Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота
Большие проблемы в Адмиралтействе создавал Доветон Стэрди, которого Черчилль еще до войны поставил во главе генерального морского штаба. Стэрди был необычайно упрям и своенравен, всякий профессиональный совет, идущий вразрез с его мнением, он воспринимал как личное оскорбление. Именно Стэрди упрямо не желал менять порочную тактику направлять большие крейсера на боевое дежурство несколько раз подряд в один и тот же район. Потопление немецкой подводной лодкой «Хока» и трех крейсеров типа «Кресси» были в значительной мере на его совести. Плавсостав был крайне недоволен его руководством. «Стэрди был одним из проклятий флота (в качестве начальника штаба), — писал Битти — он несет главную ответственность за все наши катастрофы на море, и Фишер воздал ему должное, выгнав его. Больше всего я сожалею, что он вообще предложил ему другое назначение»35. Заметим, что до этого Битти нигде не имел личных столкновений со Стэрди, и потому его свидетельство может рассматриваться как вполне непредвзятое.
Фишер также был склонен возлагать на Стэрди ответственность за большинство «преступных глупостей», совершенных в начале войны. В любом случае, Фишер, в качестве первого морского лорда, никогда не потерпел бы старого бересфсрдовца Стэрди в качестве начальника морского штаба. Стэрди вынужден был уйти.
5 ноября начальником штаба (вице-адмиральская должность) назначили контр-адмирала Генри Оливера. Это был неутомимый трудяга обычный рабочий день которого длился по 14 часов, без праздников и выходных. По свидетельству современников, у Оливера начисто отсутствовало честолюбие и стремление к лидерству. Но ему был присущ здравый смысл, и во многих отношениях он обладал выдающимися качествами. На флоте Оливер считался хорошим моряком и имел репутацию «старой мудрой черепахи». Новый начальник штаба прославился своим немногословием, во всяком случае, без необходимости, он старался не высказываться, всегда сохраняя на лице непроницаемое выражение. Думается, что кличка «Манекен», которой наградили его в Адмиралтействе, говорит о многом. Оливер также имел репутацию самого неопрятно одетого офицера на Королевском Флоте! 36.
На этих людей была возложена задача, добиться коренного перелома в военных действиях на море. Решающую роль здесь, несомненно, сыграл Фишер, и его приход в Адмиралтейство оказался очень своевременным. Над британским флотом готовилась разразиться очередная катастрофа.
Вне европейских вод, Германия, в 1914 г. располагала только одним значительным соединением — эскадрой на Дальнем Востоке под командованием вице-адмирала фон Шпее, базировавшейся на Цзяочжоу. Германская эскадра состояла из 6 боевых единиц: двух однотипных броненосных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» (водоизмещением по 11 405, скоростью хода 22 узла, вооруженных восемью 210 мм орудиями и шестью 152 мм пушками) и трех легких крейсеров — «Эмден», «Нюрнберг» и «Лейпциг» 37.
В преддверии военного столкновения с Англией фон Шпее увел свою эскадру на секретную базу в бухте острова Паган Марианского архипелага в западной части Тихого океана. Несмотря на высокие боевые качества германских броненосных крейсеров, отличную выучку их комендоров, известную на всем Дальнем Востоке, эскадра фон Шпее подвергалась большому риску. Хотя никто из союзников не знал, где находится немецкое соединение, неподалеку от него крейсировали большие силы англичан под командованием адмирала Джерама. После вступления в войну Японии следовало также ожидать, что в охоте на фон Шпее примут участие и мощные японские эскадры.
13 августа на Пагане состоялось совещание германских офицеров, после которого фон Шпее решил вести свои силы к побережью Чили, выделив «Эмден» для действий против торговли англичан и их союзников в Индийском океане 38. Франко-бельгийская граница уже полыхала сплошной цепью ожесточенных сражений. В тот же день, за 30 тыс. километров от Европы, из бухты острога Паган цепочкой вышли 5 крейсеров и 8 угольщиков фон Шпее, Все корабли держали самую экономичную скорость — 10 узлов. Эскадра должна пересечь Тихий океан по диагонали — более 18,5 тыс. километров. Тяжелые крейсера сжигали 100 т угля в сутки, легкие -50. Фон Шпее предусмотрел переход без стоянок и загрузки углем на суше.
12 октября немецкая эскадра подошла к острову Пасхи. Там к ней присоединились легкий крейсер «Дрезден» и еще три угольщика. На острове работала британская археологическая экспедиция, но англичане не подозревали, что немецкую эскадру лихорадочно ищут. Фон Шпее также не причинил археологам вреда. 18 октября немецкие корабли снялись с якоря и двинулись к чилийским берегам, навстречу успеху, который подготовил им своими распоряжениями начальник генерального морского штаба Доветон Стэрди.
Путь немцам в Южную Атлантику преграждала английская эскадра контр-адмирала Крэддока. Она состояла из двух броненосных крейсеров — «Гуд Хоуп» (14 000 т, 22 узла, два — 234 мм, шестнадцать-152 мм) и «Монмаут» (9000 т, 22 узла, шестнадцать-152 мм), легкого крейсера «Глазго» и вооруженного торгового парохода «Отранто», имевшего ничтожную боевую ценность 39. Боеспособность английского соединения была очень низка, так как команды броненосных крейсеров состояли из резервистов и комплектовались только перед самой войной. Прицельные приборы устарели, «Гуд Хоуп» и «Монмаут» с начала войны не проводили серьезных артиллерийских учений, кроме повседневных занятий при орудиях. Посылать эту эскадру против призовых артиллерийских кораблей германского флота, каковыми являлись «Шарнхорст» и «Гнейзенау», было ошибкой, которая имела самые гибельные последствия. Правда, на помощь Крэддоку направили старый броненосец «Канопус». Годность такого слабого и устаревшего корабля для совместных действий с крейсерской эскадрой вызывает большие сомнения, но думается, что броненосец мог бы сослужить Крэддоку хорошую службу.
В результате большого количества противоречащих друг другу распоряжений, отданных английскому адмиралу Черчиллем и Стэрди, Крэддок, не дожидаясь «Канопуса», двинулся навстречу немецкой эскадре. Английские корабли двигались на север вдоль чилийского побережья. 1 ноября ближе к вечеру противники увидели друг друга и пошли на сближение. На море было сильное волнение, дул холодный южный ветер, вдали на востоке виднелись неясные очертания горных вершин Анд. Высокие волны перебрасывали воду и брызги через палубы кораблей, испытывавших сильную качку.
Английский флагман рассчитал свою позицию таким образом, чтобы держать немецкую эскадру между своими кораблями и берегом. Заходившее солнце хорошо освещало германские крейсера, и его лучи били в глаза немецким комендорам, мешая им прицелиться. Однако к моменту открытия огня, когда солнце село за горизонт, корабли фон Шпее слились с темными силуэтами гор, очертания британских крейсеров, напротив, резко выделились на ярком фоне закатного неба 40.
В 19.30 германская эскадра открыла огонь с дистанции 55 кабельтовых (ок. 10 км.), англичане ответили с некоторым опозданием. Отлично натренированные комендоры «Шарнхорста» накрыли «Гуд Хоуп» уже с третьего залпа и сразу вывели из строя систему управления артиллерийским огнем. С момента накрытия немцы давали залпы каждые 15 сек. Английские крейсеры стреляли через 50 сек. и полных залпов всем бортом замечено не было. Таким образом, артиллеристы фон Шпее стреляли в 3 раза быстрее 41.
Вскоре положение британской эскадры стало безнадежным. Через 40 минут после начала боя фон Шпее снизил ход и начал уменьшать артиллерийскую дистанцию. Бой превратился для немцев в учебную стрельбу по мишеням. В 19.50 после попадания тяжелого немецкого снаряда между второй и третьей трубой «Гуд Хоупа» оттуда поднялся столб пламени выше его мачт и шириной 20–30 м. Крейсер все еще держался на плаву, и его героическая команда вела безнадежный бой. В течение нескольких минут немцы стреляли в него с расстояния около 4 км. Затем они скрылись в темноте. «Гуд Хоуп» пошел ко дну, унося с собой британского адмирала и около 1000 человек команды»42.
Судьба «Монмаута» также была печальной. В 19.40 с громадным пожаром на баке, поражаемый каждые четверть минуты германскими залпами, он выкатился из строя и. не прекращая огня, начал оседать на корму. В 21.28 «Монмаут» с развивающимся флагом перевернулся и пошел ко дну. Что касается «Отранто», то он, хотя и не получил никаких приказаний, в самом начале боя покинул колонну, начал отходить к западу, а затем скрылся. Легкий крейсер «Глазго» счастливо отделался 6 попаданиями, все — в ватерлинию, но все — в угольные ямы. В 20.00 он прекратил огонь и ушел на запад. Его командир рассудил здраво, отказавшись принести в жертву свой корабль и свою команду. С «Гуд Хоупа» и «Монмаута» не спасся ни один человек.
Когда занялась заря следующего дня, фон Шпее увидел вокруг только пустынное море. Только тогда командующий отдал приказ поднять сигнал: «Одержана блестящая победа, за которую я благодарю и поздравляю команды». Германские корабли пострадали очень мало. Флагманский «Шарнхорст» получил только два попадания малокалиберными снарядами. Ни один человек из его команды не был даже задет. В «Гнейзенау» англичане попали 4 раза, на нем 2 матроса получили ранения. Англичанам это сражение стоило гибели 2 броненосных крейсеров и 1654 офицеров и матросов 43. Уничтожение этих кораблей ничем не было компенсировано: никаких потерь, никаких повреждений немцы не понесли. Репутация британского флота жестоко пострадала, когда стало известно, что германские корабли отделались так легко, уничтожив своих противников так невероятно быстро.
