Василий Вишняков - Танк, обогнавший время
Водители - Усов и Носик - настоящие асы, двигались дальше, переключая передачи с помощью бортовых фрикционов. Михаил Ильич и сам садился за рычаги - вел танк как раз по местам, где потом летом сорок третьего разразилось одно из решающих сражений Великой Отечественной войны. Кто бы мог сказать испытателям, что здесь, в степи под Курском, в честь великой победы танк Т-34 будет установлен на гранитном пьедестале…
Под Москвой испытателей встретил заместитель наркома. От него они узнали об окончании боев на Карельском перешейке.
- Тому, что окончилась эта война, нельзя не радоваться, - сказал Михаил Ильич. - Но жаль, что мы опоздали.
Москва. В нее въехали не сразу - подождали на окраине, пока погаснут фонари и опустеют улицы.
По заснеженным еще, зимним улицам и переулкам проехали через центр к одному из ремонтных заводов.
На другой день заменили главные фрикционы. А в ночь на 17 марта поехали в Кремль.
У Спасских ворот пришлось долго ждать. Потом ворота открылись, и первая тридцатьчетверка двинулась под своды Спасской башни. Остановились на площади напротив колокольни Ивана Великого. Доставкой машин в Кремль руководил Петр Климентьевич Ворошилов - молодой инженер-танкист, сын наркома обороны.
Утро было пасмурное, холодное. У Михаила Ильича усилилась простуда. Он старался сдерживаться, и все-таки кашлял так громко и натужно, что привлекал неодобрительные взгляды лиц, окружавших членов правительства. Докладывал о танке П. К. Ворошилов. Докладывал спокойно, уверенно, четко.
Сталин был в шинели и меховой шапке с опущенными, но неподвязанными наушниками. Он молча, внимательно слушал докладчика.
…Что-то Сталин скажет теперь? Не было сомнения, что он информирован обо всех деталях борьбы вокруг нового танка. Доклад окончен. Водители одновременно запустили двигатели. Две тридцатьчетверки, красиво развернувшись на кремлевской брусчатке, пошли одна навстречу другой. Когда танки остановились и сизоватый дымок рассеялся, Сталин, ни к кому не обращаясь, негромко сказал:
- Это будет ласточка в наших танковых войсках. Ласточка! Название и в самом деле чем-то подходило к машине, коротко и образно выражало возникавшее к ней теплое отношение. Ласточка - вестник весны, поры расцвета…
После успешного показа в Кремле танки были отправлены для дальнейших испытаний на полигон. Обстрел корпуса снарядами 45-миллиметровой противотанковой пушки показал, что Т-34 стоит на грани непоражаемого танка. Михаил Ильич, несмотря на простуду, был оживлен и весел. Полковник, руководивший обстрелом, чертил мелком на броне треугольник, Михаил Ильич подзуживал: «Не попадет», «промажет». Однако лейтенант, стрелявший из танковой пушки, хорошо знал свое дело: снаряд ложился точно в центр треугольника. Но… или рикошетил от наклонной плиты, или застревал в броне. Ни одной сквозной пробоины! Только одна болванка попала в щель между корпусом и башней и заклинила ее. Михаил Ильич сделал очередную пометку в блокноте. После испытаний заместитель наркома уговаривал его возвращаться на завод не с танками, а поездом.
- Теперь уже все ясно, - говорил он. - Через неделю-другую состоится решение правительства. Танк будет принят в серийное производство. А тебе надо лечиться.
- Сейчас не до этого. Сказать тебе, какая у меня появилась идея? Так и быть, слушай: двигатель расположить не вдоль оси, а поперек танка. Это позволит укоротить машину, а значит, при том же весе усилить ее броню. Я уже подсчитал - все получается, лобовая броня может быть почти сто миллиметров!
- Это дело будущего, а сейчас тебе надо в больницу…
- Не могу, не имею привычки бросать товарищей на полдороге.
- Так что - тебя приказом обязать? Или и приказу не подчинишься?
- Не подчинюсь, - засмеялся Михаил Ильич.
И снова снежная дорога в холодном, тряском танке. Снова главный конструктор у приборов, за рычагами машины, наблюдает, делает пометки. А он уже очень и очень болен…
Тех, кто встречал испытателей, поразил вид Михаила Ильича - лицо красное, словно горит, серые глаза лихорадочно блестят, он часто надрывно кашляет…
Но силы еще были. Он поехал не домой, а на завод и целиком отдался работе.
Глава девятая.
Звездный час
В начале мая на завод доставили необычный объект - купленный у Германии основной танк вермахта T-III. Трудно сказать, чем руководствовался Гитлер, разрешая эту продажу. Двигало им, вероятно, изощренное коварство - продемонстрировать несуществующее доверие к пакту о ненападении, когда по его указанию в тиши кабинетов генштаба уже разрабатывался разбойничий план «Барбаросса». И еще, может быть, чванливая и наглая уверенность, что такой танк, как немецкий T-III, русские сделать не в состоянии, даже имея образец. И уж во всяком случае - не успеют в тот срок, который еще оставался до задуманного им вероломного нападения. T-III подали на завод ночью на отдельной железнодорожной платформе и после разгрузки установили в особом боксе, доступ в который был строго ограничен. Пропуск в этот бокс по каким-то причинам не выдали даже одному из конструкторов СКВ. Михаил Ильич, узнав об этом, лично поручился за молодого сотрудника, и недоразумение было улажено.
* * *
Конструкторы осматривали T-III всей группой. Вскоре выяснилось, что смотреть, собственно, нечего. Аршинов, увидев корпус, пожал плечами - до наклона броневых листов немецкие конструкторы не додумались. Основной лобовой лист поставлен почти вертикально, подбашенная коробка - прямоугольной формы! Михаил (уж не демонстративно ли?) повернулся и ушел из бокса.
У других конструкторов понятное любопытство по мере осмотра сменялось разочарованием и даже недоумением. Михаил Ильич попросил смотреть внимательнее - может быть, какие-то детали все-таки представляют интерес. Сам он, несмотря на плохое самочувствие (мучил кашель, знобило), влез в танк, сел на место механика-водителя. Вместе с Метелиным они осмотрели трансмиссию. Компоновка принципиально иная - коробка передач и бортовые фрикционы - впереди, перед механиком-водителем, ведущие колеса - передние. А двигатель - в корме танка, от него к трансмиссии по днищу машины в особом кожухе идет карданный вал. Все по схеме автомобиля, только наоборот. На Т-34 и двигатель и трансмиссия в корме танка, ведущие колеса - задние. Конечно, это рациональнее - основные агрегаты расположены компактно, нет слабого звена - длинного карданного вала. Да и ведущие колеса сзади менее уязвимы.
Но главное, конечно, не в этом. Броня у T-III - 30 миллиметров, а пушка калибром 37 миллиметров. Такая пушка безопасна для брони Т-34 со всех дистанций.
А 76-миллиметровое орудие тридцатьчетверки способно в любом месте пробить броню немецкого танка даже с предельной дистанции прицельного огня. Решающее преимущество! А вот скорость у танков на удивление совпала - до 55 километров в час. Но гусеницы у немецкого танка узкие, мощность двигателя невелика; в сущности, он сможет двигаться лишь по хорошим дорогам. А тридцатьчетверка с ее широкими гусеницами и мощным В-2 - вездеход, не остановят ее ни распутица, ни снежные заносы…
Полное превосходство по всем основным показателям! А ведь его могло бы и не быть. А-20 - не лучше T-III, даже слабее (броня всего 20 миллиметров). Даже Т-32 не имел еще решающего преимущества. Михаил Ильич невольно подумал о том, как он чувствовал бы себя сейчас, если б остановился на А-20. Не лучше Болховитина. Значит, правильно он вступил в борьбу за Т-34, оправданно его неуклонное стремление вперед. Логика тут простая. Никто точно не скажет, что не по планам, а на деле потребует от нас будущая война. Значит, надо иметь задел перспективных конструкций, и не только, конечно, по танкам. Противник будет усиливать вооружение, стремясь достичь превосходства, а у нас на это уже готов ответ. Работать с дальним прицелом, с опережением времени. Не останавливаться ни на шаг, сразу же приступить к проекту нового танка с еще более мощной броней и вооружением. Конструктор, как хороший шахматист, должен рассчитывать на несколько ходов вперед…
Метелин озабоченно рассматривал рычаг кулисы, его заинтересовала блокировка включения передач.
- Ну как, Саша, что ты скажешь об этой машине? - спросил Михаил Ильич.
- Неплохо, по-немецки аккуратно сделано, - хмуро отозвался Метелин. - Да и вообще… Если б не Т-34… Наши Т-26 и БТ…
- И А-20 тоже. Хороши бы мы были, если б возились сейчас с А-20, как кое-кто требовал. И не было бы у нас за плечами тридцатьчетверки. Я бы никогда себе этого не простил.
- Теперь ни одна собака не вякнет против Т-34.
- Да, теперь пусть у немцев голова болит. И вот что любопытно. Они сделали скоростной танк, рассчитанный на хорошие европейские дороги. Бронирование противоосколочное, вооружение - скорострельная пушка и три пулемета, способные на близкой дистанции создать ошеломляющий огонь. Расчет - деморализовать, рассеять противника. В Западной Европе это, может быть, и пройдет. А у нас - нет, в наших условиях такой танк застрянет в снегах и болотах. Не говоря уже о том, что ему придется иметь дело с Т-34 и КВ.
