Евгений Елизаров - Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре
Впрочем, и собственно половое поведение в человеческом обществе претерпевает изменения.
Еще Платон в одном из своих диалогов оставил нам красивую легенду о происхождении мужчины и женщины и отклонений от половой идентичности. Первопредки человека, – говорит он, – изначально были вылеплены в форме шара, и у каждого было два комплекта всех свойственных человеку органов. При этом половые сочетались во всех логически возможных вариантах: мужчина-мужчина, мужчина-женщина и женщина-женщина. «Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, – андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов – мужского и женского». <…> тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две <…> Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов…» <…>Теперь же «…каждый из нас половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин. <….> Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины <…> Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому <…> Возмужав, они любят мальчиков, и у них нет природной склонности к деторождению и браку; к тому и другому их принуждает обычай, а сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен. Питая всегда пристрастие к родственному, такой человек непременно становится любителем юношей и другом влюбленных в него»[181].
Уже по Платону, мужчина (и тот, который составляет лишь половину прежнего, и тот, что является частью прошлого андрогина) отличается от женщины (половинки прежней или части того же обоеполого существа) не одной анатомией, но и всем поведением, равно как и всей системой мотивацией своей деятельности.
Разделенное единство двух человеческих природ в какой-то мере находит свое подтверждение и в современных представлениях. Как пишет И. С. Кон, во-первых, мужчины и женщины одновременно «обладают разными степенями маскулинности и фемининности»; во-вторых «мужские и женские свойства многогранны и многомерны. «Мужское» телосложение может сочетаться с «женскими» интересами и чувствами, и наоборот, причем многое зависит от ситуации и сферы деятельности»; наконец, в-третьих «это может зависеть не от биологии, а от среды и воспитания»[182]. Не случайно «Происходящие на наших глазах изменения в социальном положении женщин и мужчин подорвали многие привычные стереотипы, побуждая рассматривать эти различия и вариации не как патологические извращения (перверсии) или нежелательные отклонения (девиации) от подразумеваемой нормы, а как нормальные, естественные и даже необходимые»[183]. Таким образом, сегодняшние представления о диморфизме человека уже не исчерпываются бинарными категориями биологического пола, рядом с ними встает понятие гендера.
Пол и гендер. Что единит их, что отличает? Самые поверхностные из возможных определений сводят одно к различиям детородных органов, другое – к социально детерминированным ролям, зависящим не от биологических отличий, а от организации социума. «Однако если определять половую принадлежность по строению гениталий <…>, то можно говорить о пяти полах: 1) обладатели женских гениталий – женщины, 2) обладатели мужских гениталий – мужчины, 3) обладатели смешанных гениталий – гермафродиты (гермы), 4) обладатели преимущественно женских, но с мужскими элементами, гениталий – фемининные псевдогермафродиты (фермы) и 5) обладатели преимущественно мужских, но с женскими элементами, гениталий – маскулинные псевдогермафродиты (мермы)»[184]. Точно так же если описывать гендерную определенность в терминах социальных ролей и ролевых ожиданий, производных от сложившейся системы разделения труда между носителями половых отличий, то и здесь мы получим лишь первое приближение к истине. Она, в свою очередь, не сможет быть описана в рамках жесткой бинарной схемы.
Впрочем, вопрос осложняется еще и тем, что не первичные половые признаки определяют гендерное поведение человека и не вторичные позволяют относить его к тому или иному гендеру. В сущности, только в XX веке было установлено, что внешние признаки пола далеко не исчерпывают все различия между мужчиной и женщиной, более того, не они одни определяют их. Обнаружилось, что, помимо них, огромную роль играют социопсихические и социокультурные факторы, что формируемый ими реальный тип полового поведения может расходиться с чисто биологической данностью и с социальными ожиданиями. В результате даже биологический пол человека предстал в виде сложной многоуровневой системы, основные элементы и характеристики которой формируются разновременно, на разных стадиях онтогенетического развития под влиянием разных же факторов. И если долгое время его описание довольствовалось двумя уровнями, связанными с первичными и вторичными отличиями, то сейчас перед нами встали контуры совершенно новой реальности, проявления которой иногда определяются как третичные признаки пола.
Начнем с того, что первоначально зародыш бипотенциален, другими словами, его развитие может пойти как по мужскому, так и по женскому типу. При этом на всех стадиях формирования будущего организма, если нет каких-то дополнительных сигналов, половая дифференциация автоматически идет по женскому типу, становление же мужского требует включения неких дополнительных механизмов, подавляющих активность противоположного начала. Так, свойственный только мужским клеткам Н-Y антиген делает их несовместимыми с «женской» иммунной системой и программирует превращение зачаточных гонад мужского плода в семенники; если этого не происходит, зачаточные гонады женского плода превращаются в яичники. Формируемое отличие определяет так называемый гаметный пол, оно появляется на седьмой неделе жизни зародыша, в это время его клетки (клетки Лейдига) начинают производить мужские половые гормоны (андрогены). В свою очередь, под их влиянием происходит формирование соответствующих, мужских или женских, внутренних репродуктивных органов (внутренний морфологический пол) и наружных гениталий (внешний морфологический пол). Однако этим дело не заканчивается, необходимо еще и формирование половых различий в определенных отделах головного мозга, ведь именно им придется регулировать поведенческий тип.
После рождения ребенка включаются в действие новые, теперь уже не биологические, а социальные и культурные факторы. Социум на основании генитальной внешности присваивает новорожденному так называемый гражданский (по-другому паспортный или акушерский) пол, и в соответствии с ним начинает воспитывать в том или ином духе. Другими словами, прививать предписанные его полу поведенческие нормы. При этом необходимо подчеркнуть: последние проявляются не только в межполовой коммуникации, поскольку выходят далеко за пределы всего того, что связано даже с самым широким представлением о взаимоотношениях полов. Они проявляются решительно повсюду, то есть не только в тех особых формах деятельности, которые требуют сопряженных с полом анатомической и психической специфики организма.
Гендерными отличиями пронизаны едва ли не все, даже «нейтральные» микроповеденческие структуры, свойственные как одному, так и другому полу. Вот, широко известный пример из «Приключений Гекльберри Финна», мимо которых не прошло, наверное, ни одно детство: «…не показывайся женщинам в этом ситцевом старье. Девочка у тебя получается плохо, но мужчин ты, пожалуй сумеешь провести. Господь с тобой, сынок, разве так вдевают нитку в иголку? Ты держишь нитку неподвижно и насаживаешь на нее иголку, а надо иголку держать неподвижно и совать в нее нитку. Женщины всегда так и делают, а мужчины – всегда наоборот. А когда швыряешь палкой в крысу или еще в кого-нибудь, встань на цыпочки и занеси руку над головой, да постарайся, чтобы это вышло как можно нескладней, и промахнись этак шагов на пять, на шесть. Бросай, вытянув руку во всю длину, будто она у тебя на шарнире, как бросают все девочки, а не кистью и локтем, выставив левое плечо вперед, как мальчишки; и запомни: когда девочке бросают что-нибудь на колени, она их расставляет, а не сдвигает вместе…»[185]
