Ирина Радунская - Четыре жизни академика Берга
На днях вместе с наркомом танковой промышленности генералом Малышевым и несколькими его заместителями ездил на полигон. Смотрели новейшие радиолокационные станции в действии. Все шло отлично и оставило хорошее впечатление.
А недавно кое-кто на высоком заседании обвинял Совет чуть ли не во всех грехах… Сыпались всякие угрозы, не называя имен, говорилось, что нам (Совету) придется отвечать за разгром радиолокации… Какая глупость! Это теперь, когда каждому ясно, как много хорошего и полезного мы сделали. Мы впервые в стране создаем специальную, современную радиолокационную промышленность, и это нам, фактически мне, как руководителю, ставится в вину! Нет, не выйдет, поздно! Разгромом называют то, что Совет не позволяет наркоматам работать в области радиолокации по принципу “кто в лес, кто по дрова”. Совет объединил все работы в этой сфере в один кулак, и жизнь доказала, что такой путь самый экономный, самый правильный. Скоро надо будет продумать вопрос о создании отдельного радиолокационного наркомата. Но и теперь мы уже крепко стоим на ногах: создано много институтов, заводов. Это не шутки, а реальные достижения. А ведь дело развивается с каждым днем все шире и шире. Через год новая промышленность предстанет в ином обличье. Это будет уже промышленность более мощная, чем старая радиопромышленность, во много раз более культурная».
Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями работников Центральных руководящих органов Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) за усиленную работу по выполнению заданий Партии и Правительства во время Отечественной войны»: БЕРГ Аксель Иванович награждается орденом Отечественной войны 1-й степени.
«Это первая оценка моей работы в Москве, в аппарате Совета по радиолокации. Такое внимание меня очень тронуло и особенно обрадовало своей неожиданностью», — признается в дневнике Берг.
«…Время летит, — пишет он 10 февраля 1946 года. — Сегодня воскресенье, и я сижу один в своем кабинете и готовлюсь к отчетному докладу за все время работы Совета, т. е. за два с половиной года. По-видимому, предстоит реорганизация. Сейчас, после войны, происходит много перемен. Только что я перечитал свой дневник с момента отъезда в 1943 г. из Самарканда. Как много пережито! Как много было тяжелого! Как много было работы! Но и результат начинает получаться неплохой. Совет окреп и стал авторитетной организацией.
Институты равняются на него. Заводы работают вовсю. Создана мощная промышленная база. Подготовлены кадры. Но все же надо менять организацию управления радиолокацией. Мы со Щукиным были в Совете Народных Комиссаров. Мне предложено подготовить материалы для решения о создании отдельного радиолокационного наркомата. Это то, что я давно считаю необходимым.
Настроение приподнятое. Дома у нас тоже стало лучше.
У Марьяши появилась швейная машинка, а у меня теплая меховая кожаная куртка. Что ждет нас впереди?»
Впереди ждали неплохие новости. В 1946 году Берг стал академиком.
С 1947 года по 1952 год он ведет сложную научно-организационную работу. Берга выбирают в состав Бюро отделения технических наук Академии наук СССР, и он тотчас начинает хлопотать об увеличении числа мест в академии для радиоспециалистов. С тех пор число академиков и членов-корреспондентов пополнилось многими крупными учеными из радиопромышленности. Его вводят в редколлегию журналов «Электричество», «Радиотехника», «Автоматика и телемеханика». В полную меру проявляется его «слабость» — он не может «числиться». Его согласие — обязательство активной работы.
Демобилизованные военные радисты возрождают коротковолновое радиолюбительство. Им нужен научный руководитель — так Берга избирают заместителем председателя Комитета радиолюбителей при Осоавиахиме.
Еще Фрейман говорил, что родничкам научного и технического творчества, пробивающимся в самых отдаленных районах страны, нужно помочь слиться в единый поток большой науки. Сделать это может только книга. Берг становится инициатором издания «Массовой радиобиблиотеки», входит в ее редколлегию, привлекает к ней внимание крупнейших радиоспециалистов, определяет дух, стиль и содержание этого нескончаемого потока книг.
ГИМНАСТИКА ДЛЯ МОЗГОВ
Почти шестилетний перерыв в записях. За эти годы радиолокация стала весомой наукой, техникой и промышленностью, и этот комплекс уже играл важную роль в общем балансе промышленности страны. Радиолокация надежно обеспечивает оборону. И многие ее зачинатели нет-нет, а подумывали: пора собираться на покой — поработали, наладили важное дело, пусть молодые продолжат его…
«Мы постепенно стареем, — пишет Берг 7 ноября 1951 года на даче в Луцино. — Мне идет 59-й год, Марьяше больше 50. Марина в 1952 году заканчивает университет. Может быть, пора кончать эту сумасшедшую организационную работу и хоть на старости лет опять заняться наукой?»
Тем более что его прошлая научная работа получила высокое одобрение.
В 1951 году Академия наук СССР присудила ему Золотую медаль имени А.С. Попова. «За совокупность выдающихся работ в области радиотехники», — сказано в решении президиума Академии наук. Специалистам и тогда было ясно, что существенную часть этой совокупности составляют не только его статьи, монографии и учебники, но и работы по развитию радиолокации, которые не вошли в тома «Избранных трудов» Берга.
Высокая оценка академии еще больше подхлестывает стремление Берга к активной научной работе. Но…
В том же 1951 году президиум Академии наук СССР назначает Берга председателем Всесоюзного научного совета по радиофизике и радиотехнике (Радиосовета). Здесь собраны все крупные радиоспециалисты страны. Это почетное назначение, новая возможность влиять на научную работу в области радио и большая нагрузка.
Но собственной научной работой он занимается по-прежнему мало, урывками, используя только отпуск и выходные дни. Занимается главным образом теорией и втайне надеется — может быть, все это еще пригодится? Может быть, его переведут в академию? Ведь служебные обязанности предполагают выполнение массы организационных работ. Времени для самостоятельных занятий остается очень мало. Если выпадает час-другой досуга, то Берг старается использовать их для отдыха — он теперь очень устает, часто болеет.
«…Работа моя, несомненно, очень полезна. Мы делаем крупное дело. Но вместе с тем остается чувство неудовлетворения, так как я очень мало работаю самостоятельно».
Ученый в нем сидит крепко — нет, никакая организаторская работа, даже сверхважная, не может отвадить от науки.
«Я долго думал о том, как же быть? Как быть с моими научными намерениями, которые вынашиваю с юности. Может быть, уже поздно строить дальнейшие планы? Жизнь подходит к концу… Но энергии и желания работать у меня все же не убавляется… Я всегда считал, что никогда не поздно начинать с начала. Так я думал и в 1918 году, когда, решив переучиваться, поступил в университет».
Берг проводит своеобразный подсчет, привлекая свою любимую теорию вероятностей:
«Род моей матери и моего деда по матери долговечен: мать умерла в 82 года, дед 89 лет. Я по своей конституции иду по их стопам. Значит, я проживу еще лет 20! А за это время можно очень много свершить. Правда, это будут годы с постепенно понижающейся работоспособностью. Двадцать лет тому назад мне было 38, шел 1931-й год — я только вернулся из Америки…
Как это было недавно! Но за эти 20 лет я сделал порядочно. Значит, двадцать лет — немалый срок и стоит опять начать работать, как в былые годы. Тогда я точно учитывал все часы своего труда. Их тоже надо было выкраивать. И такая система помогла мне экономить время. А что, если попробовать еще раз? Пусть проживу и не так много, даже гораздо меньше, скажем, год, два, но часы работы дадут мне удовлетворение».
Ему хочется написать хорошую книгу по применению математического анализа и рядов Фурье в радиотехнике. Он сознает, что за прошедшие годы кое в чем отстал. Академику больше, чем любому другому, надо постоянно учиться, наука движется вперед. Разве он виноват, что всю жизнь занимался больше инженерной, технической, организационной и педагогической работой?
«На старости лет я должен заняться теорией… Теперь я уже не успею в оставшиеся годы жизни сделать серьезный вклад в этой области. Но каждый час самостоятельных теоретических занятий поможет мне лучше работать практически. Гимнастика для мозгов, тренировка ума, сохранение или даже повышение квалификации — вот что будет результатом моей теоретической работы, не говоря уж об удовлетворении собою».
И вот за несколько лет он, занятый до предела человек, осваивает новейшие достижения математического анализа, заново осмысливает необходимое в практической деятельности ученого, получившее большое развитие в связи с расчетом импульсных схем, операционное исчисление. На все это он предполагал потратить всего часов 800 — 1000, не более. Но выкраивать время от заполненного до отказа рабочего дня почти невозможно.
