Александр Больных - Схватка гигантов
Этот вердикт более справедлив, чем тот, который дает большинство английских авторов, считающих Зеебрюгге славным деянием. Ведь кое-кто ухитряется даже Дюнкерк объявить британской победой. Но смельчаки погибли в этой операции не напрасно. Кийз стал бароном Зеебрюгге и Остенде вполне заслуженно, и недаром на молу Зеебрюгге установлена памятная доска в том месте, где ранним утром дня Св. Георгия отшвартовался "Винидиктив".
Операция закончилась неудачей с точки зрения выполнения поставленных целей. Однако она имела колоссальное значение в ином плане. Хотя канал не был заблокирован, сообщение, что Королевский Флот дважды совершил набеги на вражеские порты, поддержало ослабший дух союзников. Ведь совсем недавно (21 марта) германские войска прорвали британский фронт под Сан-Квентином, и военная ситуация снова приняла угрожающий характер. Когда в странах Антанты царил всеобщий упадок духа, этот успех явился ударом молнии, который предвещал очистительную грозу. И уже 18 июня союзники начали успешное контрнаступление под Шато-Тьери, которое через пять месяцев завершилось окончательной победой. Напротив, для Германии, дух которой был совершенно подорван блокадой Гранд Флита, эта новость была сокрушительным ударом.
Объяснения Людендорфа, что береговые батареи все-таки помешали брандерам закупорить гавани Остенде и Зеебрюгге, оказались тщетными. Столь же жестким был приговор фон Шредера: "Не существует надежных оборонительных мер против решительно выполняемых под прикрытием ночи и тумана попыток заблокирования порта. Следует ожидать, что англичане продолжат свои попытки сделать базы во Фландрии бесполезными для подводной войны. Помимо усиливающихся обстрелов и бомбардировок с воздуха, мы должны ожидать новых попыток заблокирования. Высадка большими силами, достаточными для ведения боев на суше, совершенно невероятна, но неожиданные набеги могут происходить в любой момент. Если армия считает необходимым помешать этому, вся береговая линия должна быть занята пехотой, что потребует в 3 – 4 раза больше войск, чем использовалось до сих пор".
Хотя таких ресурсов не было, пришлось принимать меры против новых британских рейдов. Были усилены береговые батареи; укрепления на молу расширены; миноносцы швартовались у мола с развернутыми торпедными аппаратами, чтобы топить любой появившийся корабль; были выставлены новые минные заграждения; подходы к Остенде и Зеебрюгге постоянно патрулировались миноносцами и тральщиками. Но к этому времени у Королевского флота уже не было нужды повторять столь дорогостоящие и опасные рейды. Система конвоев выиграла затяжную битву с подводными лодками. Союзники овладели морем под водой столь же прочно, как на поверхности.
Германские береговые батареи во Фландрии
Германские береговые батареи западнее Остенде: "Аахен" (4 – 150-мм орудия), "Антверпен" (5 – 105-мм орудий), "Безелер" (4 – 150-мм орудия), "Цецилия" (4 – 150мм орудия), "Тирпиц" (4 – 280-мм орудия)
Германские батареи восточнее Остенде: "Фридрих" (4 – 88-мм орудия), "Гинденбург" (4 – 280-мм орудия), "Ирен" (4 – 150-мм орудия, 1 – 105-мм) На некотором отдалении от берега находились батареи: "Пройссен" (4 – 280-мм орудия), "Якобинессен" (4 – 381-мм орудия)
Германские батареи западнее Зеебрюгге: "Цезарь" (зенитная), "Кайзерин" (4 – 150-мм орудия), "Гроден" (4 – 280-мм орудия), "Вюртемберг" (4 – 105-мм орудия)
Германские батареи восточнее Зеебрюгге: "Фридрихсорт" (4 – 170-мм орудия), "Канал" (4 -; 88-мм орудия), "Фрейя" (4 – 210-мм орудия), "Августа" (3 – 150-мм орудия) На некотором отдалении от берега находились батареи: "Гессен" (4 – 280-мм орудия)
Британские корабли, участвовавшие в операции 22 – 23 апреля
8 мониторов, 8 легких крейсеров, 52 эсминца, 62 моторных катера, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки, 2 парома, 6 старых крейсеров
Британские корабли, участвовавшие в операции 9-10 мая 6 мониторов, 22 эсминца, 2 миноносца, 20 моторных катеров, 10 торпедных катеров, 2 старых крейсера
Самоубийство германского флота
"Ни разу с того рокового дня 4 августа 1914 года я не поколебался в уверенности, что Королевский Флот еще раз окажется надежным щитом Британской Империи в час испытаний. Никогда в своей истории Королевский Флот не делал для нас больше и не поддерживал лучше свою старую славу", – скажет позднее король Георг V.
К осени 1918 года Германия полностью исчерпала возможности сопротивления.
Западный фронт начал трещать по швам, все союзники Германии вышли из войны, в самой Германии поднималась революционная волна. И тогда германский канцлер князь Макс Баденский обратился к президенту Вудро Вильсону с просьбой о перемирии. 20 октября по настоянию Вильсона Шеер приказал германским подводным лодкам прекратить действия в океане против торговых судов Антанты. Они снова поступили в распоряжение командования Флота Открытого Моря для действий против британского флота. События конца октября 1918 года еще раз доказали двуличность и подлость германского командования. Одновременно с обращением к Вильсону Шеер отправил в Вилыельмсхафен капитана 1 ранга фон Леветцова, начальника оперативного отдела Адмиралштаба. Он встретился с фон Хиппером и устно передал приказ Шеера: "Все корабли Флота Открытого Моря должны быть использованы для нанесения удара по английскому флоту".
Фон Леветцов также добавил, что приказ следует выполнить без малейшего промедления.
У фон Хиппера давно был выработан план подобной операции: 1). В море должен выйти весь Флот Открытого Моря. 2). Эсминцы и легкие крейсера наносят удар по вражеским кораблям у побережья Фландрии и в устье Темзы. Линкоры прикрывают соединение, действующее у берегов Фландрии. Линейные крейсера поддерживают атаку Темзы. 3).
Гранд Флит в этом случае обязательно должен выйти из портов и направиться в южную часть Северного моря. 4). Легкие крейсера 4-й Разведывательной Группы и эсминцы ставят мины на пути британского флота. Подводные лодки разворачиваются там же с приказом атаковать любой замеченный линкор или линейный крейсер. 5). Главные силы германского флота навязывают противнику ночной бой со второго на третий день операции. 27 октября Шеер утвердил этот план. 30 октября он был приведен в действие.
Британское Адмиралтейство правильно оценило ситуацию. Оно угадало желание немцев завлечь Гранд Флит на юг и там дать бой. 23 октября Битти получил соответствующее предупреждение. В этот же день эсминцы из южных портов были отправлены на помощь Гранд Флиту. Немцы пытались навязать англичанам бой до завершения переговоров. В этом случае победа германского флота могла резко изменить условия мира. Но не получилось ни победы, ни боя, ни даже похода.
По флоту был отдан приказ собраться на рейде Шиллинг к вечеру 29 октября. 30 октября германский флот должен был выйти в море. По флоту поползли самые дикие слухи. Будто английский король бросил кайзеру вызов на рыцарский поединок, и этот вызов принят.
Сам Вильгельм поведет флот в бой на линкоре "Баден". Однако именно в этот момент прорвалось загнанное вглубь недовольство. Матросы не желали гибнуть понапрасну. Как признает сам Шеер, "у них в головах укоренилась мысль, что их попросту шлют на убой".
Вечером 29 октября команды линкоров "Маркграф", "Кёниг" и "Кронпринц Вильгельм" отказались повиноваться офицерам. Тут же выяснилось, что с берега из увольнения не вернулось множество матросов, в основном кочегары линейных крейсеров "Дерфлингер" и "Фон дер Танн". В полночь, когда флот должен был выходить в море, взбунтовались команды линкоров "Тюринген", "Кайзерин" и "Гельголанд". В Куксхафене взбунтовалась команда легкого крейсера "Регенсбург". Начались волнения на линкоре "Баден".
Экипажи малых кораблей и подводных лодок пока сохраняли верность командованию.
Опасения матросов имели под собой основания, хотя открылось это много позднее.
Начальник штаба фон Хиппера контр-адмирал фон Трота сделал запись в своем дневнике: "Если наш народ не опозорится как нация, достославная битва флота – даже если она будет означать сражение до смерти – посеет семена, из которых вырастет будущий германский флот. Не может быть будущего для флота, скованного кандалами позорного мира".
Ему вторил Шеер: "Для флота вопрос чести и самого существования – сделать все возможное в последней битве".
Однако современный германский историк трезво замечает: "Разве могли матросы поверить, что атака окажет благоприятное воздействие на исход войны? Любой германский матрос знал о превосходстве британского флота и буквально на пальцах мог подсчитать, что тот останется великим флотом, даже если каждый затонувший германский корабль унесет с собой на дно английский. Разве не кажется более вероятным, что офицеры просто ищут способ "погибнуть с честью", как предписывает их моральный кодекс? Но этот кодекс не дает офицерам права тащить за собой в могилу тысячи матросов, которые долгие годы вели полную лишений и страданий жизнь и сейчас лишь ждали дня, который принесет им свободу и возвращение домой".
