Ирина Радунская - Четыре жизни академика Берга
— Но почему же, а диагностика рака на М-20? Это же замечательно! Для этой универсальной электронной машины врачи разработали программу, которая учитывает свой предыдущий опыт и сопоставляет сегодняшний диагноз с тем, который был поставлен ею по тем же признакам раньше. С каждым новым больным ее память обогащается, врачебный опыт растет, она ставит все более точный диагноз. По определенным сочетаниям признаков она каждый следующий раз с большим основанием ставит правильный диагноз. Учитывает все более тонкие признаки. Ведь это совершенная машина, она учится, накапливает опыт и становится все более квалифицированной.
— Да, это очень серьезная работа и перспективная, но и она не имеет должного размаха и развивать ее тоже стоит немало сил. Одни работы более прогрессивны, другие менее, но все это пока очень примитивно, а рак в наше время — это бич номер один.
Я этому уделяю очень много внимания и времени. Вот завтра по этому же делу еду в Ленинград.
БИЧ НОМЕР ОДИН
Берга пригласили в одну из крупных больниц проконсультировать работу по раннему диагностированию рака. Об этом приборе Аксель Иванович уже слышал раньше и теперь рвался его увидеть.
В тот день с утра он был на конференции, потом в каком-то институте, вечером ему предстояло выступить в Ленинградском доме ученых, а в два он поехал в больницу. Его сопровождала конструктор прибора, давняя его знакомая. Ехали очень далеко, мимо Крестовского острова, загородными красивейшими местами — березовые рощи, какие-то особенно уютные лесные уголки. Берг не мог оторваться от окна, его встречала молодость.
— А мы на вас обижены, Аксель Иванович, — прервала молчание его спутница. — В прошлом году мы с вами договорились, что документацию прибора пошлем вам. Она давно послана, мы ждем вашей помощи, а вы не отвечаете.
Берг, только что безмятежно любовавшийся видами, мгновенно вскипел!
— Но я ни-че-го не получал! Это просто безобразие, я не знаю, что делать. Я же не справляюсь с целыми тюками информации, которая ко мне поступает. Это, наверно, опять завалялось в канцелярии!
Берга невероятно бесит всякая необязательность, неаккуратность в делах ли, в быту. Хотя в домашнем кабинете у него целое книгохранилище — материалы и книги сложены не только в книжных шкафах, но и на диване, стульях, занимают целые углы, но все нужное он извлекает мгновенно. Он скрупулезно аккуратен и в обещаниях, и в работе, и в одежде. Один из его учеников, Иван Николаевич Виноградский, теперь тоже педагог, рассказывает, что в те времена, когда Берг преподавал в Военно-морской академии, он носил в портфеле одну правую перчатку. И надевал ее, когда писал на доске мелом. Но это не вызывало иронии. Берга уважали. Один из студентов, Тихон Попов, который обожал Берга и старался, видимо, привлечь его внимание, задавая во время лекций уйму вопросов, тоже завел себе такую перчатку. Ни то, ни другое начинание не увенчалось успехом. Вопросы в конце концов вывели Берга из себя, а когда Тихон нацепил перчатку, товарищи подняли его на смех и прозвали «маленьким Бергом».
Вот и теперь, когда он столкнулся с проявлением неаккуратности в работе, с тем, что не выполнил обещание, хотя и не по своей вине, он очень расстроился.
— Прибор чрезвычайно важный, его надо делать, и как можно быстрее!
…Войдя в маленькую комнату, где стоял прибор, женщина-конструктор, таинственно подмигнув, постучала по стене:
— Слышите?
Раздался глухой звук. Она отколупнула кусочек — под слоем бумаги оказался не то войлок, не то шерстяная ткань. Берг с большим вниманием разглядывал странные стены.
— Когда прибор работает, ни один звук не должен мешать ему, ведь он исследует шумы в легких. Больной дышит: вдох — выдох, вдох — выдох, и осциллограф фиксирует шумы дыхания. Анализ этих звуков помогает установить характер заболевания. Помещение поэтому должно быть особенно звуконепроницаемо — как радиостудия. Сюда не должно проникать ни малейшего шороха.
Но нам такой комнаты не дают — вот мы и обили эту контрабандой… Только, пожалуйста, — женщина перешла на заговорщический шепот, — не говорите об этом начальству, нам влетит. Мы только вам открыли секрет.
Берг с неподдельным интересом рассматривал детали прибора и кипу осциллограмм, снятых при обследовании сотни больных. Иногда разговор принимал сугубо научный характер — решались какие-то спорные моменты, потом научные термины сменялись земными, слышалось: деньги, накладные расходы. Сыпались жалобы: эту деталь нигде не закажешь, статистику исследований трудно набирать — прибор один; приходится использовать устаревшие блоки — нет новых деталей; некому обрабатывать осциллограммы — для этого нет людей, приходится давать работу на сторону, исполнители делают ее после рабочего дня. И все кончалось просьбами — помогите деталями, штатами, советом, авторитетом. Ведь прибор нужен людям!
— Работаем на личном обаянии, — печально сетовала женщина-конструктор.
— Вот какие трудные условия, — добавил со вздохом один из врачей.
— И все-таки, — ответил им Берг, — вы работаете в замечательных условиях — у вас дружный коллектив. Вы помогаете и понимаете друг друга. Совсем иное случилось с инженером Розе из Риги, который изобрел прибор для дробления камней в мочеточниках. Хоть прибор спас многих больных, позволив врачам обойтись без сложной полостной операции, он долго не мог найти себе путь в серийное производство. То министерство сомневалось в его работе, то уролог, которому Розе отдал свой прибор для испытания в клинике, хотел присвоить авторство.
И там надо было бороться не так за науку, как за справедливость.
В другом корпусе этой больницы Бергу показали еще несколько новых приборов. Особое внимание привлек один из них — электрокардиограф для ранней диагностики сердечно-сосудистых заболеваний. Берг видел аппарат впервые, долго говорил с его создателями, рассматривал схемы, просил при нем обследовать несколько больных, чтобы понаблюдать прибор в работе. И сразу схватил его изюминку, то, что делает прибор особенно ценным и нужным. Этот прибор способен предсказывать будущую болезнь сердца, он улавливает ее приближение раньше самого больного. Такой аппарат привозят на завод, в колхоз, куда-нибудь в отдаленный район, где связаться с врачом не так-то просто, и за час-другой электрокардиограф новой конструкции обследует сотни здоровых людей. Вернее, часть из них действительно здорова, и прибор это подтверждает, но вдруг лампочка с индексом «плохо» начинает тревожно мигать. Это значит, обследуемый человек должен срочно лечь в больницу на обследование.
— Вы себя считали здоровым? — спрашивает его врач.
— Да, в общем-то да, — как правило, отвечает «подозреваемый», — но в последнее время иногда начал уставать, одышка. Только внимания не обращал. Все, знаете, некогда…
— Вот это-то самое важное, — доволен Берг, — лечить, когда еще можно радикально исправить дело, а не после того, как функциональные расстройства сердечной деятельности перешли в органические. Профилактика — что может быть важнее? Чем я должен вам помочь?..
Так прошло несколько часов, а беседа продолжалась. Все, кто был с Бергом, устали от обилия впечатлений. А Берг! Для него это не экскурсия, а работа.
Нет такого прибора в области медицинской электроники, за которым он не наблюдал бы с самого зарождения идеи. О любом из них он может дать самую исчерпывающую информацию.
Вот почему, когда на заседаниях Академии наук обсуждаются результаты новых исследований, член двух отделений, отделения механики и процессов управления и отделения общей физики и астрономии, академик Берг всегда в курсе самых мельчайших подробностей.
Вот почему, когда в издательствах или редакциях журналов идет обсуждение новых тем, статей, книг, для члена многих редколлегий Берга эти новинки давно уж не новы, он ознакомился с ними гораздо раньше, при посещении лабораторий и конструкторских бюро, на конференциях и заседаниях Совета.
Все давно привыкли и к тому, что он часто говорит: «Я знаю эту работу», — и дает такие подробные объяснения, будто сам участвовал в ее выполнении.
И это касается всех аспектов радиотехники, кибернетики, всех приборов, идей, которые входят в сферу его интересов.
Но теперь Берг особенно охотно ездит на те предприятия, где делаются медицинские радиоприборы. Электроника в медицине — это его особенно нежное увлечение. И началось оно много лет назад.
По инициативе и при участии Берга профессор И.В. Бренев создал весьма полезный прибор. Он нашел широкое применение во время войны с белофиннами, спасая обмороженных от ампутаций, а в тяжелых случаях и от возможной смерти. Идея заключалась в применении УВЧ для прогрева расположенных внутри тела необмороженных тканей, с тем, чтобы выделяющееся в них тепло постепенно отогревало замерзшие внешние ткани при одновременном восстановлении кровообращения.
