Ярослав Кеслер - Язык и цивилизация
С другой стороны, традиционная историография гласит, что Северную Италию (и прежде всего, провинцию Тоскана) в VII–IV вв. до н. э. населяли этруски (иначе — туски), культура которых оказала огромное влияние на «древнеримскую». Однако, по-шведски tysk означает «немецкий», jute — «датчанин», а rysk — «русский». Tyski или jute-ryski, они же Γέται Ρύσσι Ливия и Arsi-etae Птолемея — это и есть легендарные этруски, по происхождению — балто-славяно-германцы.
В книжной латыни есть поговорка — «Etruscan non legatur» («Этрусское не читается»). Но в середине XIX в. Ф. Воланский (Tadeuš Vołansky) č А. Чертков, независимо друг от друга, прочитали десятки этрусских надписей, пользуясь современными им славянскими языками.
Например, этрусская надпись на двусторонней камее, открытой Ульрихом Фридрихом Коппом в 1827 г. (U. F. Kopp. «De varia ratione Inscriptiones interpretandi obscuras») гласит: «IΆW, CАВАWΘ, AΔΞNHI — Ή KΛI EΆ ΛA=CA, IδyT OΣ ТАРТАРОУ СКОТIN» ясна и по-русски: «Ягве, Саваоф, Адоней — ей! (старо-русское „воистину“) — коли его лаются (т. е. их ругают), идут в тартару скотин». Из этой надписи очевидно и отсутствие какой-либо разницы между «греческим» и «славянским» письмом.
Коротка и выразительна надпись на глиняном шаре с изображением булавы (коллекция de Minices, Fermo. T. Mommsen. Unteritalische Dialecte. 1851): IEPEKΛEUΣ ΣKΛABENΣII, ς. е. «Геркулес Склавенсий, он же Ярослав Славянский».
В Южной Европе исходный балто-славяно-германский (континентальный арианский) язык (он же этрусcко-вандальский Rustico) претерпел существенные изменения как в лексике, так и в фонетике под влиянием иудео-эллинского (средиземноморского койне) языка, для которого, в частности, характерна неразличимость звуков b и v, а также частое смешение l и r. Так образовалось романское (ладинское) наречие, т. е. Rustico Romano, на базе которого в XIV в. возникла латынь.
Тем самым, Rustico Romano — это греко-романская ветвь все того же общеевропейского арианского (балто-славяно-германского) языка. Под названием Grego (т. е. греческий!) он был завезен первой волной португальской Конкисты в Бразилию, где еще и в XVII в. катехизис индейцам тупи-гуарани преподавали именно на этом языке, потому что они его понимали (а португальский язык образца XVII в. — нет!). В значительной мере наследником Rustico Romano остается современный румынский язык.
Очевидно, что именно после падения Константинополя в 1453 г. Западная Европа откололась от Византии и в ней началась сплошная латинизация, а с XVI в. пошел интенсивный процесс создания собственных национальных языков.
Несмотря на множество диалектов, образовавшихся в послечумное время в XIV–XV вв. и ставших прообразами современных европейских языков, до XVI в. именно Rustico (а не «вульгарная латынь»!), вероятнее всего, оставался в Европе общеразговорным языком.
Ведь даже в 1710 г. шведский король Карл XII, осажденный в своей резиденции в Бендерах турецкими янычарами, вышел к ним на баррикады и своей пламенной речью (о переводчике и слова нет!) за 15 минут убедил их перейти на свою сторону. На каком языке?
До сих пор речь шла об устном общении. Однако, одним из решающих факторов цивилизации в XI–XV вв. было становление буквенной письменности. Напомним, что буквенная письменность, в отличие от пиктографической, является письменным отражением устного языка. (Иероглифы никак не передают устную речь.)
Прямое указание на то, что буквенная письменность впервые появилась только в конце XI в. дает У. Шекспир (Сонет 59.):
Sonnet LIX
If there be nothing new, but that which is
Hath been before, how are our brains beguiled,
Which, labouring for invention, bear amiss
The second burden of a former child!
O, that record could with a backward look,
Even of five hundred courses of the sun,
Show me your image in some antique book,
Since mind at first in character was done!
That I might see what the old world could say
To this composed wonder of your frame;
Whether we are mended, or whether better they,
Or whether revolution be the same.
O, sure I am, the wits of former days
To subjects worse have given admiring praise.
В издании 1640 г. восьмая строка еще категоричнее: «Since mine at first in character was done!»
Наиболее близким к оригиналу является перевод Сергея Степанова:
Коль то, что есть, все было, и давно,
И нет под солнцем ничего, что ново,
И заблуждаться разуму дано,
Один и тот же плод рождая снова,
То память пусть в седые времена
Лет на пятьсот своим проникнет взором,
Где в первокниге первописьмена
Отобразили облик твой узором.
Взгляну я, как писали искони,
Такую красоту живописуя, —
Кто лучше пишет, мы или они?
Иль времена переменялись всуе?
Но знаю: их едва ли уступал
Оригиналу мой оригинал.
Не менее выразительно и свидетельство Лоренцо Валла (1407–1457), известного исследователя античности и латинского языка, тонкими лингвистическими и психологическими наблюдениями доказавший подложность знаменитого «Константинова дара» в своей знаменитой работе «О красотах латинского языка». В середине XV века Л. Валла утверждал, что «Книги мои имеют перед латинским языком больше заслуг, чем все, что было написано в течение 600 лет по грамматике, риторике, гражданскому и каноническому праву и о значении слов».[1]
Здесь следует пояснить, что в моменту, когда Л. Валла писал эти строки, история Флоренции уже была искусственно удлинена примерно на 260 лет за счет «византийских хроник», привезенных в 1438 г. во Флоренцию Гемистом Плетоном. Знаменательно, что Л. Валла ни единым словом не упоминает великого Данте, которого сегодня все считают творцом итальянского языка и классиком литературной латыни. (Скорее всего, Данте еще не родился в то время, когда Валла писал свои сроки, но об этом — отдельный разговор.)
В том, что латиница была создана позже греческого письма, сейчас никто не сомневается. Однако, при сравнении т. н. архаической латыни, традиционно относящейся к 6 в. до н. э., и классической латыни, относимой к I в до н. э., т. е. на 500 лет позднее, бросается в глаза куда более близкое к современному графическое оформление архаической монументальной латыни, нежели классической. Изображение обоих разновидностей латинского алфавита можно найти в любом лингвистическом словаре.
По традиционной хронологии получается, что латинское письмо сначала деградировало от архаического к классическому, а потом, в эпоху Возрождения, снова приблизилось к первоначальному виду. В рамках излагаемой концепции такого ничем не оправданного явления нет.
Сравнивая латынь с современными языками, необходимо обратить внимание также на то, что флективная структура книжного средневекового латинского языка практически полностью совпадает с системой склонений и спряжений в русском языке. Ее же унаследовал и современный итальянский язык.
Это же относится и к остальным славянским языкам, кроме болгарского, и к литовскому языку. В других европейских языках флективная система в той или иной мере разрушена, и в них роль флексий выполняют служебные слова — предлоги. Падежные окончания утрачены в английском, французском и скандинавских языках.
Это — прямое следствие латинизации, поскольку зафиксированное латынью греко-романское произношение балто-славяно-германских окончаний, подвергшееся влиянию иудео-эллинского языка, сильно отличалось от балто-славянского. Взаимное противоречие огласовки письменной латинской формы окончаний в официальной римско-католической речи и в разговорном языке, естественно, мешало взаимопониманию.
В итоге окончания отпали вообще именно в тех современных языках, народы-носители которых населяли регионы конфессионального раскола и последующего межконфессионального столкновения — т. е. в Западной и Северо-Западной Европе и на Балканах. Характерно, что промежуточный этап процесса распада флексий зафиксирован именно в современном немецком языке.
Отсюда становится ясным и вероятное географическое происхождение латыни — Пиренейский п-ов и Южная Франция, и вероятное время появления латинской письменности (не ранее XIII в.) — первоначально в виде готического письма (шрифта), отредактированного уже в XIV в., скорее всего, Стефаном Пермским. Латынь, по сути, представляет собой первый искусственно созданный языковый конструктор.
