Вадим Радаев - Экономическая социология
Несмотря на широкие возможности конвертации капиталов, человек оказывается в ситуации выбора – во что первоначально вкладывать время и силы. А зачастую устойчивые ориентации на накопление определенного вида капитала становятся объектом стратегического выбора, определяя действия человека на длительную перспективу.
Конвертация форм – лишь один из способов перераспределения капитала, которое осуществляется (помимо конвертации) следующими способами:
• неравномерное накопление, когда один вид ресурсов прирастает быстрее другого;
• переопределение и переоценка капитала, связанные с девальвацией или, наоборот, возрастанием стоимости ресурсов (что возможно даже без всякой смены предметных форм);
• прямое изъятие капитала, связанное с его экспроприацией, узурпацией права на использование.
Добавим, что размеры любого капитала (не исключая экономического) не являются абстрактной величиной, поддающейся акту простой калькуляции. Его масштабы, характер, сферы использования и формы конвертации устанавливаются в ходе сложного процесса соотнесения и оценивания, производимого различными хозяйственными агентами. Использование ресурсов невозможно вне социальных отношений. Более того, любой капитал представляет собой социальное отношение.
Альтернативы экономической теории (заключение). Определяя свое отношение к культурным и властным элементам хозяйственного порядка, экономическая теория сталкивается с выбором, в котором можно насчитать как минимум пять альтернативных вариантов.
Вариант 1. Ни культурные, ни властные факторы не играют особой роли в хозяйственной сфере, последняя управляется эгоистическим интересом. Таким образом, ими вполне можно пренебречь. Само существование проблемы в данном случае отрицается.
Вариант 2. Культурные и властные факторы играют определенную роль в хозяйственной деятельности, но являются экзогенным фактором, к тому же они трудно формализуемы, чтобы их можно было включить в экономические модели. Проблема, таким образом, признается, но выносится за рамки экономического анализа – оставляется философам, социологам, психологам.
Вариант 3. Культурные и властные факторы по крайней мере в определенной части эндогенны, но представляют собой совокупность инвариантов и потому не настолько важны, чтобы уделять им особое внимание. В лучшем случае они допускаются как необязательная, «факультативная» часть предмета.
Вариант 4. Культурные и властные факторы важны и эндогенны, а соответствующие переменные должны включаться в экономические модели. Но эти переменные мало отличаются от обычных экономических переменных, ибо в культурной среде и властных взаимодействиях человек столь же рационально преследует свои интересы. Это вариант тихого поглощения «неэкономических» мотивов путем их редукции к экономическому интересу.
Вариант 5. Культурные и властные факторы входят в предмет экономической теории как самостоятельные элементы и при этом обладают спецификой. Таким образом, признается неполнота исходной экономической модели. Это и есть путь к экономико-социологической альтернативе.
Выбирая из предъявленных альтернатив, экономическая теория в своем стремлении снискать лавры общей социальной теории, не потеряв при этом статуса позитивной науки, вновь и вновь пытается выбрать точность предпосылок и чистоту модели вместо реалистичности предпосылок и полноты описания – выбор, характеризующий экономическую социологию.
Несмотря на определенные сдвиги в сторону расширения набора используемых переменных, ныне в экономической теории во многом сохраняется «остаточный» подход к социальным отношениям – как набору заданных ограничений (сил трения) или полей неопределенности, которых по мере хозяйственного развития должно становиться все меньше и меньше. Культура как бы «усыхает» на ветру экономической свободы[257]. И тот же ветер сметает барьеры власти и авторитета. Мы пытались показать, что подобная точка зрения по меньшей мере сомнительна. Наши аргументы будут развернуты в последующих разделах книги.
Раздел 3
Человек в роли участника рынка
Рынки подобны крепостям из песка. Они выстраиваются и существуют какое-то время, чтобы в итоге преобразоваться и исчезнуть.
Нил Флигстин. Архитектура рынковГлава 6
Рынок как форма хозяйства[258]
Одним из основных объектов анализа сегодня, бесспорно, выступают современные рынки. И здесь мы сталкиваемся с известным парадоксом: рынок является одной из центральных категорий экономической теории, но при этом в ней ощущается явный дефицит субстантивного анализа реальных рынков[259]. Здесь явно сохраняются незаполненные ниши, на одну из которых и претендует сравнительно молодая и активно развивающаяся отрасль – социология рынков, которая сегодня превращается, по существу, в ведущее направление экономико-социологических исследований. Без особого преувеличения можно сказать, что современная экономическая социология во многом формируется именно как социология рынков[260].
Мы начнем с общих определений рынка, а затем приступим к изложению основных подходов к его анализу с акцентом на разработках современной экономической социологии.
Общие определения. Представители социальных наук активно оперируют понятием рынка. При этом вопрос о том, что такое «рынок», чаще всего не возникает, ответ кажется очевидным. Между тем следует признать, что на сегодняшний день мы достаточно далеки от единого понимания рынка. Подходы к его определению сильно различаются, и в результате практически каждому из нас в зависимости от контекста случается называть «рынком» принципиально разные явления. Поэтому для начала попробуем разобраться в определениях, используя одну из имеющихся многочисленных классификаций. Ее автор, представитель французской регуляционистской школы Р. Бойе, указывает на существование как минимум пяти различных концепций рынка[261].
1. Рынок – это место, где регулярно встречаются продавцы и покупатели и организуется процесс торговли. Таково наиболее известное, пространственно детерминированное понятие рынка. Оно сформировалось еще в XII в., но живо и по сей день. Например, в обыденной речи мы по-прежнему называем так «открытые рынки», подразумевая места организации так называемой «внемагазинной торговли». Добавим, что такие места могут быть постоянными и временными, регулируемыми и стихийно организованными – сути определения это не меняет.
2. Рынок есть определенная территория, на которой происходят акты купли-продажи. Это более широкое, «географическое» определение, которое привязывает понятие рынка к определенным городам, странам, территориям, континентам. Например, мы говорим: «российский рынок», «европейский рынок».
3. Рынок – это суммарный платежеспособный спрос, предъявляемый на определенный вид продуктов и услуг. Данное понимание рынка характеризует уже не территорию, а совокупность потребителей того или иного товара[262]. В этом случае, говоря о тех или иных рынках, мы имеем в виду масштаб спроса – на труд, на акции, на потребительские товары и т. п.
4. Рынок представляет собой саморегулирующийся механизм спроса и предложения. Здесь хозяйственные агенты сами решают, что производить и по какой цене продавать. Иными словами, рынок характеризуется как сфера, где доминируют конкуренция между независимыми агентами и свободное ценообразование[263]. В этом определении исчезает всякая пространственная, временная или предметная локализация, их место занимает модель, фиксирующая условия, при которых достигается рыночное равновесие.
5. Рынок – это хозяйственная система, в которой саморегулирующийся рыночный механизм является господствующей формой хозяйства. И более того, рыночные принципы хозяйственной организации начинают переноситься на все общество, именуемое «рыночным обществом».
В настоящее время все эти трактовки понятия «рынок» в той или иной мере сосуществуют и в академической терминологии, и отчасти в обыденной речи. Наряду с трактовкой рынка как территории обмена, используется его понятие как формы хозяйства, уже не столь привязанное к определенному месту. А рядом с ними располагается неоклассическая экономическая концепция «идеального рынка», в которой обмен осуществляется автоматически, без каких-либо сил трения. В последнем случае рынок предстает как механизм спроса и предложения, который действует в любых территориальных или отраслевых контурах. Причем речь идет не просто об агрегированной совокупности индивидуальных актов обмена, но об относительно автономной от остальной части общества и самодостаточной системе со встроенным механизмом саморегуляции. Тем самым, рынок превращается из эмпирического объекта в аналитическую модель с достаточно абстрактными основаниями. При этом всякого рода социальным условиям отводится незавидная роль внешних факторов или, того хуже, тех самых сил трения, которые снижают эффективность саморегулирования.
