Г. Альтшуллер - КАК СТАТЬ ГЕНИЕМ
И все же изобретения запаздывают. На десятилетия, иногда и на сотни лет. Запаздывают от того, что метод, которым делают изобретения, плох. Даже не плох - порочен.
Стандартный метод решения изобретательских задач - это метод проб и ошибок. Конечно, изобретатель не перебирает подряд все бесчисленное множество возможных вариантов. Нет, сначала идут пробы привычные, логичные, оправданные. Но когда они не срабатывают, когда труд ушедших месяцев, лет оказывается безрезультатным, в ход идет перебор любых, ненормальных, "диких", случайных проб. И вот тогда однажды…
Метод проб и ошибок хорошо иллюстрируется поисками гробницы Тутанхамона. Картер не начал рыть по всему району. Это было бы физически невозможно Сначала он выяснил, где до него уже вели раскопки, и определил еще нетротгутые зоны. Так же точно и в технике работа начинается с изучения прототипов. Этим изобретатель очерчивает неперспективные области, сразу и значительно сужая район предстоящих поисков. И до него пытались решить задачу, причем люди неглупые; можно, конечно, допустить, что они проглядели решение, но это маловероятно. Последним всегда легче, чем первому: на карте возможных решений предшественники потрудились оставить много перечеркнутых надежд. Поэтому второй шаг - это перебор непроверенных вариантов. Таких вариантов из-за большой работы предыдущих поколений "копателей" Картеру осталось всего на 6 сезонов. Характерно и то, что раскопки он начал вести в местах наиболее вероятных. Изобретатель тоже начинает с самых логичных проб. И так же, как Картер, часто обнаруживает решение, отчаявшись что-либо найти и "копая" в районах, казалось бы, совершенно непригодных - "под грудой многовекового строительного мусора и хижинами подсобных рабочих"… На алогичные шаги идут с отчаяния, хотя именно они ведут к успеху.
Метод проб и ошибок парадоксально неэффективен. Он - главный виновник задержки изобретений. Самый страшный враг человечества - это тот нерациональный метод мышления, который именуется "героикой творческого труда", которому поют дифирамбы и который считается столь же неотъемлемым свойством изобретателя, как борода у попа, как облака на небе, как звезды в космосе, как пятна на Солнце, как вода в океане и как еще сто тысяч таких же незыблемых и привычных "как". Метод проб и ошибок считается нормой! Это порочный югляд, потому что он предписывает обязательным применение порочного метода. Из-за самого существования которого человечество тысячелетиями систематически недосчитывается миллионов жизней.
Метод проб и ошибок - своеобразный идол творческого труда. Я не очень-то разбираюсь в вероисповеданиях и не знаю, бывают ли идолы добрыми. Одно я знаю совершенно точно: из всех самых злых идолов, когда-либо придуманных людьми, метод проб и ошибок самый кровожадный. Мы привыкли приносить жертвы на алтарь нашей веры. Но ни одному божеству за все долгие тысячелетия преданности люди не платили такой дани, которую ежечасно вручают идолу творчества. Метод проб и ошибок - злейший и ужаснейший враг человечества.
…И вместе с тем этот метод загадочен, таинствен и завораживающе привлекателен, как в те далекие времена, когда слова "интуиция" и "озарение" не писались и даже не произносились из-за отсутствия языка и письменности. До сих пор изобретатели ищут решения своих задач так же, как Говард Картер искал гробницу 12-го фараона 18-й династии.
РАЗВИТИЕ: ПЕРВЫЙ ПУТЬ В ТУПИК!
Метод проб и ошибок романтичен для поэтов. Для изобретателей-практиков он - тяжелейшая драма, обесценивающая годы неудачных поисков. Как с любым нежелательным явлением, с ним пытались бороться. В третьем веке нашей эры греческий математик Папп ввел в оборот термин "эвристика". Вплоть до начала нашего столетия это слово оставалось лишь заголовком, траурным постаментом, высившимся над ненаписанной главой. Эвристикой Папп назвал науку о решении творческих задач - науку, которую предстояло создать. С тех пор отдельные исследователи выявляли приемы, помогавшие, по их мнению, решать задачи. Но у всех таких списков главным недостатком было отсутствие методики применения приемов: нигде не говорилось, когда применять тот или иной прием и как применять эти приемы. Сильные решения, как правило, достигаются применением комплекса из нескольких приемов. Зачастую в сочетании с физическими эффектами. Никаких правил по образованию таких комплексов известно не было. И потому списки приемов практического применения не нашли. Исследователи писали статьи и книги, разрабатывали новые приемы, а изобретатели продолжали перебирать варианты - по-прежнему без всяких нововведений. Основная причина отрыва теории от практики состояла, на наш взгляд, в том, что приемы выделяли из личного, субъективного опыта, а нужен был объективный анализ развития техники, то есть анализ большого массива патентной информации.
В тридцатых-сороковых годах уже нашего века в связи с быстрым ростом темпов развития техники появилось множество задач, не терпящих, как в прежние годы, неторопливого обдумывания поколениями. И взгляды изобретателей вновь обратились к эвристике. На этот раз надежды не были обмануты.
Первые методики, созданные в то время, - мозговой штурм, синектика, морфологический анализ, метод фокальных объектов. Затем появились производные методики, объединявшие или незначительно видоизменявшие основные. / Вот вкратце суть основных методик.
Как заметил Осборн, автор мозгового штурма, люди делятся на две категории: на фантазеров и скептиков. Скептики умеют хорошо оценивать идеи, но плохо и медленно их рождают. Фантазеры, напротив, хорошо генерируют идеи, но плохо привязывают их к реальности. В смешанных коллективах скептики одергивают фантазеров, "приземляют", мешая им выходить на нетривиальные идеи. Поэтому Осборн предложил поиск решения вести в два этапа. Вначале собираются только фантазеры и, развивая идеи друг друга, выдумывают все, что им заблагорассудится. Отсутствие критики позволяет им раскрыться, забыть об ограничении задач и в пылу общей суматохи, царящего сумбура высказывать что-то совсем непривычное и потому, быть может, легкоприменимое, решающее задачу. Затем группа скептиков пытается найти в записях предыдущего этапа какие-то рациональные зерна.
Синектика, предложенная У. Гордоном, основана на последовательном применении чегырех видов аналогий: прямой (как решаются похожие задачи), личной (представляя себя на месте изменяемого объекта), символической (в виде краткого, образного названия задач) и фантастической аналогии (с использованием сказочных персонажей).
Основная идея морфологического анализа (автор Цвикки): любой объект имеет какие-то параметры - мощность, скорость, вид движения, светимость, способ обогрева, охлаждения, геометрические размеры и т.д. Эти параметры - морфологические оси - могут по-разному варьироваться для разных случаев. Выписанные всевозможные варианты морфоосей и сведенные воедино, они формируют морфологический ящик. Готовая машина не всегда имеет самое лучшее, самое оптимальное сочетание параметров, поэтому новая конструкция (которая может оказаться более прогрессивной) получается стыковкой различных случайных - любых параметров морфоосей.
При использовании метода фокальных объектов (автор Цвикки, позднее метод был развит американским исследователем Вайтингом) свойства случайным образом подобранных слов переносят на ключевой объект, который находится как бы в фокусе этих свойств. Если надо придумать новую лампу, то в фокусе свойств, например, "мороженого" это будет холодная лампа, вкусная, сладкая, молочная, съедобная, тающая, шоколадная, хрустящая.
Полумифическая эвристика родила вполне реальные методики, но они не породили бума изобретений. Дело в том, что методики не ломали основу слепого перебора вариантов, а лишь развивали этот метод. Они ускоряли перебор, порой вели к действительно неожиданным пробам, но не меняли сути старой технологии думания. Ставка на "случай", на "вдруг-аналогию^ на "раскрепощенное мышление" и здесь была главной. Кроме того, не было никаких разумных критериев для отбора сильных решений: не было никакой гарантии, что, даже случайно подойдя вплотную к ответу, изобретатель заметит его.
Модифицировать метод проб и ошибок, развивать его "пере-борность" - это был путь в тупик, и воз методов перебора вариантов поныне там. Любопытно, что волна попыток ускорить генерирование идей (пусть попыток неудавшихся, но все же попыток) начиналась с "технарей" и… ими же закончилась. Хотя слабых книг, например, не меньше, чем слабых изобретений. Это можно объяснить, на мой взгляд, невыработанностыо объективных критериев в искусстве. Мы можем сказать: "Эта книга мне нравится больше, чем та, хотя ты утверждаешь обратное". В технике такие оценки принципиально немыслимы. Эффективность любой машины можно вычислить с желаемой точностью по ее КПД, материалоемкости, экономичности и другим объективным параметрам. Эффективность произведения искусства определяется лишь косвенно, да и то на большой временной дистанции: если произведение помнят десятилетия спустя, значит, это хорошее произведение. Прямых показателей нет. По сей день не выработаны.
