Олег Ивановский - Первые ступени
В этот момент в комнату вошел заместитель Каманина, военный летчик, Герой Советского Союза. Гагарин взглянул на его грудь и, опуская собачонку на пол, сказал:
— Ну, счастливого пути, Звездочка!
Все присутствующие сразу согласились с этим именем: в сообщении ТАСС пассажирка пятого космического корабля была названа Звездочкой.
21 марта подготовка корабля была закончена. 24 марта 1961 года старт. Корабль вышел на орбиту. Полученные данные говорили о том, что и на этот раз все идет строго по программе; все приборы работают отлично, через полтора часа получено сообщение о спуске, а еще через некоторое время — о посадке в намеченном районе. Звездочка чувствует себя прекрасно.
Теперь — человек! Да, на пороге космоса встал человек, чтобы, вобрав в себя многовековые мечты, опыт, труд и мысли многих сотен ученых, тысяч инженеров, биологов, медиков, летчиков-испытателей, шагнуть туда, в неведомое.
Что же давало право на такой шаг?
Тысячи, десятки тысяч экспериментов в лабораториях ученых и исследователей, десятки запусков ракет с обширным планом медико-биологических исследований, пять полетов космических кораблей-спутников. Был создан и проверен сложнейший комплекс специального связного и командного оборудования.
В состав этого комплекса входила сеть наземных наблюдательных станций, расположенных по всей территории Советского Союза. Станции оснащены радиолокационными, радиотелеметрическими, связными, телевизионными и радиокомандными средствами. С помощью этих средств могло производиться точнейшее измерение параметров орбиты космического корабля, состояние его систем; могли регистрироваться телеметрическая информация о состоянии космонавта и необходимые параметры окружающего пространства.
Этот же комплекс обеспечивал подачу на борт корабля необходимых команд. Телевизионные средства и средства связи позволяли наблюдать изображение космонавта и поддерживать с ним двустороннюю радиосвязь. Для управления работой наземных станций был создан особый командный пункт, куда по специальным автоматизированным линиям связи поступала вся принимаемая с космического корабля информация. Расчет параметров орбиты будет производиться в нескольких вычислительных центрах, оборудованных современными быстродействующими электронными вычислительными машинами.
Наша ракетная техника к 1961 году приобрела уже достаточный опыт в создании автоматических устройств, обеспечивающих безотказную подготовку на старте, запуск и полет по строго расчетной траектории. Научились наши конструкторы решать задачи обеспечения полета многоступенчатых ракет, где каждая ступень — сложнейший автомат, решать задачи обеспечения орбитального полета, спуска и приземления кораблей.
В общем техника готова была принять в свои руки человека.
Движением ракет и спутников управляют автоматы, они же управляют и следят за выполнением программ научных исследований.
Для разработки таких автоматов необходимо было знать характеристики того пространства, где летают космические корабли.
До 1957 года ученые очень мало знали о космосе. Первые искусственные спутники и лунные космические ракеты значительно расширили область неведомого, хотя все же оставалось еще много непонятного и неизвестного.
В один из теплых мартовских вечеров (еще при подготовке полета Звездочки), передав корабль нашим вакуумщикам на проверку герметичности в барокамере, мы получили немного времени для отдыха: по плану проверка должна была длиться часов до четырех утра, и вечер оказался свободным. Решили пойти в кино, но картина не приглянулась, и несколько человек, я в том числе, потихоньку, чтобы не мешать остальным, стали пробираться к выходу. Хорошо! Пробуждающаяся после зимы степь источала какой-то особенно ароматный воздух, хотелось дышать глубоко-глубоко… Пошли по бетонке. Смеркалось. Пройдя метров триста, вышли из городка. Кругом только небо и степь.
Впереди слышался негромкий разговор да иногда трескучий звук камешка, подбитого ногой и катящегося по дороге. Прибавив шагу, мы догнали Сергея Николаевича Вернова и одного из его помощников, Анатолия Гавриловича. Разговор шел профессиональный — о результатах проверки радиометров корабля, и кто-то из нас попросил Сергея Николаевича рассказать о космических лучах и радиационной опасности. Вот что мы услышали.
Не только космическая техника и ее возможности, но и само космическое пространство в большой степени определяет характер и продолжительность космического полета: человек подвергается воздействию космических лучей, приходящих из глубин Галактики и от Солнца, а также электронов и протонов радиационных поясов, окружающих нашу планету. Доза облучения космическими лучами, которую может получить космонавт в окрестности Земли, за пределами атмосферы, сравнительно невелика. Она примерно лишь в сто раз больше того, что получают все земляне на поверхности своей планеты. Это облучение безопасно для человека. Затем излучение радиационных поясов, если орбиты кораблей будут проходить через них. Это скопище частиц, попавших в созданную магнитным полем Земли ловушку, является весьма опасным и находится на высотах около 1000 километров над экватором. Поднявшись на 200–300 километров, космонавт на «Востоке» получит от радиационных поясов дозу, совершенно безопасную для здоровья. В некоторые моменты, однако, следует опасаться космических «бурь»: после сильных вспышек на Солнце интенсивность космических лучей на больших расстояниях от Земли (вне ее магнитного поля) возрастает в тысячи и даже десятки тысяч раз! При этом дозы радиации увеличиваются до смертельных. Поэтому нужно уметь заранее прогнозировать такие вспышки, для чего используются оптические наблюдения. Они проводятся особенно тщательно накануне полета и во время его: ведь такие вспышки, взрывные процессы на Солнце, происходят примерно раз в месяц. Район взрыва бывает виден с Земли — он светится интенсивнее остальной части солнечного диска. Прогнозированием вспышек занимаются люди на Земле, но и сам космонавт должен знать «радиационную ситуацию» во время полета. Для этого на борту корабля устанавливаются дозиметры, которые передают по телеметрии на Землю данные об уровне радиации и предупредят космонавта об опасности. В крайнем случае может быть принято решение об экстренной посадке корабля.
Еще о многих свойствах космических лучей рассказывал в тот вечер Сергей Николаевич, и вновь подумалось, какое мощнейшее научное «оружие» дали спутники и космические ракеты ученым! Ведь именно за «спутниковый» период были совсем близко от Земли обнаружены радиационные пояса; космическое пространство вблизи планеты, которое все почти считали пустым, оказалось заполненным интенсивным излучением; теперь, задним числом, многие явления легко объясняются, но предсказать их никому не удавалось.
Ждали, например, сюрпризов и от невесомости — состояния, совсем непонятного землянам в то время. В наземных условиях его добивались на летающих по определенной траектории реактивных самолетах лишь на несколько десятков секунд. А как оно скажется при более длительном воздействии на человека?
Прогнозы теоретиков были неутешительными. Они предостерегали, что невесомость — это не помощь, а осложнение и, возможно, вред.
Читая о подготовке второго спутника (Лайка), вы, наверное, обратили внимание на описание того, как тяжело переносили невесомость крысы, как они метались по клетке, но затем приспосабливались. Это животные! А человек? Жизнь и здоровье человека — самое дорогое, и никто не мог этим рисковать. Сергей Павлович несколько раз говорил, что руководители партии и правительства при встречах очень подробно интересовались не только ходом подготовки космических кораблей, но и всеми теми проблемами, от которых может зависеть жизнь и здоровье космонавта.
1961 год был, естественно, не 1957-м. Прошедшее время обогатило нашу науку новыми и очень интересными данными. Усилия многих биологов и медиков были сосредоточены на решении ряда совершенно новых в принципе проблем: возможен ли, безопасен ли для человека полет далеко за пределами атмосферы? На многое ответили приборы, часть вопросов решили животные. Но невесомость… Она по-прежнему была еще таинственной. За тридцать-сорок секунд невесомости человек еще не переступал.
Эти кратковременные опыты на самолетах показали лишь, что явление это далеко не из простых. Было установлено, что из довольно большого числа испытуемых выделяются люди, переносящие кратковременную невесомость без заметного ухудшения общего самочувствия и работоспособности; они лишь испытывают расслабленность или облегчение из-за потери собственного веса.
Такими качествами отличались все отобранные в первую группу космонавты. После одного из самолетных упражнений на невесомость Юрий Гагарин рассказывал, что в момент ее появления сиденье как бы отошло от тела, а ноги приподнялись от пола. При этом он ощущал приятную легкость, двигать руками и головой было легко и свободно, ориентировался в пространстве нормально, все время видел Землю, небо, облака.
