Джеймс Эйтчесон - "Верный меч"
Вчера, подумал я, но ничего не вспомнил.
-Давно я здесь?
-Так как сегодня уже третий день февраля... - Он задумался, теребя зеленый камень на шее... - полных три дня и три ночи. Большую часть этого времени ты либо спал, либо был без сознания, или метался в лихорадке. Ты был так плох, что мы уже начали бояться за твою жизнь. Иногда ты, как будто просыпался, но казался далеким от нашего мира. - Его лицо стало торжественным, когда он смотрел на меня. - Ты был тяжело ранен, пережил путешествие в пятьдесят миль и остался в живых, разве это не чудо? Ты сильный мужчина, Танкред. И ты должен поблагодарить своих товарищей, когда увидишь их, ибо они оказали тебе большую услугу. Блажен человек, имеющих таких преданных друзей.
-Я благодарен им, - сказал я.
Действительно, похоже, я был обязан им жизнью. Я только сейчас понял, как серьезно был ранен. Три дня проваляться в бреду и ничего не помнить!
-Ты пошлешь им весточку? - Попросил я. - Я хотел бы видеть их.
Гилфорд кивнул.
-Постараюсь выяснить, где они находятся и отправлю гонца, как только смогу. Конечно, милорд тоже хотел бы увидеть тебя. Он много о тебе слышал, и я знаю, что он заинтересован в твоем мече.
Я сглотнул и отвернулся. Я еще не мог думать о присяге новому сюзерену, смерть лорда Роберта камнем лежала у меня на сердце. При нем я командовал полным отрядом рыцарей: мужчин, которые знали меня и доверяли мне, которые беспрекословно выполняли все мои приказы. Он дал мне щит, меч и кольчугу и помог стать тем, кто я есть. Но теперь вместе с его жизнью у меня украли и мою собственную, и я не знал, что мне делать.
Рыцарь без сюзерена был ничем. Конечно, были такие, кто пытался в одиночку идти своим путем, кто не давал клятвы никому, кроме себя, ноих было мало и жизнь была к ним жестока. Они путешествовали по стране, продавая свой меч тому, кто готов был хорошо платить серебром, иногда они даже преуспевали. Но они были отребьем без чести и совести, не питавшим преданности ничему, кроме своих кошельков. У меня не было ни малейшего желания стать одним из них, но я был с лордом Робертом так долго, что не знал, смогу ли заставить себя служить другому господину, по крайней мере, так скоро.
И в то же время я был смущен, ведь если Гийом Мале там много слышал обо мне, он, конечно, знал, что я повел своих людей на смерть в Дунхольме; что я не смог защитить лорда Роберта, когда ему действительно нужна была моя помощь. Зачем я мог ему понадобиться?
-Я сожалею, - сказал капеллан, очевидно, чувствуя мое смущение. - Понимаю, что еще рано говорить о таких вещах. Я знаю, что ты много страдал в последнее время. Я не должен больше утомлять тебя. - Он поднялся со стула.
-Что с моей раной? - Спросил я, прежде чем он смог уйти. Я чувствовал, как тупая боль пульсирует в ноге; она была туго перевязана и казалась невероятно тяжелой. Что-то тянуло ее вниз, так что мне даже трудно было передвинуть ее в сторону.
-Мы использовали утюг, чтобы вытянуть ногу, а после этого, конечно, применили припарки и травы. Тебе опять повезло, разрез оказался хоть и длинным, но не глубоким.
-Как долго она будет заживать?
-Трудно сказать наверняка, - Он потер подбородок. - Но ты сильный человек. Если будешь отдыхать и держать рану в чистоте, думаю, не долго. Полагаю, ты сможешь встать на ноги через неделю или две. Молись и положись на божью милость, это лучший совет, который я могу предложить.
-Спасибо, отец, - сказал я.
-Я прослежу, чтобы тебе принесли еду и питье. Тебе надо восстанавливать силы. - Священник сделал шаг, чтобы уйти, его длинное облачение почти касалось пола. Он подошел к двери и остановился. - Здесь есть слуги, если что-то понадобится, тебе достаточно просто позвать. Я сообщу господину, что ты не спишь. Надеюсь, он зайдет повидать тебя.
Я кивнул, он коротко улыбнулся и закрыл за собой дверь.
Как и было обещано, вскоре принесли кувшин пива и поставили около моей кровати, а затем еще немного хлеба и сыра, яблок и ягод. Один мальчик-слуга помог мне сесть, подложив мне под спину набитую соломой подушку, а другой принес дров для огня, который уже начал затухать. Я съел, сколько смог, но на самом деле не чувствовал себя голодным, поэтому, когда та же парочка вернулась, чтобы забрать посуду, большая часть пищи оставалась в корзинке.
Я размышлял о капеллане, Гилфорде, почему он выбрал себе французского господина, такого как Мале? Я думал об английских лордах, перешедших на сторону короля Гийома в первые месяцы после нашей победы при Гастингсе. Многие до сих пор оставались на своих прежних землях. Их клятвы, не добровольные, а вынужденные, и сейчас, спустя больше двух лет, вызывали недоверие у как у норманнов, так и у англичан.
С другой стороны, этот священник заявил, что горд служить виконту, и мне показалось, что о побоище в Дунхольме он говорил с искренним сожалением. С тех пор, как мы впервые прибыли к этим берегам, ни один англичанин не смотрел на нас иначе, чем с ненавистью и враждой. Я не понимал, почему он ведет себя иначе.
Некоторое время я лежал на спине, прислушиваясь к звукам за окном: ржание лошадей, крики мужчин, упражняющихся с оружием, равномерный стук железа о железо, раздававшийся издалека: в кузне кипела работа. И, хотя я еще чувствовал слабость, это не была та свинцовая усталость, как раньше. Когда моя голова немного прояснилась, я сел и как следует помолился, благодаря Бога за спасение и прося его спасти души тех, кого я потерял. Прошло много времени с тех пор, как я молился правильно, не в седле и не наспех, и я очень надеялся, что он услышит меня.
Было уже далеко за полдень, когда раздался стук в дверь. Прежде, чем я успел ответить, вошел мужчина.
Это не был священник, я увидел худощавого и высокого человека, ростом с меня, может быть, трудно было сказать, не имея возможности встать напротив него. Его волосы, остриженные по французской моде, были пепельно-серыми, лицо угловатое с густыми бровями и длинным шрамом, тянувшимся по правой щеке к подбородку. Его алая туника была расшита золотой нитью по вороту и рукавам.
Два пальца на правой руке были украшены серебряными кольцами. Наш господин виконт - человек не бедный, подумал я.
-Танкред Динан, - сказал он. Голос был низким, но не суровым, тем не менее, по его тону чувствовалось, что человек привык к власти.
-Милорд, - ответил я, опустив голову. Это был предел вежливости, который я мог проявить сидя.
-Меня зовут Гийом Мале. Я уверен, что ты слышал обо мне.
Я не знал, содержало ли последнее замечание иронию, но никаких признаков улыбки на его лице не обнаружил.
-Для меня большая честь встретиться с вами, - сказал я.
Воспитываясь под рукой лорда Роберта, я привык иметь дело с влиятельными людьми. В качестве одного из приближенных короля, его часто требовали ко двору, и поочередно то я, то Уэйс сопровождали его с нашими отрядами к Вестминстеру.
-Кроме того, - сказал Мале, - мне хорошо известна ваша репутация командира и бойца.
Он сел на один из табуретов у моей постели и протянул руку. Я пожал ее. Хватка у него была крепкая, и я почувствовал мозоли у него на руках, что было необычно для человека его положения.
-Я знал Роберта да Коммина, - сказал он, отпуская мою ладонь. - Я много молился о спасении его души с тех пор, как услышал эту новость. Мы все остро почувствуем его потерю. И он был хорошим человеком, что является большой редкостью в наши дни.
Я почувствовал, как влага собирается в уголках глаз, но решительно сморгнул ее.
-Да, милорд, - я не знал, что еще сказать.
-Уверен, что мой капеллан рассказал тебе все, что мы знаем о произошедшем в Дунхольме. Потеря стольких людей за одну ночь, это беспрецедентная катастрофа.
-Враг застал нас врасплох, и их было столько, что у нас не было никакой надежды удержать город.
Хотя, если бы мы отступили к крепости и сплотили наши силы, как я доказывал, возможно, у нас появился бы шанс.
-Тем не менее, найдутся поганые языки, утверждающие, что граф должен был лучше подготовиться. Что он был слишком самоуверен. Он отпустил армию грабить город и пьянствовать, хотя подозревал, что враг недалеко.
Я колебался, удивленный тем, как много Мале знал о событиях в Дунхольме. Должно быть, он успел поговорить с теми, кто смог вернуться - с Эдо, Уэйсом и другими рыцарями, служившими лорду Роберту.
-Все, что он делал, он делал по просьбе и при поддержке прочих лордов, - сказал я.
Я это знал точно, потому что был общем зале, когда между ними разгорелся спор. Вскоре после этого я был послан с Эдо и другими парнями на разведку в холмы.
-Может быть, - сказал Мале, - но так как лорд Роберт погиб, оказалось очень удобно переложить на него всю вину за провал.
Я молчал, пытаясь осмыслить его слова. Я не любил многих из этих господ, но не думал, что они способны на подобную низость. Это выглядело, по крайней мере, как предательство.
-И кроме того, - продолжал Мале, - есть другие, которые спрашивают, как случилось, что двум ближайшим паладинам лорда Роберта удалось выжить, в то время, как он погиб? - Он приподнял бровь.
