Дмитрий Спивак - Как стать полиглотом
И в самом деле, каких-то два столетия назад заезжий иностранец потихоньку записывал слова и обороты – и это уже было хорошо. А теперь лучшие умы Европы берутся за переводы с русского. В науке, скажем, Гаусс, в литературе – блистательный Мериме, открывший французам «Пиковую даму», «Ревизора», «Мцыри». Как уважительно он писал: «Русский язык, насколько могу судить, самый богатый из всех европейских языков; он как будто создан для выражения тончайших оттенков».
Высокие достоинства русского языка вместе с обширным миром, который он открывает, привлекли к нему внимание лучших полиглотов. Это прежде всего титан прошлого века, «гигант частей речи» как о нем сказал Байрон, Дж. Меццофанти. В списке более чем из 100 языков, известных ему, почетное место занимал русский. За правильность его устной речи могли поручиться друзья полиглота Н.В. Гоголь и А.В. Суворов, а за письменную – его изящные стихи, помещенные на страницах «Московского наблюдателя» в 1835 году:
Любя Российских Муз, я голос их внимаю
И некие слова их часто повторяю.
Как дальний отзыв, я не ясно говорю:
Кто ж может мне сказать, что я стихи творю?
Через 4 года Российская Академия избрала Дж. Меццофанти своим почетным членом за «редкую способность изучать все языки, как древние, так и новейшие, и в особенности известного основательным знанием языка Русского» (цитируем по В.Г. Костомарову).
С развитием общественных отношений в стране возникло рабочее движение. У его истоков стояли люди, для которых владение языками было делом принципа. В.И. Ленин знал 9 языков. «Когда очень волновался – брал словарь (например, Макарова) и мог часами его читать», – вспоминала Надежда Констанстиновна Крупская. (Речь идет о подробном русско-французском словаре.) А.В. Луначарский начал речь на праздновании 200-летия отечественной Академии наук по-русски, продолжил по-немецки, затем по-французски, английски, итальянски, а закончил под единодушные аплодисменты по-латыни.
Словом, у полиглотов наших дней есть хорошие традиции, которые грех было бы забывать. Впрочем, до сих пор мы говорили только о прошлом. А можно ли хоть мельком заглянуть в будущее? По-видимому, да. И все, что мы узнали, подводит нас к тому, что это будет мир многоязычный. Наверное, должное место в нем займет каждый из ныне здравствующих языков, существенно расширится роль различных языков-посредников, в том числе и специально придуманных, к новой жизни возродятся и временно утраченные языки. А раз так, то непременно встанет вопрос о том, как упорядочивать их взаимоотношения. И тут, без сомнения, большую роль сыграет опыт, накопленный русским языком по мере обеспечения межнационального общения. Ведь если русский язык знают свободно примерно 4/5 населения Советского Союза, то практически каждый четвертый из них владеет им как вторым родным.
Среди читателей этой книги наверняка будут люди, читающие ее с певучим узбекским акцентом и протяжным литовским, чеканным грузинским выговором и плавным якутским. Автор хочет выразить им искреннее уважение за ту работу, которую они проделали, чтобы овладеть русским, и не сомневается, что важнейшим условием здесь является то, что это изучение не было обязательным и тем более принудительным.
Обеспечивает русский язык и международное общение. Сегодня более 1/2 миллиарда людей на Земле в той или иной мере владеет им, и это число постоянно растет. Впрочем, тут есть еще большие резервы.
Поговорим, например, об улучшении взаимопонимания между народами СССР и США. Сравним только две цифры: по данным Колумбийского университета, в США русский язык изучают несколько десятков тысяч человек, а в СССР английский учат 4 миллиона! Такое соотношение, конечно же, не соответствует потребностям современной эпохи. В самом деле, сейчас гораздо больше американцев, знающих латынь (около 4 процентов), чем американцев, владеющих русским. При всем почтении к классическим языкам, это все-таки перекос. И лучшим доказательством того, что при надлежащей постановке дела положение можно будет исправить, служат новые формы международного сотрудничества.
Так, например, в 1987 году был организован прямой показ ежедневных программ советского телевидения в США. Новинка вызвала живой интерес телекомпаний Соединенных Штатов – ведь всего за 66 часов пробного показа она привлекла внимание не менее 35 миллионов зрителей. Так что есть основание полагать, что на этом поиск новых путей сотрудничества не окончится.
Примеров того, что русский язык широко используется в интересах дела мира, накопилось уже на объемистую книгу. Так, совсем недавно пресса сообщила о новом русско-финском языке-посреднике. Его изобрели финские и советские специалисты, обслуживающие 330-киловольтную трассу, по которой электроток Единой энергосистемы СССР перекачивается в энергетическое кольцо Финляндии. Типичных ситуаций, возникающих на этой трассе, не так много – скажем, оледенение проводов или перегрузка сети. На их передачу достаточно 200 фраз. Они-то и составили разговорник полуискусственного, но очень полезного языка.
Подобные формы сотрудничества всегда ведут к лучшему пониманию друг друга, а очень часто – и к углубленному изучению русского языка. В этом отношении для нас ценен опыт венгерского полиглота, знатока 20 языков К. Ломб. В годы войны она тайно, с риском для жизни выучила русский и потом много способствовала его распространению. По общему мнению полиглотов, высказанному в ее переведенной у нас книге «Как я изучаю языки», у русского языка есть преимущества, сразу располагающие к себе новичка. Это достаточно медленный, разборчивый темп речи; отсутствие резких диалектных различий, которые так осложняют изучение итальянского или немецкого; четкая система склонений и спряжений, легко ложащаяся на память. Впрочем, и без трудностей дело не обходится. Их можно проиллюстрировать таким примером: отчего олень – мужского рода, а зелень – женского? Или почему в словах «золото», «болото», «долото» ударение стоит соответственно на первом, втором и третьем слогах? Для того чтобы помочь каждому из 23 миллионов человек на земном шаре, кто изучает русский язык, справиться с этими и другими задачами, и была основана Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы – МАПРЯЛ. В 1987 году она отметила свое 20-летие.
По мнению авторитетных русистов из 69 стран, приехавших на юбилейный конгресс, главная задача сейчас состоит в том, чтобы сделать русский языком дружбы и мира между народами. Именно так был сформулирован и девиз конгресса. И может быть, особенно важно то, что в современном русской языке слово «мир» означает и согласие, и всю землю. Традиции такого рода существуют в каждой культуре и будущее полиглотов связано с собиранием их воедино. Многоязычие будущего – это многоязычие мира в обоих значениях последнего слова.
Глава третья
СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩЕМУ ПОЛИГЛОТУ
Что рекомендуют ученые?
В 1697 году была сделана одна из самых нелепых и самых прекрасных ошибок перевода. Шарль Перро, познакомивший человечество с Котом в сапогах и Мальчиком с Пальчик, записывал ставшую впоследствии такой же популярной сказку о Золушке. Когда речь дошла до башмачка, потерянного на балу, а точнее, до материала, из которого он был сделан, перо великого сказочника вывело не старинное, правильное и единственно уместное в этой ситуации слово «вэр» (мех), а случайно совпавшее с ним в разговорной речи французов новое и абсурдное в данном случае «вэр» (стекло). Хрустальный башмачок так вошел сегодня в сознание маленьких читателей, что об исправлении этой неточности и думать нечего.
Однако не все ошибки несут на себе груз таланта и имеют такой успех. Обычно изучающие язык спешат отделаться от них – и чем скорее, тем лучше. Ну а специалисты по языкам придумали для этого массу полезных приемов и методов, самое общее представление о которых нужно иметь каждому начинающему полиглоту. Итак, что же советует нам наука?
Первым мы назовем традиционный метод. Следуя ему, выучивается список слов, зазубриваются правила грамматики и переводится текст «от сих до сих». Сатире на этот метод посвящены блестящие страницы Чехова и Марка Твена, что, впрочем, нисколько не умаляет его преимуществ: вероятно, многие помнят бабушку или дедушку, с гимназических времен заучившего навечно вбитые в него языки. Но от тех же времен идут и такие колоссально сократившие расходы сил полиглотов изобретения, как… обычный словарь! Для того чтобы оценить всю мощь этого привычного сегодня помощника, достаточно перечесть записки Н.Н. Миклухо-Маклая. Прибыв к туземцам Новой Гвинеи, он, естественно, не имел никаких словарей их языка и поэтому так и не смог угадать перевод таких простых слов, как «слышать» или «сниться», хотя разговаривал с ними вполне свободно.
Страдания многих поколений учащихся, демонстрирующих искривленные спины и испорченные глаза, были в конце концов замечены наукой, дополнившей их и более весомыми аргументами. Не будем на них останавливаться – все равно самое успешное обучение языку происходит при живом и непринужденном общении с его носителями, а наш динамичный век все реже дает возможность спокойного перевода за столом, в компании толстенного словаря. И вот к 50-м годам XX века произошел решительный переворот – непосильные домашние задания и зубрежка правил вышли из моды, классы заполнила живая речь учеников с терпеливым и прощающим ошибки учителем. Новый подход получил название непосредственного (прямого) или аудиовербального.
