Григорий Прутцков - История зарубежной журналистики (1945—2008)
Шипли вспоминал в телефонном интервью: «Я сказал Сегретти: „Какого черта мы будем этим заниматься, если никто не знает, что мы делаем?“» Сегретти же ответил: «Никсон знает, что кое-что делается. Это обычное дело. Не говори мне ничего, и я не буду ничего знать».
Первый раз Сегретти обратился к Шипли 27 июня 1971 года. «Он позвонил мне и сообщил, что отправляется в Вашингтон, и приехал ко мне домой на званый обед в Саус Фор Тауэре, — сказал Шипли. — Тогда мы ни о чем не поговорили. Следующим утром мы позавтракали, и я отвез его в аэропорт».
Шипли говорит, что он встретил Сегретти воскресным утром в Джорджтаунской гостинице, где, по данным отчетов, он остановился в комнате № 402 25 и 26 июня 1971 года (полный счет 54,75 доллара, включая 2,25 доллара за телефонные звонки). Кроме того, в редакцию «Вашингтон Пост» поступила информация о том, что Сегретти купил авиабилет Вашингтон — Сан-Франциско — Монтерей (Калифорния) на 27 июня. На пути к аэропорту Сегретти спрашивал Шипли, заинтересован ли он во всем этом, и упомянул, что они займутся политическим шпионажем. Шипли спросил Сегретти: «О чем вы говорите?».
Тот отвечал: «Например, мы пойдем в лагерь к Кеннеди и найдем там горячих сторонников Кеннеди. Тогда вы скажете, что Вы также человек Кеннеди, но работаете негласно; заставите их помогать Вам. Вы пошлете их работать на Маски, они будут заниматься бумажной рутиной или чем-то в этом роде, и вы сможете заставить их передавать вам информацию. Они будут думать, что они помогают Кеннеди, идя против Маски. Но Вы фактически будете использовать информацию для других целей».
«Это было очень странно», — вспоминал Шипли. Проехав три четверти пути к аэропорту, Шипли спросил, на кого они будут работать. Сегретти ответил: «На Никсона». Шипли был озадачен, потому что все действия, о которых говорилось, должны были иметь место на первичных выборах Демократической партии.
Сегретти сказал, что главной целью было возвращение демократов после сокрушительного удара. Своей задачей он видел не допустить этого. Шипли отвечал, что это может быть интересным и он подумает, а также добавил, что Роджер Ли Никст из Деннисона, штат Айова, и Кеннет Гриффите из Атланты отклонили подобные предложения от Сегретти. (С ним они служили во Вьетнаме). Он предлагал им заниматься секретной деятельностью, направленной на переизбрание Никсона. Аналогичное предложение Сегретти делал Питеру Диксону из Сан-Франциско, тому самому адвокату, который также служил с ним во Вьетнаме. Однако Диксон отказался до выяснения всех деталей. В течение четырех месяцев, когда Сегретти пытался принять его на работу, он сблизился с другом, который работал на сенатора Альберта Гора, и тот посоветовал ему попробовать все провернуть. Шипли сказал, что в ФБР не допрашивали его о Сегретти.
На встрече 25 июля Сегретти не вдавался в детали, он просто спросил: «Вы со мной или нет?» Он описал лишь такую схему: когда предвыборная встреча намечается на семь часов вечера на местном стадионе конкретным кандидатом, вы звоните и представляетесь менеджеру полевым менеджером этого кандидата, говорите, что у вас есть информация, что какие-то хулиганы, какие-нибудь хиппи собираются создать проблемы во время этого мероприятия. Вы просите, чтобы он перенес встречу на девять часов. Таким образом, кандидат обнаружит висящий замок, когда приходит к семи.
Сегретти попросил Шипли слетать в Атланту, чтобы завербовать их армейского коллегу, Кеннета Гриффитса, но поездка так и не состоялась. Когда Шипли был у Гриффитса на последнее Рождество, Гриффите говорил, что Сегретти контактировал с ним, но это не представляло абсолютно никакого интереса. Шипли в последний раз получал известия от Сегретти 23 октября 1971 года, когда тот позвонил из Калифорнии и попросил проверить операцию Маски в Теннесси. Шипли ничего этого не сделал. Однажды в ходе этих обсуждений Сегретти сказал, что все это поможет в ложном удостоверении личности. Шипли рассказывал, что он мог бы использовать псевдоним Билл Муней для себя.
«Сегретти сказал, что он хотел покрыть страну, что это он будет более или менее главным координатором государства, — продолжал Шипли. — Одна важная вещь, которая буквально ошарашила меня, так это то, что Сегретти, казалось, был неплохо финансирован. Он всегда летал через всю страну. Когда он приехал в Вашингтон в июне, то сказал, что получил назначение в министерстве финансов и что его счет за перелет и пребывание в гостинице оплатило министерство. Однако на самом деле это сделали люди Никсона. Только не спрашивай никаких имен», — добавил он.
<...> Сегретти якобы решил заниматься только политическими делами и вступил в юридическую фирму. Согласно данным Калифорнийской ассоциации юристов, адвокатская фирма Сегретти располагалась по адресу: 14013, West Captain’s Row, Marina Del Rey, Калифорния. В этих апартаментах, среди удобной мебели, груды фотографий, растений томата, стереоприемника и десятискоростного велосипеда специальный корреспондент «Вашингтон Пост» Майерс обнаружил Сегретти. Майерс спросил у Сегретти, знал ли он Алекса Шипли, Роджера Ли Никста, Кеннета Гриффитса или Питера Диксона. На это Сегретти ответил: «А что?» Когда его проинформировали о том, что он хотел принять их на тайную политическую работу, Сегретти сказал, что не верит в это.
Потом он и вовсе отказался отвечать на вопросы как-либо, кроме «я не знаю», «без комментариев» и т.п. И лишь однажды Сегретти сказал: «Это все смешно, и я не знаю ничего об этом». Потом он добавил: «Министерство финансов никогда не оплачивало мою дорогу до Вашингтона или еще куда-нибудь».
Детали биографии Сегретти, рост которого приблизительно 5 футов 8 дюймов и вес 150 фунтов, почти неизвестны. От армейских коллег и одноклассников из Высшей школы права Калифорнийского университета в Беркли известно, что воспитан он был на Западном побережье. После получения ученой степени в области права он, по словам друзей, менее года служил поверенным министерства финансов в Вашингтоне, а потом служил в армии в качестве офицера в корпусе Главного военного прокурора. Представитель министерства финансов подтвердил, что Сегретти в 1966—1967 годах работал поверенным в одном из министерских офисов. Приблизительно год армейской службы Сегретти провел во Вьетнаме с американским штабом.
Перевод Федора Наумова
Совершенно секретно — кто и для чего нанял шпионов
Среда, 31 января 1973 года
Уотергейтское слушание проходило за закрытыми дверями. Процесс отличался тем, что вопросы свидетелям не были заданы, ответы не были даны, а свидетели, присягнувшие закону, не называли свои имена, ссылаясь на провалы в памяти. Пять из семи ответчиков признали себя виновными в первые же дни слушания, что упростило дело.
Все семь мужчин были обвинены судом присяжных в организации заговора с целью получить информацию в штабе Демократического комитета, размешавшегося в отеле «Уотергейт»: республиканцы ворвались в штаб Уотергейта, пытались установить подслушивающую аппаратуру и сфотографировать документы.
Председательствующий на судебном процессе окружной судья неоднократно высказывал пожелание, что в ходе процесса необходимо глубоко исследовать полученные от телефонных прослушиваний материалы на предмет финансирования и субсидирования организации, а также для того, чтобы понять, насколько организация причастна к кампании политического шпионажа и саботажа. При этом, как сказал на прошлой неделе адвокатам судебного процесса и защиты председательствующий окружной судья Соединенных Штатов Джон Дж. Сирика, «ни одна из сторон не сумела объективно развить все факты».
Сирика дважды предписывал это присяжным заседателям после проведения судебной экспертизы с главными свидетелями и потом лично спросил их о материалах, неизвестных следствию. 15 января в течение второй судебной недели Сирика обратился к четырем из ответчиков, признавшим себя виновными. Он выделил некоторые проблемы, которые, по его мнению, должны быть рассмотрены в зале суда. Сирика пожелал, чтобы «большое жюри» попыталось найти ответы на вопрос: «Раз вы были наняты, кто-то нанимал вас, чтобы присоединиться к заговорщикам. Раз это так, кто это?»
«Я только надеюсь, что они (члены „большого жюри“) задумаются над этим вопросом, — продолжал Сирика, в то время как четыре ответчика стояли перед ним. — Они хотят узнать, есть ли другие, кто является большими шишками в Республиканской или Демократической или в любой другой партии, которая вовлечена в происходящее, вы понимаете это?»
«Несомненно, возникает вопрос, что стало поводом для того, чтобы сделать то, что, по свидетельствам очевидцев, вы сделали, — продолжал Сирика. — Они захотят знать, откуда взялся этот мешок денег, кто был спонсором, который за все платил. Они собираются выяснить много вещей прежде, чем дело закончится».
Возможно, эти вопросы поступили свидетелям из трех проверенных источников: правительственных, представляющих судебное расследование, адвокатов защиты и судьи.
