Вардан Айрапетян - Русские толкования
Обзор книги Вардан Айрапетян - Русские толкования
Вардан Айрапетян
Русские толкования
Об авторе
Вардан Айрапетян родился в 1948, окончил Ереванский университет, филолог-русист. Служил редактором, а дома занимался толкованием слов на основе фольклора. В 1994–2000 жил в Дании, где перерабатывал свои Герменевтические подступы к русскому слову (Москва 1992); части новой работы составили эту книжку.
От автора
Толкование, если оно настоящее, выдержано в духе своего предмета, образцовый русский толкователь это Даль. А «металингвистика» Михаила Бахтина и «транс-семантика» Владимира Топорова (Этимология '91—'93, с. 126—31), по чьим работам я учился, образуют для меня русскую герменевтику (ср. о «русском варианте герменевтики» Лена Силард в Studia Slavica Hung., 38, с. 177 и 183). Задача этой книжки — показать на избранных примерах, что русская герменевтика возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Сквозная тема составивших книжку статей — иное, инакость по данным языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы; есть три инакости: самость каждого «я», другость всех своих как одного и чужесть чужого. — Терезе Вардазарян, Армену Григоряну, Владимиру Николаевичу Топорову, Владимиру Вениаминовичу Бибихину и другим, здесь не называемым, я глубоко признателен за помощь.
Москва, 4 июля 2000Думать
Толкуя слово, мы отвечаем на вопрос, что оно значит. Пусть же спрашивается, что значит одно слово начала русской сказки Лисичка-сестричка и волк (первой у Афанасьева):
Жил себе дед да баба. Дед говорит бабе: «Ты, баба, пеки пироги, а я поеду за рыбой». Наловил рыбы и везет домой целый воз. Вот едет он и видит: лисичка свернулась калачиком и лежит на дороге. Дед слез с воза, подошел к лисичке, а она не ворохнется, лежит себе как мертвая. «Вот будет подарок жене», сказал дед, взял лисичку и положил на воз, а сам пошел впереди. А лисичка--
— это выделенное сказал?
Мои знакомые, кому я задавал этот вопрос году в 1979 в Ереване и кого вспоминаю с виноватой благодарностью, отвечали по-разному, но из их ответов четыре, оказалось, образуют единую последовательность. Сказал значит сказал, вот первый возможный ответ (а) на искусственный вопрос. Впрочем, вместо сказал мы бы сказали сказал себе (б), раз деду некому было говорить. Или (в) подумал, вот что лучше назвать в ответ. Но почему тогда так прямо и не сказано в сказке? Ведь обманутый дед был как наедине с собой; сказал, должно быть, значит (г) подумал вслух, а не просто подумал. Выходит, лисичка подслушала мысль деда, а это выразительная подробность. Такова наша догадка, но еще не доказуемое толкование. От вопроса, что значит сказал, принятого сперва за софизм, к четвертому ответу с его догадкой нас ведет неписаная герменевтика, или толковательное искусство, то есть умение отвечать на вопросы о значении слов и всего «говорящего». Не подменить собой это житейское умение призвана герменевтика как гуманитарная наука, а осознанно применять его приемы.
Тогда пятым и последним ответом (д) будет: Дед подумал вслух, но сказал всё же нетолкуемое слово, зато наше подумал значит сказал себе, думать значит говорить с собою, себе или про себя. Герменевтика служит самопознанию.
Первый ответ
«Метла так метла и есть; ухват так и есть ухват!» Толкуя слово, мы говорим, что оно значит, мы в ответ на вопрос о его значении называем некоторое другое слово. Что же значит сказал начала сказки НРС, 1: «Вот будет подарок жене», сказал дед--? — Странный задается вопрос, сразу тянет возразить, потому что слово ничуть не странное. Что может значить это простейшее словечко? Разве сказал не так просто, разве в нем что-то есть, оно что-нибудь да значит? «Сказал значит сказал», ответил бы под стать вопросу герой Достоевского полковник Ростанев. «А науки такие, что глаза изо лба чуть не выскочат…» — почтительно, но и с идущей от автора насмешкой удивляется он учености толстого журнала:
Намедни прихожу — лежит книга; взял, из любопытства, развернул да три страницы разом и отмахал. Просто, брат, рот разинул! И знаешь, обо всём толкование: что, например, значит метла, лопата, чумичка, ухват? По-моему, метла так метла и есть; ухват так и есть ухват! Нет, брат, подожди! Ухват-то выходит, по-ученому, не ухват, а эмблема или мифология, что ли, какая-то, уж не помню что, а только что-то такое вышло… Вот оно как! До всего дошли!
(Село Степанчиково и его обитатели, 2.3); «три страницы» были из статьи Александра Афанасьева Религиозно-языческое значение избы славянина, ср. о ней в начале статьи Г-н ***бов и вопрос об искусстве Достоевского. Это первый возможный ответ — заведомо неправильный ответ-эхо, равносильный молчанию, показывающий «от противного», что значением толкуемого слова нам служит другое слово.
Сказал не значúт. Вопрос предполагает возможность ответа, или толкуемость значимого, значащего, значительного слова сказал. И чтобы задаться задаваемым вопросом, его предпосылку нужно принять. Но значимое слово похоже на великого князя, кто как матерый дуб промеж тонкими кустами вересовыми, что вершиною в небо взвивается, значúт — промеж своими князьями и боярами (НРС, 317), а сказал не значит, не выделяется. Значимое слово — загадка, а незаметное сказал толкования не требует. Даже ребенок не спросит о его значении и даже толковый словарь вряд ли скажет, что значит говорить, в совершенном виде сказать, всего лишь вводящее прямую речь. Толкуемое слово — чье значение называешь или можешь назвать — значимо; незначимое слово нетолкуемо. Сказал значит сказал, вот ответ.
Знак и загадка. Или пусть сказал тоже значимое слово, знак, но тогда возможный знак, а не действительный. Его значимость еще нужно осуществить. Сказал у нас еще ничего не значит — кроме самого себя, выражаясь фигурально, то есть совсем ничего. Первый ответ усиленно отрицает значимость слишком привычного слова, которую молчаливо предполагает отправной вопрос. Это отказ от такой постановки вопроса и потому отказ от толкования: чтобы ответить на вопрос о значении, нужно им задаться, только он сделает знак знаком. Слово по-настоящему значимо, пока мы настойчиво спрашиваем, что значит это слово. До вопроса и после верного ответа нет действительного знака, нет загадки. «Когда меня не знают, то бываю нечто, а как скоро узнают, то перестаю быть тем, чем была» (Заг., 5216) — так определяет себя загадка, образцовый знак. А пословица говорит: Загадка, разгадка, да семь верст правды (ПРН, с. 972). О загадке см. А. Гербстман, Звук. заг. («отгадочная звукопись» в загадках, ср. анаграммы по Соссюру); Вед. заг. Т. Елизаренковой и В. Топорова и его же Анагр. заг., Набл. заг.
«Чужое: мое сокровище!» Значимо то, о чем говорят, но чтобы толковать о чем-то общезначимом, нам нужно его имя, а безымянное сказал и подобные слова языка приходится упоминать употребляя («автонимное употребление»); другое дело вся сказка целиком, она называется Лисичка-сестричка и волк (кстати, эта сказка послужила Ю. Мартемьянову материалом для его Зам. сит.). Свое, (общеупотребительное слово незначимо, значимо чужое, цитируемое слово. «Чужое: мое сокровище!» — стоит на записной книжке Батюшкова с выписками. Поясняя свое слово, скорее употребят его чем назовут, это видно по записям таких пояснений в диалектных словарях. Но значение не есть употребление, вопреки Людвигу Витгенштейну: значимость вне употребления своего слова, в упоминании чужого, между спрашивающим, что оно значит, и толкователем, отвечающим на этот вопрос. Что значит сказал, вопрос искусственный, но это не софизм, а герменевтическая задача — задача на нахождение смысла и на доказательство толкования — догадки.
Второй ответ
Дед сказал не кому-то, а себе. Впрочем, говорят кому-то и с кем-то, а дед был один (лисичка для него не в счет). Так что бы значило сказал? Кому дед сказал «Вот будет подарок жене»? Самому себе, раз не кому-то другому. Перед этим он говорит бабе, говорить там значит говорить, лучше не ответишь, но здесь, оказывается, особый случай. Безадресатное внешне, слово сказал внутренне иноадресатно, ведь каждый сам для себя — иной по отношению к другим людям. Переносное сказал в своем внутреннем отличии от прямого говорит (бабе) значимое слово, вопрос понятен, и второй наш ответ «Сказал себе», который выводит это отличие наружу, уже хочет быть толкованием.
