С. Узин - Имя на карте
Впрочем, после того как Наполеон захватил Египет, он сам решил направить туда экспедицию для изучения и описания исторических древностей. Среди ста шестидесяти европейских ученых, которых Наполеон намеревался направить в Египет, значилась и фамилия Гумбольдта. Более того, ему поручался отбор астрономов и ботаников для участия в экспедиции, заготовление снаряжения. Он полностью погрузился в дело и уже готовился выехать в Марсель, откуда должна была отправиться в плавание к берегам Египта экспедиция.
Утром, как обычно, Гумбольдт, позавтракав, вышел из своей квартиры и спустился вниз по лестнице. Был один из первых августовских дней 1798 года. В дверях привратницкой он столкнулся с молодым человеком, у которого через плечо была перекинута ботаническая сумка. Извинившись друг перед другом, оба раскланялись. Гумбольдт отдал ключи от квартиры жене привратника, и молодые люди вышли на улицу.
- Мсье, вы слышали новость? - обратился к Гумбольдту его невольный спутник.
- Какую новость? - рассеянно переспросил Гумбольдт, взглянув на собеседника.
- Адмирал Нельсон разбил под Абукиром ( Населенный пункт близ Александрии в Египте) французскую эскадру, и все Средиземное море теперь во власти англичан!
- Боже мой! - в волнении воскликнул Гумбольдт. - Неужели это правда?
- Не подлежит никакому сомнению, - подтвердил его спутник.
- Но тогда все мои планы опять рушатся!
- Разрешите полюбопытствовать, какие планы? Но прежде позвольте представиться: Эме Бонплан, врач по профессии, ботаник по призванию.
- Александр фон Гумбольдт, географ, - последовал ответ. - Вы не представляете, мсье Бонплан, как ваша новость расстроила меня. Ведь она означает, что экспедиция в Египет, в которой мне предстояло участвовать, не состоится.
- Как? - воскликнул Бонплан. - Так вы тоже?! Значит, мы с вами товарищи по несчастью?
- Увы, - согласился Гумбольдт, - это уже не первая неудача. Сначала Боден, потом Бристоль…
- Как?! - вскричал со свойственной французам экспансивностью Бонплан. - Вы и в плавании Бодена должны были принять участие?
Гумбольдт с тяжелым вздохом кивнул головой.
- Но в таком случае, мсье Гумбольдт, - продолжал Бонплан, - мы с вами заочно уже знакомы. - Его лицо осветила улыбка. - И я предлагаю вам свою дружбу. Будем в дальнейшем действовать сообща. Согласны?
Гумбольдт остановился и протянул руку Бонплану!
- Охотно. Вы были мне симпатичны еще тогда, когда я временами встречался с вами в привратницкой, мсье Бонплан. Я принимаю вашу дружбу и отвечу тем же.
Молодые люди обменялись крепким рукопожатием.
- И будем называть друг друга по имени, - предложил Гумбольдт. - Вы согласны, Эме?
- С удовольствием, Александр, - последовал ответ.
- Учтите, Эме, что моя дружба не бескорыстна, я рассчитываю, что вы меня обучите ботанике, в которой я не так уж силен, - сказал Гумбольдт.
- Надеюсь, что и я от вас позаимствую немало полезного, - улыбнулся Бонплан. - Так что мы будем квиты.
- Но что же нам делать с Египтом? - в тревожном раздумье задал вопрос Гумбольдт. - Неужели отказаться? Нет, Эме. Как вы посмотрите на то, если мы попытаемся все-таки, несмотря на английскую блокаду, пробраться в Африку?
- Я готов участвовать в любой попытке, если она даст возможность удовлетворить мою страсть ботаника. Но учтите, Александр, я не располагаю свободными средствами для финансирования предприятия…
- Это не вопрос, дорогой Эме, - перебил его Гумбольдт. - В моем распоряжении их вполне достаточно на двоих. Итак, решено. Завтра в ночь мы покидаем Париж.
Молодые люди, как было условлено, взяв все необходимое в дальнюю дорогу, погрузили вещи в карету и поздно ночью выехали из Парижа в Тулон. К ним присоединился совершенно неожиданно шведский консул, которому по делам необходимо было попасть в Марсель. Во время пути родилась идея использовать в качестве средства достижения побережья Африки шведский корабль, курсирующий между Тулоном и африканскими портами. Консул обещал содействовать в этом, полагая, что английские военные суда не задержат судно нейтральной державы.
Два месяца провели путешественники в Тулоне, а шведский корабль все не появлялся. Когда пошел третий месяц их бесплодного пребывания в порту, стало известно, что дальнейшее ожидание совершенно бесполезно, так как судно получило повреждение корпуса и надолго выбыло из строя.
Но и эта неудача не поколебала воли друзей. Они были молоды, энергичны, полны стремлений осуществить свои намерения, и никакие преграды не могли им помешать.
- Вот что, Эме, - решительно заявил Гумбольдт, когда им стало известно о судьбе шведского корабля, - у нас остается единственный выход - пробираться в Испанию. Оттуда, даст бог, попадем и в Африку, если удастся арендовать небольшое судно.
- Вы знаете, Александр, - отвечал Бонплан, - что я готов следовать за вами куда угодно. Поэтому решайте, я заранее присоединяюсь к вашему решению, будучи уверен, что оно будет наиболее разумным.
- В таком случае, - решительно произнес Гумбольдт, - в путь. Приобретем мулов, на которых навьючим все снаряжение, и нам здесь больше делать нечего.
Спустя два дня они были уже в дороге, направляясь к испанской границе. Был январь 1799 года, и им предстояло преодолеть Пиренейские перевалы, засыпанные снегом.
Без особых приключений они добрались до Мадрида. И здесь после стольких неудач и несбывшихся надежд им вдруг улыбнулась удача.
Совершенно случайно из разговора с неожиданно встретившимся соотечественником Гумбольдт узнал, что саксонский королевский двор в Испании представляет барон фон Форель, давний друг его семьи. Это известие его очень обрадовало, ибо давало надежду на осуществление их с Бонпланом намерений добраться до Африки. Протекция Фореля должна была, по мысли Гумбольдта, сослужить им службу.
Без особого труда он узнал адрес посланника и явился к нему домой. Тот был чрезвычайно обрадован, выслушал Гумбольдта, поведавшего обо всех их неудачных попытках пуститься в путешествие, и, будучи человеком, весьма интересующимся науками, пообещал помощь во всех их начинаниях.
Обещание свое Форель довольно быстро выполнил, начав с того, что свел Гумбольдта и Бонплана со статс-секретарем Испании графом де Уркихо, человеком весьма образованным. Разговор теперь зашел не о поездке, в Африку, а об экспедиции в Южную Америку, которая в те времена большей своей частью принадлежала Испании.
Статс-секретарь оценил серьезность намерений молодых ученых и использовал все свое влияние для того, чтобы устроить Гумбольдту аудиенцию у испанского короля Карла IV.
Семнадцатого марта в Аранхуэсе король принял Гумбольдта. В беседе приняли участие граф де Уркихо и барон фон Форель.
- Ваше величество, - сказал Гумбольдт, после того как был официально представлен, - я знаю, как дорого ваше время, поэтому постараюсь быть кратким. Мной и моим другом Бонпланом движет одно стремление - дать описание владений вашего величества в Америке. До сих пор имеются лишь работы Кондамина и Сантасильи, но они не охватывают всего того, что достойно описания в тех краях. Европейцы жаждут знать все, что касается этого материка, и мы хотели бы удовлетворить их любознательность.
- Ваши намерения бескорыстны и направлены на развитие науки, - ответил король. - Я бы хотел просить вас, барон, подготовить записку, в которой вы изложили бы ваши планы и намерения более обстоятельно. Я рассмотрю ее и приму решение, которое будет объявлено вам графом де Уркихо. Рад был с вами познакомиться, барон.
Гумбольдт откланялся и вернулся в Мадрид, полный радужных надежд. Ждать ему пришлось недолго, спустя несколько дней он получил извещение, что король соблаговолил разрешить Гумбольдту и Бонплану посещение своих владений в Америке с целью проведения научных наблюдений и исследований во всех областях знаний, представляющих интерес для них. Граф де Уркихо, который прислал это извещение, через три дня пригласил Гумбольдта к себе и вручил ему королевский указ.
- Барон, - сказал граф, - вы должны оценить по достоинству благоволение нашего монарха. Этим указом вам предоставляется право не только свободно передвигаться по всей территории наших заморских владений, но и делать все, что вы сочтете необходимым во имя науки: расспрашивать, записывать, знакомиться с достопримечательностями, собирать коллекции. Такой чести и доверия у нас в Испании еще не удостаивался ни один иностранец.
Гумбольдт прижал руку к сердцу в знак благодарности.
- В указе короля, - продолжал между тем статс-секретарь, - предусмотрено также, чтобы все должностные лица, начиная с генеральных капитанов и губернаторов и кончая алькальдами ( Алькальд - старшина селения, исполняющий судебные функции), оказывали вам необходимые содействие и помощь. В ближайшее время вам будут оформлены паспорта, и тогда вы сможете отправиться в порт Ла-Корунья, где стоит корвет "Эль Писарро". Капитан будет предупрежден о вас, и на этом корабле при благоприятных обстоятельствах вы отправитесь, в Америку.
