Н. Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования
Следовательно, положенные в основу дескриптивного анализа принципы простейших составляющих и непосредственно составляющих несовместимы при анализе основ слова. Первый из них лежит в плане изучения морфемного состава слов, второй направлен на выявление существующих в языке словообразовательных конструкций.
Более прямолинейно смешивается понятие структуры слова и словообразования в работе С. Мёрфи об именных суффиксах в разговорном испанском языке Мексики.[8] С. Мёрфи предупреждает, что его исследование является «первым опытом в сравнительно неразработанной области дескриптивного словообразования».[9] Однако в нем нет анализа действующих словообразовательных моделей, их значения и функционирования. Все слова выстроены в пары, состоящие из так называемого «соотносимого слова» (related word) и суффиксального производного. Вот несколько примеров: libertar – libertad, temporada – temporal, cor – corazón, capar – capasón, inquisición – inquisidor, vista – visión, bendito – bendición. Автор стремится найти слово, максимально совпадающее с производным по своей звуковой форме; Поэтому, например, libertar 'освобождать' ставится рядом с libertad 'свобода' (с. 10). Между тем последнее по своей словообразовательной и смысловой структуре является именем качества и связывается языковым сознанием с прилагательным libre 'свободный'. Эта пара стоит в одном ряду с такой серией, как bueno – bondad, feliz – felicidad, humano – humanidad, bárbaro – barbaridad и пр.
Занимаясь синхронным описанием словообразования, С. Мёрфи приводит наряду с продуктивными парами и такие, которые не имеют отношения к системе современного языка. Так он выделяет суффиксы имен – t– | – s-, обнаруженные им в таких существительных, как muerte, vista, vuelta, puesta, producto, risa, aplauso, compromiso, presa и др. (с. 26–27). Очевидно, что элементы, попавшие в испанский язык в составе латинского причастия и супина, не функционируют в нем самостоятельно.
Итак, исследование, задуманное как анализ современного словообразования, обернулось исчерпывающим описанием морфологической структуры суффиксальных имен.
Спорной стороной работы С. Мёрфи является также предложенное им решение вопроса тождества суффиксов. Автор объединяет элементы исключительно по признаку их фонетического сходства. При этом С. Мёрфи учитывает лишь совпадение согласных. Варианты гласного не меняют, по его мнению, структуры испанского суффикса (см. с. 5). Это позволяет С. Мёрфи выделить, например, суффикс Vr (т. е. любая гласная + r) и приписать ему значения лица (inventor), абстрактного имени (amor, dolor), инструмента (elevador), собирательности (costillar) и места (palomar) (с. 16). Суффикс Vn (т. е. гласная + n) оказывается еще более семантически ёмким и фонетически разнообразным. Он может указывать на лицо (sacristán, bailarín), уменьшительность (pequeñín), увеличительность (azadón), выражать действие или результат действия (borrón, tirón), обозначать человека (mandón, pelón) и животное (cabrón, capón) (см. с. 14).
Намеченная Мёрфи трактовка языкового тождества заметно отличается от взглядов дескриптивистов.[10] Последние заменили фонетический принцип отождествления функциональным. Идентичными признаются все морфемы, обладающие единой функцией и находящиеся между собой в дополнительной дистрибуции, при условии если сумма их окружений не превышает суммы окружений одной морфемы, выполняющей аналогичную роль. Иными словами, сумма окружений показателей множественного числа в английском языке– en и – s не должна быть больше, чем окружение нулевой морфемы, выражающей единственное число. Правда, у некоторых структуралистов можно встретить еще более свободное отношение к проблеме идентификации аффиксов. Так, К. Тогебю рассматривает все суффиксы, присоединяющиеся во французском языке к топонимам (-ais, – an, – at, – еац, – eron, – esque, – estre, – ien, – in, – ique, – ite, – ois), как варианты одной морфемы, функция которой состоит в создании прилагательных от этнических названий.[11]
В теоретических работах американских структуралистов можно встретить попытки отделить статическое описание структуры высказывания от построения системы, управляющей современным языком.
Так, Ф. Хаусхолдер считает целесообразным разделить морфологию, или морфемику на два самостоятельных раздела: 1) собственно морфологию, в которой должны описываться только продуктивные образования и их альтернанты (как активные, так и неактивные); 2) дескриптивную этимологию, трактующую непродуктивные, окаменелые структуры.[12]
Д. Болинджер предлагает отличать морфемы, являющиеся единицами синхронного анализа (он называет их формативами), от элементов, относящихся к диахронной морфологии (они обозначаются термином компоненты). Формативы, по мысли Д. Болинджера, вступают в активную связь (bondage) с другими элементами речи, а компоненты могут образовывать с ними только инертное сцепление.[13]
Своего рода реакцией на узкодескриптивный подход к фактам словообразования являются статьи Х. Марчанда.[14]
Весьма существенным в работах Х. Марчанда является положение о различии между синхронным изучением морфологического состава слова и словообразования. Дескриптивный анализ слов состоит в собирании пар, дающих потенциальные типы словообразования. Но он не может привести к построению системы деривации, т. е. выделению грамматически релевантных типов, считает Х. Марчанд.[15] При изучении словообразования анализ морфологии основы имеет ценность лишь в той степени, в какой он обнаруживает существенные черты модели, т. е. свойства, характеризующие la langue.[16] Следовательно, одной из главных задач при исследовании современного словообразования является выделение системных признаков модели и вариантов модели. Х. Марчанд полагает, что таким признаком является прежде всего наличие определенного звукового соотношения, соответствующего фонетическим закономерностям современного языка. Ср. во французском языке чередование oeuvre: ouvrage, ставшее стерильным, так как оно возникло в результате действия давно замершего звукового закона.[17] Однако наличие фонетического соотношения само по себе еще не свидетельствует о релевантности модели. Звуковая корреляция должна быть поддержана смысловым различием. В свою очередь одного лишь семантического соотношения не достаточно для установления словообразовательной связи. Поэтому метод Ш. Балли, включавшего в деривативную транспозицию такие пары, как cheval: équestre, неприменим при выделении релевантных пар.
Регулярные фонетические чередования, соответствующие закономерным семантическим изменениям, относятся к морфонологии, в рамках которой одно из важных мест должно быть отведено словообразованию.[18]
Итак, критерием релевантности в области словообразования является наличие морфонологического изменения.
Но даже если мы инвентаризируем все деривативные чередования, рассуждает далее Х. Марчанд, они не образуют целостного организма, оставаясь лишь простой суммой разрозненных элементов. Дело в том, что в современных развитых языках действующее словообразование складывается обычно из двух разных систем, между которыми распределяются все продуктивные модели. Одна из этих систем соответствует ингерентной структуре данного языка, другая функционирует на уже отчужденной, обычно неолатинской, основе. Чередования в пределах первой системы обязаны действию современных фонетических закономерностей. Корреляции, входящие во вторую систему, возникли в результате адаптации латинизмов к звуковому составу того или другого языка (ср. англ candidate: candidacy, фр. agressif: agression).[19] При изучении современного словообразования не следует устанавливать зависимость между словами, созданными на разных базах деривации. Так, нельзя сопоставлять латинские заимствования с собственно французскими словами. Ср. refaire: refection, restreindre: restriction. Подобные соотношения не систематичны. Однако бывают случаи, когда связь между исконными словами (palabras patrimoniales) и латинскими заимствованиями становится регулярной. Ср. pere: paternel, mere: maternel, frere: fraternel.[20] Иногда слово, созданное на латинской структурной основе, может при синхронном изучении языка рассматриваться как французское производное. Например, фр. operation исторически является латинизмом, но синхронно оно противопоставляется глаголу opérer.[21]
Таковы в общих чертах взгляды Х. Марчанда по вопросам синхронного словообразования. Они интересны тем, что Х. Марчанд правильно нащупывает основные проблемы, возникающие в связи с изучаемой темой. К числу этих проблем относятся следующие: идентификация единиц языка, понятие синхронной системы словообразования и ее элементов, релевантные черты модели, отношение словообразования к морфологии основ слова.
Другую попытку разграничения языковой данности и языковой системы находим в книге Косерю «Система, норма и речь».[22] Хотя Э. Косерю ставит проблему синхронии в широком плане применительно ко всем аспектам языка, остановимся на ero работе особо, так как в ней рассматриваются и вопросы словообразования.
