Сергей Семиков - Баллистическая теория Ритца и картина мироздания
Именно научно-фантастические и научно-популярные произведения развивают любознательность, пробуждают мысль, делают людей ищущими, целеустремлёнными, дают тягу к познанию нового, к освоению космоса, приучают к смелому и нестандартному мышлению. Поэтому очень полезны книги таких популяризаторов науки, как Я.И. Перельман [94, 95]. Вот почему важная составляющая литературы будущего — это научно-популярные произведения и научная фантастика. Это живая литература для интеллекта, души и мечты.
Неправда, что научная фантастика нужна лишь мечтателям и идеалистам — она как воздух необходима всем людям. Лишь стремление к мечте, фантазия делает человека Человеком и составляет, как верно заметил конструктор Яковлев, смысл его жизни. Без фантастической мечты человек навсегда останется всего лишь мыслящей обезьяной, видящей смысл жизни в удовлетворении своих низменных животных инстинктов. Неосознанно человек выстраивает именно такой мир, какой воспитывают в нём художественные произведения. Если это, пусть и сложный, опасный, но светлый мир далёкого будущего, то такой мир мы в итоге и получим. Как поётся в "Балладе о борьбе" В. Высоцкого: "Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почём, значит, нужные книги ты в детстве читал". И точно, научно-приключенческая фантастика воспитывает смелых мыслителей, борцов с неправдой, мечтателей, стремящихся к звёздам, но мечтателей особого рода — мечтателей действия, прилагающих активные усилия по воплощению мечты в жизнь, преобразующих мир, науку и технику мечтой, по сути, строя силой воображения новый мир. Именно таким мечтателем действия был К.Э. Циолковский, открывший людям путь в космос. Свои мечты и романтические устремления он воплотил не только в своих научных работах, но и в написанной им фантастической повести. Известен и другой исследователь космоса, параллельно созидавший фантастику и верные научные теории, — Фред Хойл.
Как раз такой, фантастичной и в то же время научно-популярной, излагающей представления о мире, воспитующей, дающей необходимые практические знания и была в прежнее время литература, фольклор — сказки, мифы, предания, былины. Преимущественно в такой фантазийной форме и должна существовать художественная литература будущего. Только так, иносказательно, с примерами, иллюстрациями, надолго врезающимися в память, можно донести до человека что-то действительно важное и глубокое, чего нет в основной массе современной литературы.
Поэма "О природе вещей" — это первое и притом замечательное научно-художественное произведение, открывающее увлекательность, романтику научного поиска и несущее великие знания и качества Человеку. Полезна поэма и в плане изучения истории науки, её тернистого пути, примера того, как верные концепции отвергаются и забываются на многие тысячелетия, а господствуют ошибочные. По той же причине полезно читать и любые другие оригинальные научные произведения учёных прошлого, их биографии и книги по истории науки, имеющие огромное воспитательное значение и показывающие развитие научной мысли и учёных, их путь в науку, к открытию, их прозрения и ошибки. Вся эта литература (сказки, фантастика, биографии, книги по истории науки, и особенно поэма Лукреция) содержит в себе готовые открытия и рецепты изобретений — их надо лишь уметь найти, увидеть и развить. Так же, как сказки, многие, на первый взгляд, наивные, идеи Лукреция на поверку оказываются, при более тщательном рассмотрении, наполненными глубоким смыслом и находят обоснование в рамках современной физической концепции, особенно на базе БТР.
Популярное изложение идей Демокрита, предпринятое Лукрецием, имело ещё и другое важное значение. Поскольку все научные мысли излагались там в художественной, стихотворной и очень образной форме, они становились доступны широкому кругу людей, легко усваивались, запоминались и передавались не только в письменной, но и в изустной форме. И если ни одного оригинального произведения Демокрита до нас не дошло (из-за целенаправленного уничтожения), то поэма "О природе вещей" до нас дожила. Это ещё раз доказывает, что изустный, иносказательный способ передачи информации гораздо надёжней письменного (§ 5.4). Лукреций вполне осознавал всё это и потому намеренно, как он сам пишет, придал информации художественную, стихотворную и легко запоминающуюся форму.
Именно таких популярных книг более всего боятся апологеты господствующих ложных учений. Вот почему так ожесточённо набросилась церковь на Галилея, когда он изложил в своих "Диалогах" учение Коперника — мало того, что на живом и ясном итальянском языке (вместо мёртвой учёной латыни), так ещё и в популярной, занимательной форме. И до сих пор многие учёные, будучи сторонниками господствующих неклассических взглядов, косо смотрят на научно-популярную литературу, особенно если она предлагает идеи, отличные от общепринятых. Так, Эйнштейн, этот современный Аристотель, — яростно ругал известного популяризатора астрономии К. Фламмариона, допускавшего сверхсветовые скорости в космосе [73, с. 178]. Тот же Эйнштейн критиковал Галилея за его "Диалоги", сражение с церковниками и популяризацию учения Коперника среди народа, который презрительно назвал "толпой" [58, с. 117]. Самому же Эйнштейну признание теории относительности досталось легко, без боя и жертв, благодаря поддержке вышестоящих сил. Мы же знаем, что именно этой открытой и смелой борьбе Галилея, Бруно, привлёкшей общественное внимание, теория Коперника обязана своему скорейшему признанию. Поэтому роль научно-популярной литературы, отстаивающей новые революционные идеи, — несомненна. И поэма Лукреция "О природе вещей", несмотря на давность, остаётся главным и надёжным бастионом классической материалистической науки.
§ 5.6 Античастицы — ключ к загадке времени и хронопортёры
Также и времени нет самого по себе, но предметы
Сами ведут к ощущенью того, что в веках совершилось,
Что происходит теперь и что воспоследует позже.
И неизбежно признать, что никем ощущаться не может
Время само по себе, вне движения тел и покоя.
Тит Лукреций Кар, "О природе вещей", I в. до н. э. [77]Как верно отметил Лукреций, последователь атомистического учения Демокрита, — понятие "время" неотделимо от тел, материи, массы и их движения. Выше уже неоднократно упоминалось о связи массы и времени, этих двух великих загадок мира (§ 1.6, § 1.15, § 1.18, § 3.11). Одним из удивительных свойств массы оказалась возможность существования антимассы у антиматерии — массы со знаком минус. А из связи массы и времени, имеющей вполне классическую, а не релятивистскую природу, следует, что, быть может, для минус-массы (скажем для позитрона, — электрона-навыворот, § 1.6) и направление течения времени обратное — время течёт назад. И действительно, нередко античастицы считают теми же частицами, только движущимися назад во времени, отчего все процессы для них текут в обратном направлении. Вот и ведут они себя наоборот, словно в кино, пущенном задом-наперёд. О предположениях учёных в отношении антимассы и античастиц можно прочесть в книге Р. Подольного "Чем мир держится?" (М., 1978, с. 172).
Таким образом, не исключено, что не только природу материи, но и природу антиматерии позволит раскрыть геометрия, но не пространственная, а временная [35, 54, 160]. В самом деле, позитрон был предсказан Дираком не как положительный электрон, а как электрон с минусовой массой. Именно минусовая масса позволяет объяснить аннигиляцию и притяжение разноимённых зарядов (§ 1.6). Частица с минусовой массой M под действием силы F должна двигаться с ускорением a=F/M в сторону обратную движению обычной частицы. Это и дало повод допустить, что античастицы тем и отличны от частиц, что движутся назад во времени (кино-наоборот) [150, с. 207]. Пусть, например, позитрон испускает поток ареонов. Поскольку каждый ареон, как и позитрон, движется назад во времени, то ареоны, ударяющие в электрон со стороны позитрона, подобны реонам, летящим в обратном направлении и ударяющим в электрон сзади. Тем самым ареоны будут подталкивать электрон навстречу позитрону. В силу симметрии материи и антиматерии так же и позитрон под ударами реонов пойдёт навстречу электрону.
Создатель капельной модели ядра, физик Дж. Уилер, совместно с Р. Фейнманом переоткрывший ритцеву обменную модель взаимодействия зарядов, предполагал даже, что многочисленные электроны и позитроны — это один и тот же электрон, имеющий смятую мировую линию [150]. Движение тел часто изображают на графике, где по одной оси отложено время, а по другой — координата. Этот график движения и есть мировая линия тела, электрона — его летопись, своего рода историческая кинолента всех его событий (Рис. 193.а). Каждое временное сечение (вертикальная прямая) даёт одну точку пересечения: в каждый момент электрон находится в заданном месте — это как один кадр с изображением электрона в последовательности кадров на непрерывной киноленте времени. Но если линия перекошена, как в случае графиков движения звёзд (Рис. 81, Рис. 83 в § 2.14), её петли заходят друг за друга, придавая графику многозначность (Рис. 193.б). Тогда каждое временное сечение даст много точек: в каждый момент видно много идентичных частиц, как на смятой киноленте от наложения кадров просвечивает сразу много изображений одного и того же прыгающего мяча. Так и от эффекта Ритца на звёздной орбите наблюдалось вместо одной несколько одинаковых звёзд. Раз все сечения линии равноценны, то все частицы обладают одинаковой массой, зарядом и т. д. В этом, по Уилеру, и состоит причина идентичности всех электронов.
