Михаил Веллер - Социология энергоэволюционизма
Человек не машина, его психологический стереотип целен, солдат – не святой, убивающий со вздохом и кающийся всю жизнь. Если солдату не нравится быть бойцом, не нравится наводить страх на врагов, реальных либо воображаемых, не нравится сеять смерть среди врагов, реальных либо воображаемых, – это не солдат, это психологический брак, это моральная эклектика, ошибка природы.
2. Тридцатилетним старшим лейтенантом запаса я был призван на двухмесячные офицерские сборы. Только приехав в гарнизон и переодевшись в х/б, курим мы в тени, полста учителей и инженеров, семейные интеллигенты. И вдруг! – через плац! – в просвечивающем платье! – проходит молодая женщина! И мы все дружно ведем ей вслед носами и восторженно тянем: «У-у-у!..» Ну, будто год бабы не видели, будто одичалые пацаны. Аж сами поразились. Мгновенная смена стереотипа: женщина через полк идет! Армия тут… И все здесь иначе. И женщина тут выглядит иначе, и отношение к ней иное. И ценности тут другие. И баба – ценность особая, огромная, редкая, завидная. Мало их, практически нет, не подкатишься. Не важно, что все только от жен, не важно, что не красавица. Ты в полку, ты в солдатской шкуре, и изнутри этой шкуры ты видишь мир солдатскими глазами. Стереотип уже в твоей сущности, как марсианин в твоем сознании!
И в столовой мы, как в детсадике, закатывали бенц повару, если порции казались маленькими или печенье (пять печенок самых дешевых, маленьких!) из офицерского доппайка забыли выдать. Взрослые мужчины с высшим образованием, насмешливо относящиеся, вроде, к этой «игре в солдатики». Ценности и поводы относительны – стереотип непреходящ, приняв форму ценностей солдатских, наличных, реально доступных.
3. Ничего приятного в том, чтобы отрезать барану голов у, нет.
Есть захочешь – зарежешь. И вот мы, обычные мужички, скотогоны, раздобыв выкинутый кем-то дешевенький фотоаппарат «Смена-3», фотографируемся – позируя зверски с отрезанной головой в одной руке и ножом в другой, подражая «зверствам Иностранного Легиона» в советских газетах. Мы дебилы? Нет, вроде… Игра такая. Уж если все равно резать – и вдруг тебе весело и кайфово выглядеть крутым резателем, которому кровь нипочем, и жизнь чужая нипочем, и вообще ты головорез и оттого балдеешь. Тебе приятно шокировать этим слабонервных гуманистов. Нейтрально-неприятный поступок вдруг прорастает в тебе неким… нет, даже не желанием повторить его – но удовлетворением от роли совершателя этого поступка.
Желание испытывать удовлетворение от себя в качестве совершателя конкретных поступков – имманентное качество человеческой психологии. Оно остается основой, осью, несущим каркасом любых психологических стереотипов, меняющимся в деталях мгновенно и легко.
4. Проститутки разговаривают между собой – с чуть дополнительной ноткой взаимоуважения, взаимопонимания и взаимосочувствия (когда не ругаются, конечно). Опущенные другими. Их общение выткано по канве корпоративной солидарности. К уважительным профессиональным ценностям относится умение развести клиента и закосить оплаченное время. А клиенту подаются как достоинства, скажем, прибытие девочек этой фирмы точно в срок или высокий профессионализм процедур. Это обычный профессиональный кодекс! Он может быть наполнен дойкой коров или шитьем обуви. Просто в данном случае он наполнен проституцией. А стереотип тот же!
Вот и психологический стереотип проститутки тот же. Работа есть работа. Радости и неудачи в работе в принципе везде те же. Детали не принципиальны. Принципиальна сама структура ценностей и отношений.
(Хотя, конечно, поскольку группа нелегитимна и социально неравноправна, – присутствует не комплекс неполноценности даже, а комплекс именно социальной ущербности своей профессии…)
5. Милиционер может рассказать, сколько есть профессиональных способов изувечить или убить человека и остаться по суду безнаказанным. Упасть на землю, выстрелить в воздух, второй выстрел – в человека: чтоб траектория пули была снизу, из падения. Потом рвануть на себе одежду и дать себе по губе. При отсутствии свидетелей или равном их количестве с той и другой стороны – по экспертизе ты был сбит с ног и защищался, произведя предупредительный выстрел. И т.д.д.д.д.
Мент – садист? Отнюдь. Нормальный парень. Он живет в ментовской группе корпоративных ценностей и взглядов.
6. Как омоновец бьет дубинкой по голове пенсионерку?! Молча, с размаху. Как учили. Работа есть работа, неслушающиеся люди есть неправильно себя ведущие, мешающие, не понимающие, выводящие из себя, враждебные, должные быть вразумлены, наказаны, приведены в надлежащее положение. И вся моя команда, взвод и рота, и командир полка, и министр Внутренних дел, государство и правительство так считают. Я – действую по Конституции, охраняю правопорядок, имею приказ, предупреждал мирно. А они – несанкционированно, беспорядки мутят, нарушают Закон. Сто раз не поняли!! Ну, врезал им, аж за жопы схватились – и мелкими скачками!
7. Прекрасно у Джером Джерома в «Троих в одной лодке». Трое друзей гребут на лодочке – и так и взорвали бы вонючие пароходы, которые нагло сгоняют их с фарватера! А потом едут на пароходе – и так и утопили бы пару лодчонок, нагло болтающихся под носом и мешающих! Шютка? А всерьез: смена ценностной ориентации диктует смену мировоззрения.
8. Друг-собутыльник. Боец-задира. Бригадир-трудяга, футбольный фанат. Сын. Муж. Отец. И каждой социальной роли соответствует свой стереотип поведения и ценностей. И свой психологический стереотип, диктующий свою систему отношений. Психологические стереотипы могут меняться мгновенно – с выражением лица. Суровому директору звонит внученька – подчиненные аж удивляются его лицу. Исполнитель-расстрельщик может до слез переживать, что друг-сослуживец на услугу ответил ему черной неблагодарностью.
9. Нервная система, получая информацию от органов чувств, мигом корректирует функции организма, адаптируя к холоду снаружи, или жаре внутри, или предмету вблизи, или пейзажу вдали, или напрягая мышцы под нагрузкой, и т.п. Тут же меняется физиологический режим, режим функционирования организма, так сказать. Жрешь больше или меньше – организм перенастраивается больше-меньше переваривать, запасать, пускать в энергию сразу.
Смена психологического стереотипа – это адаптация высшей нервной системы, адаптация разума и эмоций, к сменившемуся образу действий, к сменившейся информации и новой группе.
10. Блокадные ленинградцы знали, как изменяет голод сознание и мысли человека. Еда становится главной ценностью, все мысли вращаются вокруг доставания еды, сравнительных достоинств разных продуктов, способов утолить голод. И без того ослабший интеллект дистрофика структурируется вокруг проблемы питания. Абстрактные ценности исчезают, интеллектуальные ценности растворяются. Сознание занято проблемой выживания, то бишь прокормления, и психика заточена на это.
11. Ипохондрия – это человек зациклен на своих болезнях, реальных и мнимых. Грань, за которой мнительность переходит в психопатологию, неопределима. Здоровому человеку ипохондрик несносен или смешон. У здорового человека – нормальная система ценностей.
Да? Вот ему доктор сказал такое, что он побелел. И – весь мир для него изменился! И ценности сменились. И суета тщеславия его больше не интересует. И смерти он больше не желает даже лютым врагам, пусть все живут… И к малейшим симптомам своим он прислушивается с надеждой и страхом. И теперь он живет своим здоровьем и своей болезнью. Друзья и родственники качают меж собой головами: что сталось с нашим железным и мудрым… Диссертацию забросил, а читать хочет забойные боевики, отвлекают и увлекают, и по телику боевики хочет.
Стресс меняет психологический стереотип как кузнечным молотом сминает. Человек становится не адекватен сам себе. И это всем понятно.
12. Вчерашний раб – худший хозяин. Со сменой стереотипа он превращается из угнетенного в сущую сволочь.
Как только Дон Кихот освободил каторжников, страдальцы стали гадами и показали ему кузькину мать.
В России любили жалеть арестантиков. Арестантики бежали, освобождались, и резали жалельщикам глотки и кошельки. А пока страдает – уж так мил!..
13. Русский человек угнетен чиновником. Вот он сам становится чиновником – и через два года эту сволочь невозможно узнать со стороны. Стереотип бесправного гражданина сменился стереотипом государственного вершителя, плюющего на мешающие конкретности.
14. Зулусское сальто: если бью я – это хорошо, если бьют меня – это плохо. Искренне!!! Вот обнаженный каркас смены психологического стереотипа.
Психологический стереотип преступника и жертвы взаимозаменяются особенно мгновенно. И тут же сопровождаются сменой всего мировоззрения!
15. Характерно: именно великие злодеи, впав в великие страдания, видели из глубин мир совсем иным, чем с вершин зла, и порой становились великими святыми. Смена стереотипа – смена ценностей – смена видения мира – смена Истины.
