Анатолий Малахов - Наперекор судьбе
А иногда точно так же выпадали на землю лягушки, рыбы, медузы, черепахи, захваченные смерчем. Известны случаи так называемых кровавых дождей. Выпадала на самом деле буровато-красная болотная вода.
Вот в таких случаях и радуются церковники. Видят они такое «знамение» и в градовых камнях. Помните, ведь на некоторых из них начертан крест!
Поэтому нам особенно важно выявить, что это за камни и как они произошли.
Градовыми камнями занялся в наши дни ученый И. Астапович. Он считает, что Загадка арметовского каменного града ныне решена. Камни были захвачены смерчем в Западном Казахстане, обросли льдом при градообразовании и затем выпали во время грозы в деревне Арметово. В составе градовых камней нет ничего метеоритного. Это обычный гидроокисел железа. Он возник при разрушении железного колчедана.
Заволновались ишимбаевские следопыты.
Борис Николаевич, выходит, что тайны камешков уже не существует?
Нет, — ответил учитель, — еще не все ясно в этой тайне. Мне говорил Чебаевский, геолог из Уфы, что не все ученые разделяют мнение Астаповича. Чебаевский добавил: «Мы бы сами занялись разгадкой тайны арметовского каменного града, да не видим, какое практическое значение будет иметь это дело». Он посоветовал нам посмотреть градовы камни на месте…
Наконец двадцать школьников во главе с учителем Подосинкиным погрузились в автобус. Экспедиция отправилась в деревню Арметово.
Переезд занял всего два часа.
Местные ребятишки, узнав о цели поездки, сразу повели исследователей на поля. Один из них принес из дому восемь камешков. «А раньше, — добавили ребятишки, — мы их собирали фуражками».
Вот выдержки из дневника ишимбаевских следопытов:
«Прямо перед селом за речушкой тянется пологий склон правобережной гряды. Весь район распахан и засеян пшеницей…
Поднявшись повыше, начали встречать камни прямо на поверхности. Только что прошедший дождь смыл частицы почвы, обнажив лежащие близко к поверхности градовы камни…
Их больше всего встречается в канавках и рытвинах, по которым стекают дождевые воды.
Камни оказались неодинаковыми. Есть круглые многогранники, есть квадратные, менее выпуклые, на них видны лучи, образующие крест; нашли мы и чечевицеобразной формы, и шестиугольные, и пятиугольные; на поверхности их виден тот же странный рисунок…»
По совету учителя градовы камни были отправлены в Уфу, в геологическое управление и Уфимский музей, и в Свердловск, в редакцию журнала «Уральский следопыт».
Вот так попали ко мне образцы градовых камней. Редакция журнала поручила мне выяснить, в чем здесь дело. Чему можно верить? Что правда и что вымысел во всей этой почти полуторастолетней истории?
Тропою сомнений
И вот передо мной лежат таинственные каменные знаки. Что-то знакомое усматривается в их очертаниях. Но что?
Я никогда ранее не видел градовых камней, но мне кажется, что я встречал что-то подобное. Но где?
Нет, не могу вспомнить.
Пожалуй, сначала надо подытожить, что же правда и что выдумка во всей этой запутанной истории.
Градовы камни выпали с градом? Это скорее всего выдумка. Если быть точным, то надо сказать: их нашли после града. Но это не значит, что они упали с неба.
Как, например, объяснить, что в окрестностях Стерлитамака, в деревне Левашово, где не было града, находят те же градовы камни? Их там нашел еще в 1825 году помещик Левашов, принявший активное участие в поисках камешков, «упавших с неба».
Хорошее наблюдение есть в дневнике ишимбаевских следопытов. Они увидели градовы камешки после дождя. В день события, как вы помните, кроме града, был ливень. Вода обнажила ранее лежавшие в почве камешки, и ребята нашли их, но решили, что камни выпали с градом.
Я вспоминаю свои впечатления от поездки в Великий Устюг. Там мне показали часовню, поставленную на месте одного из камней, «упавших с неба». Ничего не скажешь, лежит там камень. Но с неба никогда еще не падали граниты. А в часовне лежит гранит — один из валунов, оставленных великим оледенением, некогда покрывавшим большие пространства европейской части СССР. Местные священники поставили часовню на одном из таких валунов. По-видимому, и там в 1662 году, о котором вспоминал игумен, тоже падали с неба градины, показавшиеся валунами. Что ж, у страха глаза велики.
Может быть, следует и в других вопросах поставить под сомнение кажущиеся незыблемыми «истины»? Пожалуй, действительно надо пойти тропою сомнений.
Не может нас порадовать, например, метеоритный след. Мало того, что все крупнейшие метеоритчики не признали в градовых камнях метеоритов. Мы сами увидели, что вообще выпадение камней на землю в районе Арметово может быть поставлено под сомнение.
Ну, а если пойти по нумизматическому следу? Не монеты ли это древних времен?
И здесь неудача. В коллекциях нумизматов всего мира нет ничего подобного. Да и химический состав камешков необычен для монет. Этот след надо сразу отбросить.
Очень заманчив минералогический след. Все ученые сходятся в том, что градовы камни — это гетит, минерал, названный так в честь великого немецкого поэта и минералога Иоганна Вольфганга Гёте. Это правда. А что же здесь вымышлено? То, что этот гетит образовался по серному (железному) колчедану.
Гетит чаще всего действительно образуется в зонах окисления колчеданных месторождений. Но он может развиваться и по другим минералам.
По моей просьбе градовы камешки посмотрел знаток уральских минералов, сотрудник Уральского филиала Академии наук СССР А. П. Переляев. Он уточнил название минерала, определив его разновидность. Минерал этот можно назвать лепидокрокитом, или рубиновой слюдкой. Он часто образуется в виде таблитчатых кристаллов, но такого рисунка, как у градовых камней, у лепидокрокита никогда не наблюдалось. Хотя, сказал Переляев, нечто подобное действительно возникает при разложении колчеданов.
Так что же здесь правда, что наносное? Минерал лепидокрокит — это правда. А вот связь его с разложением колчеданов надо поставить под сомнение. Минералоги не могут объяснить, почему на поверхности таблитчатых кристаллов есть фигура креста. С этим надо считаться.
Другой крупный минералог — профессор горного института Г. Н. Вертушков — сказал, что он до сих пор не видел ничего подобного. Ясно, сказал он мне, что лепидокрокит как разновидность гетита — это вторичное явление. Он развился по каким-то первичным формам, но каким? Ответить на этот вопрос трудно.
А тут еще подоспели данные спектрального анализа (геохимический след), также проведенного в Уральском филиале Академии наук СССР. Его сделала сотрудница УФАНа, кандидат наук Н. А. Ярош. Она установила в градовых камнях много железа с примесью (в сотых и тысячных долях процента) мышьяка, марганца, свинца, алюминия, ванадия, титана, никеля, кальция и хрома. Кроме того, в десятых долях процента здесь оказались магний и кремний.
В градовых камнях нет многих из элементов, характерных для тех лепидокрокитов, которые возникают при разложении типичных колчеданов.
Какой же итог? Тропа сомнений привела к отрицанию нумизматического, метеоритного, минералогического и геохимического путей. Какой же избрать новый путь?
Геологический путь
Все время напрашивался самый необходимый путь — геологический. Надо было самому съездить в Арметово и посмотреть геологическую обстановку нахождения градовых камней.
Необходимость поездки ни у кого не вызвала сомнений. Не хватало только времени для осуществления этого решения.
И все же мне пришлось съездить в Арметово. Поездку удалось совместить с основными исследованиями, проводившимися сотрудниками Института геологии Уральского филиала. Академии наук СССР в 1965 году. Я был вместе с ними в длительной поездке по Южному Уралу.
Возвращаясь с полевых работ, мы проезжали район города Стерлитамака. И здесь мне удалось уговорить начальника нашей геологической партии чуть- чуть отклониться от разработанного маршрута и посетить район деревни Арметово.
От Стерлитамака — одного из крупнейших центров нефтяной промышленности Башкирии — мы свернули на восток.
На всем пути до деревни Арметово мы не раз встречались с чертами нового, отличающими современность от того далекого прошлого, которое способствовало развитию религиозных настроений у жителей башкирских деревень.
Обо всем эгом новом можно много и долго говорить, но здесь я ограничусь лишь несколькими штрихами.
Вот в двенадцати километрах от Стерлитамака по Авзянскому тракту поднялась ажурная вышка. Здесь бурится одна из глубоких скважин нашей страны. Ее глубина почти достигла проектной отметки в пять тысяч метров. Эта скважина — разведчик недр. Материалы, полученные при бурении, помогут откорректировать наши представления о геологическом строении Башкирии.
