Граф Гаральд - Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую
Когда наш бой был уже окончен, на позицию вышла «Слава» и другие миноносцы. Стоило только ей появиться, как неприятель немедленно открыл по ней огонь со своих линейных кораблей. Залпы стали ложиться очень хорошо: почти сразу в нее попало три снаряда, причинив серьезные повреждения. Ввиду того, что погода была очень туманной, такая меткость стрельбы казалась странной, тем более что стрелявшие суда даже не были видны; это дало повод думать, что ее корректировали с Михайловского маяка.
Во время этого обстрела, когда мы находились очень близко от «Славы», в нас чуть–чуть не попал 12- дюймовый снаряд, разорвавшийся у самой кормы. Весь миноносец вздрогнул; под кормой поднялся огромный столб воды и только благодаря нашему ходу не обрушился на палубу.
Накануне этого дня неприятель доносил, что он дошел до Михайловского маяка и что сегодня предполагает прорвать позицию. Действительно, он все более и более приближался к нам. Ему оставалось протралить всего две–три линии, а дальше он мог уже спокойно двигаться внутрь залива, так как больше никаких препятствий мы ему не могли поставить.
Когда стало очевидно, что больше не на что рассчитывать, начальник дивизии, чтобы не подвергать излишней опасности «Славу» и канонерки, отправил их в Куйваст. Вскоре он и сам отправился туда с миноносцами, оставив в Ирбенском проливе только «Новик». Он приказал нам держаться там до темноты или до тех пор, пока это будет возможно.
Это приказание начальник дивизии передал нам лично в мегафон, пройдя вдоль нашего борта на «Пограничнике», и тогда только командир получил возможность доложить ему о результатах нашего боя.
После этого мы до темноты продержались в районе Домеснеса, а вечером вернулись в Куйваст. Тогда еще можно было считать, что неприятель в залив не вошел.
На следующий день, 5 августа, мы узнали, что неприятель окончательно прорвал позицию. 5–й дивизион, который был послан на разведку, видел его недалеко от Домеснеса, медленно двигающимся вглубь залива.
По сведениям, на этот раз немцы решили окончательно покончить с нами, уничтожив «Славу» и закупорив выход из Моонзунда. Поэтому мы были готовы к тому, что у входа в Моонзунд разыграется решительный бой, и сильно боялись за участь «Славы».
6 августа в Куйваст прибыл посланный командующим флотом его флаг–капитан по оперативной части капитан 1–го ранга А. В. Колчак. После его совещания с начальником дивизии «Новику» было приказано срочно принять 10 двойных мин и быть готовым к выходу в море. Через некоторое время к нам приехали начальник дивизии и флаг–капитан, и мы немедленно снялись с якоря.
Цель похода была закупорить Аренсбургскую бухту; дав 24 узла, «Новик» пошел в этом направлении. Подходя туда, мы увидели еще издали, что там работают неприятельские тральщики под охраной крейсера.
Очевидно, что ставить мины при таких условиях было невозможно, и начальник дивизии приказал повернуть к Домеснесу.
Во время поворота у нас произошло маленькое недоразумение. При передаче приказаний с мостика к месту сбрасывания мин было сказано «отставить», а дошло «поставить мины», и поэтому одна мина была сброшена.
Подойдя к Домеснесу, мы и там тоже заметили один крейсер типа «Аугсбург», который, увидя нас, бросился в погоню, и «Новик» с большим трудом стал от него уходить. Один момент расстояние даже уменьшилось до 40 кабельтовых, и казалось, что он нас неизбежно нагонит.
Больше же хода мы дать не могли, так как наши воздушные насосы стали захлебываться. На наше счастье, и крейсер, по–видимому, довел до максимума свой ход, и вскоре мы заметили, что расстояние стало медленно увеличиваться, и крейсер, пройдя еще немного, прекратил погоню. К 2 часам дня мы вернулись в Куйваст, где сейчас же было отдано приказание «Амуру» заградить вход в Моонзунд, и у входа дозорным миноносцем был поставлен «Донской Казак».
Не прошло и часа после возвращения «Амура», как в 5 часов «Донской Казак» уже доносил, что большие силы неприятеля подходят к нашему заграждению и что он вступил с ними в бой. На поддержку ему должен был идти 6–й дивизион, но скоро он и сам благополучно вернулся на рейд.
Мы считали, что неприятель будет обстреливать Куйвастский рейд, а потому все суда перешли к острову Шильдау и приготовились к бою. Однако неприятель дальше не пошел, и, ввиду того, что окончательно стемнело, можно было предположить, что дальнейшие действия он отложил до следующего дня.
По каким‑то совершенно непонятным соображениям в этот же день, в 3 часа, канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец» вышли из Риги в Моонзунд. Как должно было неизбежно случиться, они вскоре оказались отрезанными от обоих этих пунктов; начальник дивизии, запертый со своими судами в Моонзунде, не мог им оказать решительно никакой поддержки, и к тому же не знал, в какой части залива они находятся. До вечера о них ничего не было слышно, как вдруг пришло радио от командира «Сивуча» капитана 2–го ранга П. Н. Черкасова, что с темнотою их открыл неприятель и погнался за ними. Затем опять все стало тихо, и только поздно вечером удалось принять отрывочное нешифрованное, и даже без подписи, радио — «выскочил на камни». Мы предполагали, что доносит «Сивуч», но потом выяснилось, что это был «Кореец». Еще позже было получено донесение за подписью «Корейца» — «сбился с пути». Затем все окончательно замолкло.
На всякий случай дозорному миноносцу у внешнего конца заграждения было приказано всю ночь светить прожектором, чтобы, если одна из канонерок подойдет ко входу в Моонзунд, ей было бы легче ориентироваться и она не попала бы на наше новое заграждение. Прошла ночь, но ни о той, ни о другой канонерской лодке ничего не было слышно. Осталось только предположить, что они обе погибли. Интересно знать, по чьему распоряжению они вышли из Риги, когда неприятель уже давно был в заливе?
Несчастье обыкновенно никогда не приходит одно. Мало того, что сегодня неприятель занял залив и погибли «Сивуч» и «Кореец»; кроме того, утром взорвался еще заградитель «Ладога». Окончив постановку 800 мин в районе Утэ и возвращаясь в шхеры, он на внутреннем фарватере наткнулся на мину и через 3 часа затонул. К счастью, все люди спаслись, пересев на конвоирующие «Ладогу» миноносцы. Погибло только 5 человек, которые в момент взрыва, в панике, выбросились в
Предполагалось, что эта катастрофа произошла потому, что в последнее время неприятель стал ставить мины с особых подводных заградителей. Такой заградитель у них имеет 6 мин и может их ставить в подводном состоянии, так что обнаружить момент постановки нет никакой возможности. Вот, наверное, «Ладога» и попала на такое заграждение; иначе посты Службы связи не могли бы не заметить неприятеля, который вошел в mхерbi и стал ставить мины. Счастье также, что это случилось на обратном пути, когда «Ладога» была уже пустой, а то, конечно, никому из ее личного состава не удалось бы спастись. Нельзя не признать, что это новое изобретение в области ведения морской войны является очень серьезным оружием, с которым будет чрезвычайно трудно бороться. Теперь для идущих в море судов явилась еще одна опасность, которая своей неожиданностью будет особенно неприятно влиять на настроение личного состава.
7-го августа утром все было тихо, и неприятель в виду Моонзунда больше не показывался. В 11 часов утра к нам подошел катер штаба начальника дивизии с приглашением командиру ехать на совещание по выработке дальнейших действий. Одновременно мы узнали, что наш начальник дивизии капитан 1- го ранга П. П. Трухачев произведен в контр–адмиралы.
Только в этот день наконец дошли до нас некоторые подробности о гибели «Сивуча» и «Корейца». По этим сведениям, «Сивуч» погиб ночью в бою с крейсером и двумя миноносцами. Это был короткий, но жестокий бой. «Сивуч» был весь расстрелян: он сразу же получил много подводных и надводных пробоин. Всюду на нем возникли пожары, и он стал представлять собой сплошной костер. Но, хотя борта и были накалены уже докрасна и всюду стали взрываться снаряды и патроны, он боя не прекратил до последней минуты. Из всего личного состава «Сивуча» спаслось только 2 офицера и 40 матросов, которых утром подобрал неприятель [47].
Что касается «Корейца», то ему, благодаря темноте, удалось уйти от преследования, и он направился в сторону Пернова. Из‑за частых перемен курса и хода он потерял свое место и попал на каменную гряду, которую, впрочем, перескочил и, таким образом, очутился в районе, где его нельзя было преследовать.
8-го августа мы получили неожиданное и совершенно для нас непонятное известие, что неприятель покинул Рижский залив. Чем это следовало объяснить, мы совершенно недоумевали. Ведь, чтобы прорвать заграждение, им было потрачено много усилий, и при этом понесены довольно большие потери. Так почему же, достигнув цели, он вдруг все бросил и ушел, ограничившись только бомбардировкой Пернова и затоплением у его подходов трех пароходов с камнями? Не зная, конечно, всех обстоятельств, мы считали это совершенно непонятным, хотя очень выгодным и приятным для нас событием.
![Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе [with w_cat]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
