Зигмунд Перля - О станках и калибрах
Шел по улицам солдат, разыскивал начальство, чтобы сдать пакет, и все больше разгоралось в нем смелое желание взяться за достройку оружейного двора, за улучшение махин Сидорова, да измыслить и построить еще и новые махины для обтирания и шустования стволов.
Расскажет он царским приказчикам, кто он, откуда, как и когда дошел до мастерства, возьмет на себя великий ответ перед начальством за дело, о котором просит. И неровен час — ведь в Туле никого другого нет для этой работы — могут оставить его здесь, поручить ему закончить великое дело, начатое Сидоровым. И дружно помогут ему туляки-мастера справиться с задачей — поймут они, что трудится он для них же, чтобы сделать их работу быстрой, точной и не такой тяжелой, чтобы как можно больше добрых фузей получало войско русское в борьбе со шведами.
Так и сделал солдат Яков Батищев.
А в пакете, что передал он начальству, был приказ комиссару Чулкову: срочно разыскать умелого человека для замены Сидорова, для улучшения и ускорения делания фузей. И так велика была нужда в этом, что доверились царские приказчики бывалому солдату и поставили его старшим на достройке завода, позволили ему трудиться над изготовлением новых махин для отделки ружейных стволов.
* * *
Прошло всего лишь шесть месяцев. В морозный январский день 1715 года к небольшому деревянному {20} строению — к мастерской Батищева — один за другими подъезжали нарядные сани с важными гостями. Сам царский комиссар, стольник Чулков, и с ним много других персон из тульского начальства приехали поглядеть на чудо-махину, построенную солдатом Батищевым, махину, которая якобы, если не врет солдат, заменит нескольких мастеров-оружейников на трудной работе по «обтиранию» стволов (по их наружной отделке) и чуть ли не в десятки раз ускорит эту работу. Гости плохо разбираются в механике, в махинах, но хорошо знают, что царь Петр требователен и грозен, за недодачу ружей взыщет с них, с начальства, и за нерадивость и за нерасторопность. А ведь такая махина, если она и впрямь чудесно ускоряет работу, не только спасет их от гнева царя, но принесет именно им и чины и награды. Ведь солдату и не надо ничего. Рубль серебром кормовых денег в месяц — вот и вся его награда.
С такими мыслями входили гости в низкую дверь амбара, усаживались на скамейки, специально поставленные вдоль стен.
Посреди амбара стояло сложное сооружение из дерева и железа. Гости увидели, что в центре махины друг против друга с одной стороны брусок с насеченными на его вогнутой поверхности зубьями, а с другой— ствол; он был надет на длинный стержень и закреплен на нем. А рядом с махиной, от центра большого колеса, отходил толстый вал и от него — через особое устройство — протянулись две тяги: одна к бруску, другая — к подвижной рамке со стволом. Стоял у своей махины солдат Батищев и ждал приказания начать работу.
Махнул платком комиссар. Насторожились важные гости, старосты, все, кто вошли или украдкой втиснулись в амбар. Батищев отдал начальству поясной поклон, затем передвинул одну из рукояток своей махины. Плавно двинулась с места рамка со стволом и точно навстречу подался к ней тяжелый пильный брусок, прижался к поверхности изделия; движение продолжалось, теперь ствол, прижатый к бруску, двигался вперед и назад и в каждый проход снимались с одного участка все неровности; тут же особый механизм поворачивал ствол вокруг его оси и начиналась обработка другого, следующего продольного участка поверхности. {21}
Мелкая стружка сыпалась на пол мастерской, а Батищев похаживал у махины, внимательно, спокойно наблюдал за ее работой; останавливал ее, осматривал стволы, снова пускал, поглядывал каждый раз на лица знатных гостей, полные напряженного любопытства и нетерпеливого ожидания, и на своих подручных, мастеров разных специальностей, помогавших ему в трудном деле постройки махины. Они стояли в углу амбара отдельной кучкой, смотрели на Батищева и на его махину, и в глазах их можно было прочесть радостную надежду на облегчение их тяжелого труда.
Вот еще раз остановил Батищев махину, тщательно осмотрел ствол, снял его, положил на рядом стоящий стол. Обернулся к начальству, поклонился в пояс, доложил, что «обтирание» ствола закончено.
Всей гурьбой придвинулось начальство. Гости и старосты недоверчиво брали в руки ствол, смотрели пристально, приближая к глазам, проводили пальцами по еще теплой поверхности, отдаляли от глаз, смотрели вприщур на линию поверхности и... не верили своим глазам, пальцам. То, что раньше делалось мастером за двенадцать часов тяжелой, кропотливой работы, на их глазах было сделано за полтора часа. А в работе нельзя найти ни одного недостатка, ни одного недогляда, все сделано отлично. И все это благодаря махине, которая, точно в сказке, помогла своему создателю справиться с, казалось бы, невозможным делом.
Согнав с лица выражение торжества и радости, царский комиссар стал строго допрашивать Батищева. Сколько таких махин и когда он изготовит? Что ему надобно для этого? Обучены ли у него другие мастера умению работать на этой махине? И, главное, какие еще махины и для каких работ сможет он измыслить и построить для царева оружейного двора?
За сделанное не благодарил. Ведь солдату и так положено царю служить верой и правдой изо всех сил. А рубль кормовых денег в месяц — это ли не награда? Да еще и старшим его сделал над другими мастерами,— вот ему и почет. Отписать же высокому начальству в столицу надо — пусть знают о мудром солдате, может пригодится он и для других царевых дел.
Батищев отвечал на все вопросы коротко, дельно. Доложил комиссару, что махина эта только для пробы, что {22} сделает он ее еще лучше. Теперь она заменяет руки одного рабочего, но работает быстрее во много раз, а он, Батищев, уже знает, как ее устроить, чтобы обтирались в одно время 12 стволов, чтобы махина заменяла 12 мастеров и стала «многорукой», чтобы она в сутки обтирала в 192 раза больше стволов, чем один мастер вручную. И еще обещал Батищев улучшить махины Сидорова, сделать так, чтобы и они стали «многорукими», чтобы и на них сразу обрабатывалось по нескольку стволов. А главное, взялся он измыслить и построить махины для самой трудной и долгой работы, для шустования (отделки) внутренней поверхности стволов.
Теперь-то уж твердо верили ему и комиссар и все знатные люди. Верили, что нечего им страшиться царского гнева, что пройдет немного времени, и махины Батищева крепко помогут русским полкам в их борьбе против шведов.
* * *
Солдат Яков Батищев выполнил свое обещание, данное начальству. Очень скоро заработали на Тульском оружейном дворе его махины-станки, на которых одновременно обтиралось по двенадцать стволов. Другие махины, очень похожие по устройству на обтиральные, «чистили»— отделывали наружные поверхности и при этом обрабатывали восемь стволов одновременно.
Механические пилы быстро зачищали грани у казенного конца стволов. Как будто незаметные улучшения сделали многорукими и станки Марка Сидорова: на них сверлилось уже по восемь стволов одновременно.
Но самую блестящую техническую победу одержал Батищев, когда ему удалось переместить шустовальные пилы из рук мастеров в такие станки, которые подавали инструмент внутрь ствола, заставляли его двигаться вперед и назад и в то же время поворачивали вокруг оси так, что постепенно — чисто и точно — обрабатывались и вся длина и вся окружность внутренней поверхности ствола.
Для своего времени это достижение совершило переворот в технике обработки внутренней поверхности цилиндрических изделий. В новом станке инструмент, управляемый механизмами, совершал свое рабочее движение, подобно руке искуснейшего мастера, но выполнял {23} наиболее трудную и длительную операцию изготовления ствола неизмеримо быстрее и в то же время с необходимой степенью точности. Получилось так, что в обработке внутренних поверхностей цилиндрических изделий Яков Батищев решил задачу, которая по своему значению почти равноценна изобретению токарного супорта.
Обтиральный и шустовальный станки Якова Батищева
{24}
* * *
Столичное начальство настолько уверовало в силу творчества этого выдающегося инженера-самоучки, что уже в 1716 году вызвало его в Петербург строить пороховые заводы, создавать и здесь необходимые устройства. В этот период своей деятельности Яков Батищев по-прежнему уделял много внимания и сил улучшению техники обработки металла, главным образом, при изготовлении пушек. В Петербурге он встретился с А. К. Нартовым, работал с ним. Вместе они создали сверлильный станок и намного подвинули вперед технику наружной и внутренней обработки орудийных стволов.
Так Яков Батищев, солдат из крестьян петровской России, возвысился в своем мастерстве до уровня талантливого инженера-творца еще небывалых механических устройств — станков для внутренней обработки цилиндрических изделий. Вот почему славное имя его стоит рядом с именем А. К. Нартова и в первом ряду имен крупнейших изобретателей — деятелей мирового и отечественного машиностроения.
