Анна Алмазова - Русский язык и культура речи: учебное пособие
Согласно правилу грамматический род аббревиатур определяется по стержневому слову: ВАК – женского рода (высшая аттестационная комиссия), МПГУ – мужского рода (Московский педагогический государсвенный университет). Однако теперь аббревиатуры, оканчивающиеся на твердый согласный, стали опознаваться как слова мужского рода (МГТС, МИД), а например, слово РОЭ (реакция оседания эритроцитов) – среднего. Причиной этого является внутреннее противоречие между этимологической и морфологической мотивированностью рода, а также трудность расшифровки словосочетаний.
Пока нет грамматических правил о нормах употребления сложносоставных слов. Например, кафе-столовая открылось или открылась? Н.М. Шанский[27] предлагает делить дефисные образования на две группы: сложные составные слова (платье-костюм, встреча-банкет) и сложные слитные слова (шеф-повар, яхт-клуб, плащ-палатка, генерал-лейтенант). Признаком первых является расчлененность восприятия слова и склоняемость первой части (диплом инженера-электрика, у телефона-автомата, в кресле-кровати), вторых – смысловая слитность компонентов слова и неизменяемость первой части при склонении (к премьер-министру, от генерал-полковника, на альфа-распаде и др.). Характерным для развития этих языковых единиц является стремление к смысловой слитности и к утрате склоняемости.
Конкурирующими формами родительного падежа множественного числа являются сочетания типа «сто граммов» или «сто грамм», а также таких слов как «апельсинов – апельсин», «носков – носок». Рассматриваемые варианты, оказывается, обнаруживают зависимость от значения падежа и характера словосочетаний. Принято говорить: пять мандаринов, запах апельсинов, ящик из-под помидоров, но в то же время разговорной нормой являются формы сто грамм, килограмм апельсин, тонна помидор.
Синтаксические нормы регулируют выбор вариантов построения словосочетаний, простых и сложных предложений.
Синтаксические нормы по сравнению с морфологическими менее изучены и разработаны, тогда как в речи немало трудностей, связанных с выбором форм управления и согласования: отзыв о диссертации или на диссертацию, контроль на производстве или за производством, способны на жертвы или к жертвам и т. д.
Многие ошибки в форме управления объясняются неразличением близких, но не тождественных по смыслу слов: «Важно различать друзей от врагов» (ошибка вызвана смешением глаголов «различать» и «отличать»); «уверенность в победу» (ошибка вызвана влиянием конструкции «вера в победу»). Часто говорят «преимущество над кем (чем)» и «превосходство перед кем (чем)» вместо правильных: преимущество перед кем (чем) и превосходство над кем (чем). Следовательно, чтобы избежать ошибок в форме управления, следует различать не только лексическое значение слов, но и грамматическое содержание той или иной конструкции.
В современной речи наблюдается распространение конструкций с винительным падежом. Так, например, утратили управление дательным падежом глаголы: благодарить, бранить, журить, поносить, судить, терпеть, укорять, хвалить и др. Ср.: «вы презираете отцам» (А.С. Пушкин). Вытеснен винительным падежом и родительный: «не можете ли вы одолжить мне карандашика» (И.С. Тургенев). Родительный же падеж употребляется лишь в устойчивых выражениях: ждать у моря погоды, ждать как манны небесной и т. п.
Наблюдаются колебания и в употреблении количественных числительных с предлогом «по». Еще в конце XIX века говорили и писали: по пяти, по семи, по двадцати. Теперь: по пять, по семь, по двадцать. Однако числительные «два», «три», «четыре», «двести», «триста», «четыреста» продолжают употребляться в винительном падеже, как и раньше: по два, по три и т. д.
Новое употребление «ждать автобус» (а не автобуса), «ждать праздник» (а не праздника) складывалось под влиянием аналогии со стороны таких словосочетаний, как «встречать автобус», «продолжать праздник». И все же становление новой формы управления с винительным падежом происходит избирательно. Мы говорим: он ищет дорогу, но он ищет славы.
Одним из характерных изменений нормы является замена беспредложных сочетаний предложными. Так, например, без предлога в XIX веке употреблялись глаголы бежать (избегать), трепетать, следить, надеяться и др. «Все трепетало страшной заразы» (А.И. Герцен). «Нет надобности… следить развитие действия» (Н. Добролюбов). Нормой же современного языка является: трепетать перед кем (чем), следить за кем (чем), надеяться на кого (на что) и т. д. В XIX в. глагол «писать» употреблялся с предлогом: «Я к вам пишу – чего же боле?» (А.С. Пушкин), «Письмо к ученому соседу» (А.П. Чехов). В наши дни наблюдается беспредложная конструкция «письмо кому», а не «к кому».
Другое изменение связано с вытеснением дательного падежа формой родительного. Было: свидетель происшествию, событию. Стало: свидетель происшествия, события. Однако употребление дательного падежа при слове «изменник» поддерживается изменением соотносительного глагола «изменять» (кому, чему). Предпочтительнее форма дательного падежа и в сочетаниях со словами «клятва», «убеждения», «дело»: изменник убеждениям, клятве, делу.
При выборе правильной грамматической формы для согласования слов рекомендации многих грамматик существенно расходятся с реальной речевой практикой. Как правильнее сказать, если речь идет о женщине: врач выписал лекарства или выписала? Из устной речи перекочевали в газеты, журналы и художественную литературу конструкции: врач пришла (ушла, сказала, поставила диагноз, предложила и т. д.). То же относится и к словам: секретарь, бухгалтер, донор, юрист, корректор, кассир и др.
Однако если речь идет о профессиях и должностях, остающихся «уделом» мужчин, то здесь даже при обозначении лиц женского и мужского пола сохраняется согласование по мужскому роду: командир приказал, капитан вышел и т. п.
В современном языке наблюдаются также колебания в выборе предлога. Постоянно конкурируют предлоги «е» и «по». Во времена Чехова принято было «говорить в телефон», сейчас – «по телефону». Сложен выбор из двух вариантов: «на Кубани» и «в Кубани», «в Сибирь» и «на Украину», «в Карпаты» и «на Карпаты». Общая тенденция – предлог «на» вытесняет предлог «е», хотя чаще говорят: «на кухне», чем «в кухне».
«Предлогом-агрессором» называют «по», который стал вытеснять предлоги «для», «за», «о». Если раньше писали и говорили: «ателье ремонта», «программа литературы», то теперь– «ателье по ремонту», «программа по литературе». Дело в том, что предлог «по» сокращает цепочки зависимых существительных в родительном падеже без предлога. Интересен в этом плане пример A.M. Пешковского: «Дом племянника жены кучера брата доктора». Но иногда лучше сказать без предлога: «Магазин готового платья», чем «Магазин по продаже готового платья».
2.7. Норма и вариативность нормы
Развивается язык – изменяется норма. В вопросе о вариативности следует учитывать, что литературная норма не препятствует существованию вариантов в каждом из языковых уровней. Их наличие является органическим свойством языковых средств, вытекающим из характера системы языка.
Варианты нормы – это её видоизменения, которые фиксируются в словаре. Вариативность нормы, т. е. наличие параллельных способов выражения одного и того же содержания, следует рассматривать как разграничение нормативного (литературность/нелитературность) и стилистического (уместность/неуместность) планов в высказываниях разного характера. Поэтому возможность употребления того или иного варианта может быть определена лишь с учетом контекста. В.В. Виноградов считал, что функциональное использование литературного языка «ведет к функционально ограниченным или стилистически обоснованным – возможным или допустимым – вариациям литературно-языковой нормы».
