Д. Спивак - Лингвистика измененных состояний сознания
В существующей практике массового отбора используется значительное количество вербальных тестов при отсутствии лингвистической теории их построения. Поэтому для решения в общей форме задачи прогнозирования по данным языка — характера протекания измененных состояний сознания или типа адаптации в целом — нам придется вернуться к искусственно вызванным измененным состояниям сознания. Как мы помним, одним из достигнутых на этом материале результатов является лингвистическая типология таких состояний, состоящая в выделении трех главных типов их протекания, к которым относятся: стабильный тип (существует корреляция как между физиологическими и языковыми показателями, так и внутри системы языковых показателей); переходный тип (подтип I: нарушен последний из названных видов корреляции; подтип II: нарушен первый из них) и нестабильный тип, где нарушены оба вида корреляции. В нестабильный тип входит наименьшее число испытуемых, и каких-либо общих закономерностей здесь по нашему тесту не наблюдается. Что же касается первых двух типов, то для них были найдены содержательные теоретико-лингвистические интерпретации. Внимательное рассмотрение этих типов позволяет выдвинуть предположение о том, что стабильный тип представляет собой отличный тип адаптации, переходный — удовлетворительный тип адаптации, а нестабильный тип вообще связан с патологической адаптацией и отсутствием измененного состояния сознания.
Действительно, при первом из этих типов и языковая, и физиологическая системы работают слаженно, проходя при диссолюции ряд закономерно возникающих этапов. При переходном типе что-то здесь нарушается — или в языке, или в вегетатике — но в общем основные тины связей сохранены. И наконец, при нестабильном типе никакого общего порядка в адаптации нет. Для доказательства
66
высказанной гипотезы следует рассмотреть лишь возражение состоящее в следующем. Адаптация — понятие, касающееся сугубо здоровых людей, а основной объект нашего наблюдения — все же люди, страдающие нервно-психическим расстройством и помещенные для его излечения в стационар. Потому-то все они и представляют лишь разные типы дезадаптации, и высказанная гипотеза методологически необоснованна.
На первую часть этого возражения следует ответить тем, что в нашем эксперименте рассматриваются не собственно измененные состояния и адаптация, но их лабораторная имитация (модель). Аналогичным образом и другие ученые изучают модели естественно возникающих состояний, а степень соответствия получаемых результатов живой реальности гарантируется уже методикой эксперимента. У нас специально использовалась контрольная группа здоровых людей, а больные брались на ранней стадии развития заболевания, сравнивались совершенно разные по действию препараты и пр. Все это позволяет считать, что мы воспроизвели и изучили естественно возникающие у нормальных людей состояния с точностью, адекватной современным научным требованиям.
На вторую часть возражения ответить сложнее. Дело в том, что адаптация при норме и патологическая адаптация при болезни могут почти совпадать по ряду характеристик, но это — принципиально разные вещи [35, с. 308; 45, с. 95]. Чтобы сделать выбор между ними, нужно посмотреть, с какими другими характеристиками испытуемого связаны выделенные нами типы. Если они связаны с признаками болезни, типа отдельных ее форм или давности заболевания, значит — эти типы представляют собой формы патологической адаптации, которая «перекрывает» личность. Если же типы связаны с более крупными характеристиками, вроде типа личности или степени глубины измененных состояний, значит последние «перекрывают» болезненные симптомы, давая картину более общезначимых закономерностей, и мы наблюдаем нормальную адаптацию, проходящую при осложненных болезнью условиях.
Исследование всех доступных нам характеристик личности, болезни и хода лечения испытуемых проводилось на материале всех упомянутых выше испытуемых. Поскольку ранее мы описали с наибольшей подробностью измененное сознание при введении кетамина, приведем для этой же группы испытуемых новые данные (табл. 7). Анализ материала этой таблицы позволяет нам сделать пока чисто количественные выводы, отраженные в табл. 8.
Как нам представляется, достигнутая в этой таблице типологи-зация достоверно свидетельствует о том, что здесь нами наблюдались испытуемые, у которых влияние типа личности пока «перекрывает» болезнь, а следовательно — моделируется нормальная адаптация. В самом деле, стабильный и I переходный типы охватывают здоровых людей, а также больных, у которых заболевание протекает медленно или вообще стабилизировалось, они к нему приспособились с давних пор, постоянно работают, социальная
67
Некоторые характеристики испы
Показатель 1 Номер 1 2 3 4 5 6 7 8 Возраст в момент наблюдения (полных лет) 31 3 24 0.3 37 3 1 19 1.5 24 29 4 6 26 2 5 27 3 1 Время пребывания в лечебном заведении (мес) 5 2 ШЗ ШЗ 2 1.5 ШЗ ШЗ ШЗ ШЗ А Ш 0.5 Сколько раз до этого помещался по психическому заболеванию в лечебный стационар (включая данный раз) Ш1 Ш4 Ш2 Ш2 4 Ш Ш2 2 8 3 Т Начальный диагноз 7 2 Г 3 ШЗ ШЗ Т Н г н ПII Окончательный диагноз Г ПI + СТ Г СТ 8 Давность заболевания (полных лет) Г + Существование наследственной предрасположенности к психическому заболеванию СТ Т Общая тяжесть протекания болезни в период тестирования ПI Тип измененного состояния (по данным табл. 3)Примечания. Номера испытуемых — те же, что в табл. 1. Поскольку номера 16 — 20 относятся к контрольной группе, соответствующая графа не заполняется. Данные всех строк, кроме последней, механически переносятся из истории болезни. Ш 1 — шизофрения, простая форма. Ш 2 — шизофрения, неврозоподобная форма, ШЗ — шизофрения, параноидная форма, Ш4 — шизофрения, депрессивный синдром, Ш5 — шизофрения, психопатоподобная форма, А — тревожно-депрессивный синдром. В — параноидный синдром, В — астено-депрессивный синдром, « + » —имеется неблагоприятная психическая наследственность, « + » —имелись родители-алкоголики, «—» —не имеется неблагоприятной психической наследственности, Г — гладкое протекание болезни, Т — средняя тяжесть протекания болезни.
адаптация здесь в общем удовлетворительна. Иное дело — II переходный и нестабильный типы. Болезнь захватила здесь человека полностью, единственный принадлежащий этой группе здоровый испытуемый отличался сильными послеоперационными болями. Никакой труд, а тем более социальная адаптация здесь невозможны, человек слег, и его нужно лечить. Для полного доказательства высказанных предположений представляется необходимым посмотреть, как тип присущей данному лицу адаптации отражается на протекании психофармакологической терапии, индуцирующей у него измененное состояние сознания.
Нужно отметить, что проведенное нами исследование целого ряда характеристик терапии, типа величины доз, динамики их повышения и пр., не дало здесь никаких ясных результатов. Тогда мы сделали предположение, что и характеристики измененных состояний сознания нужно брать укрупненно, ориентируясь опять-таки на тип личности. Для этого было введено понятие традиционности психофармакотерапии, сводимое к следующим типам: тип К — традиционное, проверенное многократно и рекомендуемое общепринятыми методиками сочетание слабых доз нейролептика и антидепрессанта, или же единичное назначение одного из них в любой дозе; тип Л — назначение аналогичных, но весьма больших
68
туемых при кетаминовои терапии
Таблица 1
испытуемого
9 10 и 12 13 14 15 16 17 18 19 21 20 21 22 20 25 32 - - — — 4 4 0.6 7 1 2 5 - - - - 1 1 2 2 1 4 1 - - - - Б В ш Ш Ш ШЗ В ТТТЗ Ш5 ш шз Ш1 ШЗ Ш5 — — — — 0.5 1 6 1 0.5 6 4 — — — — + — ± — — ± + — — Г Г г г Т Т Г _ ст ст ст н н ПII СТ СТ ст ст ПII (доз нейролептика и антидепрессанта; тип М — нетрадиционная, специально подобранная при лечении ввиду сложного, непредусмотренного типовыми методиками протекания болезни фармакотерапия, как правило, заключающаяся в добавлении какого-либо другого препарата (эглонил, пирацетам или инсулин).
