно выступать самоцелью, итогом его интерпретации. Прочтение и раскодирование символических кодов и литературных шифров, которые Набоков оставляет, причем, нередко направляя читателя по ложному следу, имеют целью постепенное выявление смысла целого, приближение к истине.
