Александр Широкорад - Чудо-оружие СССР. Тайны советского оружия
Наконец, на базе «Кометы» была создана фронтовая крылатая ракета ФКР-1.
Постановлением Совмина № 864–372 от 11 мая 1954 г. была задана разработка самолета-снаряда с ядерным зарядом для поражения каземных целей, которую поручили филиалу ОКБ-155. В начале 1957 г. была успешно испытана ракета ФКР-1 с ядерной боевой частью.
Постановлением Совмина № 320–154 от 3 марта 1957 г. ракета ФКР-1 принята на вооружение авиационных частей. Серийное производство ракет началось еще в 1956 г. Летом 1959 г. на вооружении ВВС состояло 7 полков, в каждом из которых было по 20 ракет.
Осенью 1962 г. на Кубу были доставлены 561-й и 584-й полки фронтовых крылатых ракет. В каждом полку имелось по 8 пусковых установок ракет ФКР-1. Всего на Кубу было доставлено 80 ядерных боеголовок для ракет ФКР-1.
В конце 1960-х годов ракеты ФКР-1 сняли с вооружения.
Глава 5. «Беркут», спасший Москву от ядерного удара
С августа 1945 г. США начали шантажировать СССР возможностью нанесения ядерного удара по советским городам. Этот факт неоспорим и общеизвестен. Но наши военные тщательно скрывают то, что ПВО была бессильна устоять против налетов бомбардировщиков с обычными бомбами.
В конце войны американские стратегические бомбардировщики Б-17, Б-24 и Б-29 бомбили объекты в Германии и Япо-
нии на высотах 8–10 км. На таких высотах с ними могли эффективно бороться лишь германские зенитные орудия калибра 10,5 и 12,8 см,
Самые мощные наши зенитные пушки — 85-мм обр. 1939 г. — не могли бороться с американскими «летающими крепостями» на больших высотах. И это не предположение. На вооружении ПВО Берлина в 1944–1945 гг. состояло от 12 до 20 трофейных 85-мм зенитных пушек обр. 1939 г., но действовали они лишь по британским бомбардировщикам, летавшим на высотах от 6 до 7 км.
Вообще говоря, «стратосферные» пушки у нас проектировались с начала 1930-х годов, но дальше опытных образцов к 22 июня 1941 г. ничего сделать не удалось. Это уже упомянутая 100-мм пушка Б-14 завода № 232 («Большевик»), 100-мм «стратосферная» пушка Л-6 Кировского завода, 100-мм пушка 73К завода № 8 (им. Калинина) и 100-мм спаренная установка БЛ-140[108] известного нам ОКБ-172. В 1940 г. Германия послала нам четырехорудийную батарею серийных 10,5-см пушек фирмы «Рейнметалл». Пушка отлично зарекомендовала себя на сравнительных испытаниях с нашими 73К, Б-34 и Л-6. При этом «немка» была единственной пушкой, проходившей испытания по полной программе, так как у остальных пушек чего-то из оборудования, да не хватало. Но конструкторы заводов № 8 и № 232 били себя в грудь кулаками и убеждали, что вот-вот доведут свои пушки.
В результате «немку» на вооружение не приняли, а 73К доделать так и не смогли. В годы войны на вооружении кораблей состояло несколько пушек Б-34, но все они были мало боеспособны. Нормально функционирующие морские установки, получившие индекс В-34УСМ, пошли в серию лишь в 1949 г.
Первая мощная сухопутная зенитная пушка — 100-мм КС-19 — была принята на вооружение лишь 2 марта 1948 г., а еще более мощная 130-мм пушка КС-30 стала поступать в части лишь в 1954 г.
В такой ситуации наше руководство ухватилось за германские ракеты, как утопающий за соломинку.
В знаменитом Постановление Совмина № 1017–419 от 13 мая 1946 года было сказано: «Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии:
а) полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты ФАУ-2 и зенитных управляемых ракет — Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг;
б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам ФАУ-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам».
Таким образом, работы над зенитными немецкими ракетами получили тот же приоритет, что и работы над ФАУ-2.
В 1946 г. в НИИ-88 был создан один отдел, занимавшийся баллистическими ракетами, и три отдела, занимавшихся зенитными ракетами: отдел № 3 Сергея Павловича Королева — баллистических ракет на базе ФАУ-2; отдел № 4 Евгения Васильевича Синилыцикова — зенитных ракета на базе «Вассерфаль» (Р-101); отдел № 5 Семена Ювелиевича Рашкова — зенитных ракет на базе «Шметтерлинг» (Р-102); и отдел № 6 Павла Ивановича Костина — зенитных ракет на базе «Тайфун».
Однако доработка германских ракет по ряду причин затянулась. Между тем в США и Англии создавались реактивные бомбардировщики Б-47, Б-52, «Виктор», «Вэлиат» и «Вулкан», которые могли летать на высотах до 16–18 км со скоростью 1000–1050 км/час. Достать их не могла даже 100-мм пушка КС-19, потолок которой был ограничен 13–15 км.[109] Да и германские управляемые ракеты создавались против Б-17 и, как не модернизируй их, для эффективного противодействия новым реактивным стратегическим бомбардировщикам они не годились.
Но и без войны, начиная с 1946 г., небо над Советским Союзом постоянно бороздили американские и британские разведывательные самолеты. Большая часть полетов проходила в приграничных районах, но отдельные машины пролетали над
Москвой, Киевом, ракетным полигоном Капустин Яр на Волге и т. д. При этом президент Эйзенхауэр и ряд других официальных лиц неоднократно заявляли, что появление советских самолетов над США будет означать начало войны. Надо ли говорить, как подобная ситуация унижала советское руководство.[110]
Работы по созданию зенитных ракет с 1946 г. курировал Берия. Видимо, он был инициатором создания мощной системы ПВО вокруг Москвы, получившей название «Беркут». Позже Г. В. Кисунько описал работы системы ПВО следующим об-разом: «Сталин вызвал к себе директора Специального бюро № 1 (СБ-1) Министерства вооружений СССР П. Н. Куксенко и объяснил ему необходимость создания ракетного щита вокруг Москвы. В заключение Сталин сказал: „Есть такое мнение, товарищ Куксенко, что нам надо незамедлительно приступить к созданию системы ПВО Москвы, рассчитанной на отражение массированного налета авиации противника с любых направлений. Для этого будет создано при Совмине СССР специальное Главное управление по образцу Первого Главного управления по атомной тематике. Новый главк при Совмине будет иметь право привлекать к выполнению работ любые организации любых министерств и ведомств, обеспечивая эти работы материальными фондами и финансированием по мере необходимости без всяких ограничений. При этом в главке необходимо будет иметь мощную научно-конструкторскую организацию — головную по всей проблеме, и эту организацию мы предполагаем создать на базе СБ-1, реорганизовав его в Конструкторское бюро-1. Но для того чтобы все это изложить в постановлении ЦК и Совмина, вам, как будущему Главному конструктору системы ПВО Москвы, поручается прояснить структуру этой системы, состав ее средств и предложения по разработчикам этих средств согласно техническим заданиям КБ-1. Подготовьте персональный список специалистов человек на шестьдесят, — где бы они ни были, — для перевода в КБ-1, Кроме того, кадровикам КБ-1 будет предоставлено право отбирать сотрудников для перевода из любых других организаций в КБ-1“».
Тут следует сделать небольшое замечание. Сам Кисунько не только не присутствовал при беседе Сталина и Куксенко, но и вообще жил тогда в Ленинграде, да и позже особо близких отношений с Куксенко у него не сложилось. Так что нужно отнестись к этой версии с большой осторожностью. Правда, все остальные авторы воспоминаний говорят о начале работ еще менее толково.
Понятно, что Сталин вряд ли давал указание Куксенко о начале работ над системой ПВО, минуя Берия. Военные исключаются, члены Политбюро — тоже, так что отцом «Беркута» мог быть только Берия.
В Постановлении Совмина от 9 августа 1950 г. система ПВО Москвы получила условное наименование — система «Беркут». Ее главными конструкторами были назначены П. Н. Куксенко и СЛ. Берия. Система была засекречена даже от Министерства обороны. Проект постановления был завизирован министром обороны A. M. Василевским, минуя все подчиненные ему инстанции. На этом знакомство военных с проектом закончилось. Заказчиком создаваемой системы было определено вновь созданное Третье Главное управление (ТГУ) при Совмине СССР. Для этого в ТГУ создавалась своя собственная военная приемка, свой зенитно-ракетный полигон в районе городка Капустин Яр, а по мере создания объектов системы — и подчиненные ТГУ войсковые формирования для боевой эксплуатации этих объектов. Короче говоря, систему «Беркут» предполагалось передать в Министерство обороны готовой к боевому дежурству, с техникой, войсками и даже с жилыми городками.
Согласно первоначальному замыслу система «Беркут» должна была состоять из следующих подсистем и объектов:
— два кольца (ближнее и дальнее) системы радиолокационного обнаружения на базе РЛС 10-сантиметрового диапазона (шифр «А-100», главный конструктор Л. В. Леонов);
