Кеннет Максей - Танк против танка
Как военные, так и гражданские лица легко поймут, что проложенный немецкими танкистами коридор походил на этакое бутылочное горло, которое было бы нетрудно отколоть. Вновь назначенный главнокомандующим генерал Максим Вейган как раз это и намеревался сделать, однако он не располагал ни временем, ни возможностью сосредоточить необходимые по численности силы. По сути дела. Вей га ну пришлось импровизировать, а тем временем железный поток немецких механизированных колонн угрожал Аррасу – главной базе Британских экспедиционных сил, которые вошли в Бельгию вместе с французами и над которыми нависла угроза быть вот-вот отрезанными от источников снабжения. Британцы настаивали на каких-то контрмерах. Группа Клейста проследовала южные предместья Арраса 20-го, а 7-я танковая дивизия Роммеля, возглавлявшая XV корпус Гота, достигла пригородов во второй половине дня, где встретила решительный отпор со стороны пехоты гарнизона. Данное обстоятельство дало союзникам достаточно времени, чтобы отреагировать.
Кое-какие недобитые части кавалерийского корпуса Приу – около половины 3-й и остатки 1-й ЛМД – собрались на горном кряже Вими. Тем же вечером с ними соединились 58 британских пехотных танков «Матильда-I» и 16 «крепышей» «Матильда-II», состоявших в 1-й армейской танковой бригаде. Ни в коем случае не располагавшие полными данными о положении дел у противника, лишенные воздушного прикрытия и решительных командиров на самом верху, эти бронетанковые части, усиленные за счет пехоты и артиллерии британской 50-й пехотной дивизии, 21 мая получили приказ сформировать три колонны с целью атаки против немцев южнее Лрраса.
Грозное 88-мм орудие двойного назначения – зенитка и противотанковая пушка. Как видно из таблицы, в те времена она обладала способностью поразить бронирование любого союзнического танка на большой дистанции.
Планы разрабатывались в обстановке крайней спешки. Пехота прибыла на позиции в самый последний момент и в сильно измотанном состоянии, поскольку всю ночь шла маршем по кишащим беженцами дорогам. Редкие из раций работали нормально, карты отсутствовали почти или вовсе, и с самого начала полевая артиллерия не могла применяться с полной отдачей по причине неполадок со связью. Более того, план страдал от изъянов, прежде всего от того, что им предусматривался обход тремя колоннами Арраса с целью вывода на исходные позиции. В результате внутренней колонне «Матильд» 4-го батальона КТП (Королевского танкового полка) предстояло покрыть более короткую дистанцию, чем следовавшей в центре колонне «Матильд» 7-го батальона КТП и значительно менее протяженную по сравнению с той, которую должна была пройти внешняя колонна 3-й ЛМД с ее «Сомуа» и Н35. Говорить о какой-то согласованности при гаком раскладе не приходилось. Обеспечить бронетехнику адекватной поддержкой пехоты не представлялось возможным – пешком она просто не могла поспевать за танками, и лишь внутренняя колонна 4-го батальона К ГП сумела выдержать заданный график. 7-й батальон КТП практически рассыпался на длинном пути к исходной и превратился в отдельные эфемерные отряды, сближавшиеся с неприятелем в беспорядке, без всякого управления и, таким образом, лишенные возможности оказывать друг другу взаимную поддержку. Части 3-й ЛМД вместо того, чтобы прикрывать правый фланг, предпочли плестись за британцами, вероятно, потому, что слышали о наличии поблизости крупных немецких танковый соединений. Потрепанным под Жамблу метким огнем немецких танкистов французам осторожность казалась в том случае лучшей составляющей воинской доблести.
Немецкие танки, которые засекли колонны союзников, принадлежали к 25-му танковому полку полковника Ротенбурга, возглавлявшему 7-к› танковую дивизию Роммеля, которая осуществляла крутой разворот вправо в направлении населенного пункта Ак. На южных подступах к Аррасу 4-й батальон КТП вошел в боевое соприкосновение с немецким разведывательным батальоном и 6-м стрелковым полком, прикрывавшим правый фланг танковой дивизии и располагавшим только 37-мм противотанковыми пушками. Подобное оружие могло лишь насмешить экипажи «Матильд» – немецкие снаряды отскакивали от бронирования, толщина которого колебалась от 65 до 80 мм. Танковые пулеметы перебили артиллерийскую прислугу, подожгли технику и обратили в паническое бегство пехоту. Когда появился 7-й батальон КТП, инфекция страха перекинулась на 7-й стрелковый полк, продвигавшийся за передовым 25-м танковым полком через село Вайи. Как выяснилось, на этой войне танкобоязнь была знакома не только французам. Ром мелю самому пришлось заниматься организацией обороны в Вайи. Он приказал вести интенсивный огонь даже из 20-мм зениток но танкам 7-го батальона КГП и 3-й ЛМД, когда те мало-помалу добрались наконец до села. Союзники могли бы сломить вражеское противодействие, если бы правое крыло их наступления действовало слаженно и сосредоточенно и если бы атакующие располагали хоть крошечной артиллерийской поддержкой. Но случилось то, что случилось, британские и французские танки, далеко оторвавшиеся от пехоты, начали терять напор и натиск. Немцы получили время. С большой задержкой, обусловленной просчетами в горячке боя и слишком тесным участием в сражении его как командира дивизии, Роммель наконец ввел в действие 25-й танковый полк.
Тем временем 4-й батальон КГП продолжал триумфальное шествие через позиции смятого им 6-го стрелкового полка, выходя на открытое пространство поблизости от Борена, где между ним и заключительными целями – Меркателем и Невиль-Витассом – находилась теперь только артиллерия 7-й танковой дивизии. Однако экипажи «Матильд» совершенно не ведали того, что у Меркателя их поджидало оружие, о котором они прежде ничего не слышали: 88-мм пушки, установленные как средство ПВО среди 105-мм гаубиц; зениткам этим и предстояло взять на себя роль истребителей танков. Открывая огонь с дистанции 1000 м. 88-мм и 105-мм орудия заставили британцев остановиться, поскольку неуверенный, нескорректированный и запоздалый огонь британской артиллерии ни в коем случае не смог нейтрализовать вражеские огневые позиции и спасти атакующие танки, ('наряды немецких 105-мм могли нанести тяжелым танкам, что называется. накопленные повреждения, однако кинетическая энергия при попадании 10-килограммового выстрела из 88-мм ствола при начальной скорости 820 м/сек означала мгновенное уничтожение для любой тогдашней бронетехники. Что говорить, если снаряд мог снести «Матильде» башню. В течение минут атака 4-го батальона К ГП захлебнулась иод огнем чрезвычайно метких немецких артиллеристов и зенитчиков. Если бы удалось вывести из строя или нейтрализовать вражеские батареи, «Матильды» сумели бы продвинуты я дальше, что привело бы их к лобовому столкновению с продвигавшимися вперед танками 5-й танковой дивизии, спешившими по дороге на выручку 7-й танковой. Но прорыва не произошло, и танкисты с обеих сторон не успели толком померяться силами до того, как пришла ночь, положившая конец бою.
25-му танковому полку повезло меньше – пришлось наскоро ужинать у селения Ак и срочно мчаться в юго-западном направлении к Вайи. Вдруг в сгустившихся сумерках танкисты оказались под интенсивным обстрелом из выстроенных в линию орудий перед селами Дюизан и Анье 40-мм пушек, установленных 50-й дивизией для прикрытия фланга и неожиданно усиленных не слишком-то готовыми лезть в битву «Сомуа» и Н35 из состава 3-й ЛМД. Времени для разворота в «морское построение» не оставалось, да и сама по себе местность не благоприятствовала применению подобной тактики, в то время как напоминание об обязанности как можно скорее соединиться с теснимой противником пехотой все время вспыхивало в мозгу Ротенбурга тревожной красной лампочкой. Просто за счет численности немцы пробились к окраине села Варлю, после чего запылало ожесточенное, пехотное по характеру сражение, продлившееся весь вечер. Между Варлю и Анье осталось 20 уничтоженных немецких танков, несколько из которых записали себе па счет бившие по врагу с малой дистанции «Сомуа». Тем не менее важно заметить, что в сражении, где «первую скрипку» играли танки и где 7-я танковая понесла наиболее тяжкие потери в кампании (89 убитых, 116 раненых и 173 пропавших без вести, плюс еще урон у дивизии С.С. «Тотенкопф»), этот бой представлял собой единственный за весь день эпизод действий танков против танков. Наиболее частой причиной утраты бронетехники (18 машин толькоу британцев) стал либо огонь пушек, либо механические поломки.
ЗАВОЕВАНИЕ ФРАНЦИИ
После Лрраса боев между танковыми частями во Франции более не отмечалось. Теперь союзники предпочитали терять остатки бронетанковых войск в отдельных стычках и по большей части в столкновениях с противотанковой артиллерией. Еще сохранившиеся части 4-й ПКД и основные силы британской 1-й бронетанковой дивизии, укомплектованные 15-тонными крейсерскими танками Mk I, II и III, плюс множество легких танков, в период с 24 по 27 мая «употребили в пищу» 37-мм и 88-мм пушки в бесплодных и несогласованных попытках союзников атаковать береговые плацдармы на Сомме около Абвиля. В двух других случаях – на склонах горного кряжа Вими 23 мая и в боях на берегах реки Лис 27-го числа – «Матильды» 1-й армейской танковой бригады смогли заставить ненадолго остановиться 7-ю танковую дивизию и даже на какое-то время отвлечь ее от выполнения поставленных задач. Однако под Кале, где с целью удержать порт и атаковать во фланг наступающему Гудериану на берег высадили батальон британских крейсерских и легких танков, которые уверенно ринулись в глубь континента, бронетехника напоролась на танки и пушки 2-й танковой дивизии у Гина. В разыгравшемся в струях ласкового летнего дождичка бою британцы потеряли 13 машин, так сказать, всухую. Затем основное внимание командования сконцентрировалось на вывозе войск из-под Дюнкерка, где осталось все тяжелое оружие и снаряжение БЭС. Далее к востоку в свою очередь подняли руки и сдались экипажи еще уцелевшей французской бронетехники.
