Александр Зиновьев - Запад. Избранные сочинения (сборник)
Из сказанного следует, что идеология должна содержать в себе какую-то совокупность знаний, которые могут стать научными, если их извлечь из контекста идеологии и очистить от идеологической шелухи. Она должна быть полезной в том смысле, что какие-то люди, усвоив эту совокупность знаний, могли бы действовать в определенного рода ситуациях так, как будто они имеют для этого необходимые научные знания.
В отношении данных естественных наук действуют другие, не менее принудительные причины их идеологического «переваривания». Широкие слои населения проявляют интерес к достижениям науки. Ознакомление их с этими достижениями предполагает популяризацию, рассчитанную на непрофессиональный уровень людей, что само по себе означает искажение результатов науки, упрощение, схематизацию, привнесение в науку чужеродных образных пояснений и т. д. А главное – при этом приходится иметь дело уже с воспитанными в определенном духе массами людей. Чтобы завладеть их вниманием, просветители и популяризаторы науки превращаются в мошенников, придающих скучным самим по себе результатам науки необычный, яркий, сенсационный и даже мистический вид. От науки при этом остаются лишь имена и смутные намеки на их реальные результаты. Основная масса такой продукции оказывается чудовищным извращением научных истин, умело замаскированным под «подлинную» и «новаторскую» науку. Эти извращения порою принимают такой вид, что не только обыватели с примитивным интеллектом, но даже изощренные в интеллектуальной работе профессионалы сами не могут разглядеть, где истина и где мошенничество. Так произошло в XX веке со многими достижениями логики, математики, физики, психологии, биологии. Вся так называемая «научная фантастика» есть фальсификация достижений науки. Она вполне сопоставима с мракобесием невежественного средневековья.
Процесс превращения данных науки в средство идеологии и в мошенничество за счет науки есть массовый феномен. В нем участвуют сотни тысяч людей, творящих идеологически пережеванную пищу для сотен миллионов потребителей. Многое в этом процессе происходит стихийно и бессознательно. Но бессознательность тут относительна. Участники процесса отдают себе отчет в том, что от них требует рынок потребителей их продукции, как расценит всесильные массмедиа их творчество, как отнесутся к их творчеству те, кто им платит деньги и обеспечивает успех. Тут складываются свои традиции, привычки, навыки, школы, штампы.
Человек, который самыми безукоризненными научными методами покажет, что почти вся научно-популярная и художественная литература, сложившаяся на основе использования идей логики, математики, физики, психологии и других наук, есть шарлатанство, что научно-фантастические фильмы и романы суть явления антинаучные, такой человек не будет услышан даже в кругах профессионалов.
Для подавляющего большинства людей научное понимание объектов, попадающих в сферу внимания идеологии, было и останется навечно недоступным. Оно возможно лишь для исключительных одиночек, да и то лишь частично, при наличии страстного желания вырваться из пут идеологии и при условии самостоятельных профессиональных исследований соответствующих объектов. Оно навсегда останется лишь мимолетным проблеском в идеологическом тумане, в котором человечество обречено двигаться вслепую, наугад и ощупью, воображая, будто его путь освещен светом разума. Надежда на то, что идеология исчезнет и ее место займет наука, является по меньшей мере наивной.
Эмпиризм идеологии западнизма
В познании общества, как и в других сферах исследования эмпирических явлений, применяются эмпирические и теоретические методы. В зависимости от того, каким из них отдается предпочтение, можно говорить об эмпирическом и теоретическом подходах к обществу. В XIX веке и ранее доминировал теоретический подход. Во второй половине XX века почти безраздельное господство захватил подход эмпирический, превратившийся в сбор и обработку статистических данных о явлениях, имеющих злободневный интерес, а также опрос определенным образом отобранных граждан по заранее разработанным анкетам и в обработку данных этих опросов.
Не буду оспаривать пользу эмпирических методов для решения каких-то частных задач. Но было бы ошибочно преувеличивать их достаточность и надежность. Их результаты зависят от субъективного произвола исследователей и опрашиваемых, от случайностей, от априорных установок и предвзятых убеждений, от пропагандистских целей и от политической ситуации. Эмпирическими данными до такой степени переполнены все сообщения средств массовой информации и профессиональная литература, что можно констатировать своего рода террор эмпиризма. Числа, величины, проценты, свидетельства отобранных граждан, отсортированные факты – это все кажется бесспорным и убедительным. А между тем ничто так не искажает реальность, как манипулирование этими «бесспорными» величинами и фактами. Многочисленные примеры этому приводятся в западных публикациях. Например, по данным Сильвии Брунель [186] , в 1982 году считалось точно установленным, что в мире ежегодно умирало с голоду 50 миллионов человек, в то время как число всех умиравших в год людей не превышало 48 миллионов. Аналогично в начале девяностых годов писали, будто ежегодно в мире умирало от голода 15 миллионов детей, тогда как число всех умиравших детей было около 9 миллионов. Эмпирические методы превратились не столько в методы научного познания общества, сколько в средства идеологии и пропаганды. Они ограничивают познание общества сведениями о разрозненных фактах. Но знание фактов еще не есть понимание. Информация о фактах теперь имеется в изобилии, является даже чрезмерной. И это уже стало препятствием на пути понимания, причем для большинства людей препятствием непреодолимым. Масс-медиа захламляют сознание людей информацией настолько, что они вообще перестают что-либо понимать. Тут действует принцип: «Пусть знают все, не понимая ничего!»
Субъективизм идеологии западнизма
Общество состоит из людей, обладающих интеллектом, волей, способностью ставить цели и добиваться их осуществления, способностью планировать свою деятельность и предвидеть ее результаты, короче говоря – обладающих тем, что можно назвать субъективным фактором. Характерным для идеологии западнизма является непомерное раздувание этого фактора, подчеркивание роли отдельных личностей, особенно политических деятелей. Зайдите в любой книжный магазин! Все полки завалены книгами о выдающихся личностях и книгами самих выдающихся личностей. Включите телевизор! И вы наверняка увидите физиономии каких-то личностей либо в виде объекта непомерного внимания, либо исторгающего потоки слов, долженствующих быть двигателями исторического процесса.
На Западе издевались над культом отдельных личностей в коммунистических странах. Но на самом Западе это же самое делается в масштабах, в сотни раз превосходящих эти страны. Тут постоянно создается и поддерживается культ заурядных президентов, премьер-министров, канцлеров, генералов, профессоров, киноактеров, спортсменов и даже преступников. Тут существует целая индустрия производства «выдающихся» личностей, причем индустрия настолько мощная, что западное общество можно считать культистским. А ведь это есть не воздаяние должного тому, что сделали люди, а идеологическая работа по оболваниванию масс населения. Людям ежеминутно по бесчисленным каналам вдалбливается в голову убеждение, будто их общество и его эволюция суть результат усилий этих выдающихся личностей.
Но помимо субъективного фактора в жизни общества имеет место и то, что не зависит от разума, воли, желаний, намерений, планов и решений людей, включая все выдающиеся личности, – объективный фактор. Характерным для идеологии западнизма является преуменьшение, игнорирование и фальсификация сущности и роли объективного фактора.
А между тем наличие и роль объективного фактора не менее очевидны, чем фактора субъективного. В общественной жизни участвует огромное число явлений. Далеко не все в ней подконтрольно воле людей. Возникают непредвиденные следствия их деятельности. Людей много, их цели и намерения разнообразны. Суммарный результат их действий далеко не всегда совпадает с тем, к чему стремятся отдельные участники исторического процесса. Люди совершают ошибки в своих расчетах. Возможности их предвидения ограничены. Думая о ближайших результатах своих действий, они не задумываются над более отдаленными их следствиями. Плюс ко всему – далеко не все действия людей включают в себя осознанные цели и предвидение результатов. Многие действия являются автоматичными, машинообразными или животнообразными. Короче говоря, имеется достаточно много причин, вследствие которых совокупный процесс жизни людей приобретает черты объективного процесса природы.
