Коллектив авторов - Очерки исторической семантики русского языка раннего Нового времени
История слова служба связана не с изменением значения слова, а с изменением его сочетаемости. Так, если изначально слово служба сочеталось с существительным со значением лица (служба князю, царю, господину и т. п.), то во второй половине XVIII в. появляется значительное количество контекстов, где адресатом действия становятся отвлеченные существительные: отечество, государство, родина, идея и т. п.
Другой особенностью семантической истории этого слова явилось изменение его оценочности. В древнерусских текстах слово служба употребляется, как правило, для описания действия субъекта в интересах другого лица, при этом разницы между службой князю в качестве военачальника и личным прислуживанием не прослеживается. Оценка действия (престижность / непрестижность, позитивность / непозитивность) при этом отсутствует. В XVIII в. ситуация меняется. Это связано с тем, что, с одной стороны, служба приобрела для дворян обязательный характер, а с другой – благодаря «Табели о рангах» именно служба давала человеку возможность повысить свой общественный статус. А после того как дворяне получили право по собственному желанию выходить в отставку, служба в некотором роде оказалась привилегией, дающей недворянам возможность получить дворянство. Поэтому к середине XVIII века слово служба становится обозначением наиболее престижной разновидности трудовой деятельности и количество контекстов с его позитивной оценкой резко увеличивается.
Развитие негативного семантического компонента в слове служба связано с разрушением сословной структуры общества. В новых условиях позитивно оценивается не служба государству, а свободный труд / работа. К тому же, вероятно благодаря присутствию в значении корня служ– компонента ‘личное подчинение кому-либо’ слово служба так же, как и слуга, прислуживать, прислуга и др., приобретает негативную окраску. По мере роста культурной значимости слов работа и рабочий слово служить начало выходить из употребления в ситуации работы на конкретного человека. Стандартное современное словоупотребление: работать у кого-либо, работать на кого-либо, работать где-либо, но служить отечеству, народу, государству и т. д.
Служба священникаСлово служить в значении ‘служить Богу’, ‘совершать богослужения’ фиксируется уже в древнейших текстах, например, в Остромировом евангелии: Бысть же служящу ему в чину чреды своея пред Богом по обычаю иереискууму прилучися ему покадити (ἐν τὸἱερατεύειv).(Лк. 1.8–9) [66]. В аналогичных контекстах служить сохраняется в церковнославянских и русских текстах вплоть до сегодняшнего дня:
Еже вдовствующим попом и диаконом служити запрещено бысть российскими соборы (1667) [Субботин II: 383];
Аще же служит един иерей без диакона, и, по причащении Святых таин, из чаши не пиет, но по совершении литургии… [Служебник 2004: 274];
Старенький поп, отец Михаил, служит жалобным, надтреснутым голоском (Гаршин, Ночь);
В полдень завез Анну В. в Белогородку и узрел там животрепещущих щук, заготовляемых на фриштык для владыки, имеющего завтра служить литургию и завтракать (1879) [Лесков VI: 324 (Архиерейские объезды)].
При этом в богослужебных книгах существительное служба постепенно вытесняется названиями того или иного чинопоследования. Так, например, если в Стрятинском служебнике 1602 года, легшем в основу исправленного никоновского Служебника, в названиях чинопоследований говорится о Службе Божественныя Литургии Иоанна Златоустаго, Службе Литургии Великого Василия, Службе Литургии Преждеосвященных [Дмитриевский 2004: 54], то в исправленном Служебнике 1655 года в случае с литургией Иоанна Златоуста говорится Божественная литургия иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго, а в заглавиях двух других литургий сохранено слово служба [Там же: 58]. В современных же изданиях Служебника слово служба в названиях богослужений суточного круга не употребляется.
Вообще выражение служить Богу означает не только ‘совершать богослужение’, но и ‘исполнять волю Бога’, ‘исполнять волю высшего существа’ [67]. В этом же значении иногда употребляется и глагол работать: Господу бо Христу работаете (1718) [Феофан Прокопович 1718]; Всякому приступающему работать Господу, следует искушение (1760) [Тихон Задонский 1875]. Любопытно в этой связи, что в XVIII в. выражение работать Богу встречается в текстах, соотносящихся с церковной культурой (примеры см. выше), а служить Богу / богу – со светской культурой (при этом речь может идти и о Боге, и о языческих богах, и об идолах):
Представь о Муза! Ныне ясно
Коль время было то ужасно,
Как ложным мир служил богам (1755)
Государственный человек, работающий для блага народного, поселянин, делающий землю плодородною; все верные исполнители должностей своих служат богам наилучшим образом (1798) [Пантеон II: 99–100 (Сократ)].
Еще одним доказательством того, что русский литературный язык из пары служить / работать в значении ‘исполнять волю высшего существа’ выбирает глагол служить, является перевод на русский евангельского стиха Лк. 16.13 (В оригинале интересующему нас слову соответствует δουλεύειν.):
Определяющим обстоятельством при переводе евангельского текста на русский язык, по всей видимости, являлась невозможность для русского литературного языка XIX в. (времени осуществления синодального перевода) выражения работать Богу, т. к. в стилистической иерархии глаголов работать и служить последний определенно занимает более высокое положение [68].
Если глагол служить в значении ‘совершать богослужение’ на протяжении многих веков не изменял контекстуальной сочетаемости, то глагольные сочетания с существительным служба менялись. Выражение отправлять службу в значении ‘совершать богослужение’ регулярно встречается в текстах XVIII века:
Мшу или службу Божию отправляют (1705) [Матвеев 1972: 37–38];
Священник, сверх порядочного отправления Божией службы, должен в самой церкви учить крестьян Божию Слову… (1776) [Поленов 1865: 302];
Поп в бархатных своих ризах отправлял службу с отменною важностию; а мы с хозяином тянули на крилосе от всего сердца (1791) [69].
Но в XIX веке такое словоупотребление постепенно уходит, и на смену ему приходит выражение совершать службу. Именно оно встречается, например, в вышедшей в 1803 году «Новой скрижали» архиепископа Вениамина (Румовского-Краснопевкова), которая была одним из первых русских пособий по литургике. В позднейших книгах, посвященных православному богослужению, выражение совершать богослужение явно господствует. Судя по Словарю языка Пушкина, в светских текстах первой половины XIX века употреблялось и то, и другое слово: Церковная служба отправлялась ежедневно (История Пугачева) [Пушкин IX: 26], но в то же время: Служба совершилась с печальным приличием (Пиковая дама) [Пушкин VIII: 246]. Словосочетание отправлять службу / молебен / панихиду, как правило, относится к церковнослужителю, однако иногда употребляется и по отношению к человеку, который заказал требу. Так, например, в одном из писем Пушкина: Няня исполнила твою комиссию, ездила в Св. Горы и отправила панихиду или что было нужно [Пушкин XIII: 127].
Точно также в современном словоупотреблении я отслужил молебен может означать ‘я заказал молебен и присутствовал в храме, когда его служили’. Аналогичное словоупотребление обнаруживается и у Костомарова:
Велено уничтожить в Москве палатки и анбары с иконами, называемые часовнями, в которых священники совершали молебны по старым книгам, а народ стекался туда толпами, вместо того, чтобы ходить в церкви и служить литургию [70].
Если в современном русском языке присутствие молящегося на православном богослужении обозначается глаголом отстоять, то в текстах XVIII в. передается словосочетанием слушать службу:
Сказано, постом, бдением и молитвою победиши диавола, я исполняю церковные предания, службу Божию слушаю с сокрушенным сердцем, посты, среды и пятки все сохраняю, не только сам, но и домочадцев своих тому принуждаю (1769) [Трутень 1769: 116];
В том же ратуше олтарь с изрядным уборством и с иконами живописными дивными, разделен великими точеными из зельной меди балясами, где повинныи судьи всего правительства, прежде отслушав миссы, или Божей службы, на всякой день, идти в тот ратуш для росправы всяких настоящих дел своих (1705) [Матвеев 1972: 39].
