Хусто Гонсалес - История христианства Том II. От эпохи Реформации до нашего времени.
В то же время набирало силу еще одно движение, на первых порах менее заметное. Им было феминистское движение. О своих правах женщины в Соединенных Штатах заявляли на протяжении более столетия. Свою политическую активность они демонстрировали и повышали, участвуя в кампании за отмену рабства, работая в Женском христианском обществе трезвости и борясь за избирательные права, которых они наконец добились в 1920 году. В XIX веке несколько церквей рукоположили женщин. Но даже в середине XX века большинство конфессий не разрешали рукополагать женщин, и все оставалось под контролем мужчин. В 50-х годах в результате широких общественных изменений женское движение усилилось, приобрело опыт и стало более сплоченным как в церкви, так и в обществе в целом. В церквах борьба разворачивалась в основном по двум направлениям: в виде требований предоставить женщинам право реализовывать призвание к служению, подкрепленное рукоположением, и критики такого положения дел, когда богословские вопросы традиционно решаются мужчинами и находятся под их контролем. К середине 80-х годов большинство крупных протестантских конфессий начали рукополагать женщин, а в католической церкви, которая все еще отказывалась это делать, разворачивались мощные кампании за отмену запрета рукополагать женщин. В области богословия несколько женщин – в частности, пресвитерианка Летти Рассел и католичка Розмари Рейтер – внесли предложения, представлявшие собой по сути ортодоксальные поправки к традиционно мужскому богословию. Более радикальными были взгляды Мэри Дейли, объявившей себя "выпускницей" мужской церкви и призвавшей своих сестер ожидать "женского воплощения Бога".
Помимо этих движений, в которых участвовало значительное число чернокожих и женщин, влияние на умонастроения страны оказывали другие международные и внутренние события. Самым значительным среди них была война в Юго-Восточной Азии. Конфликт, начавшийся как относительно небольшое военное столкновение, в 1965 году превратился в самую долгую войну, которую когда-либо вели Соединенные Штаты. В этой войне Соединенные Штаты, надеявшиеся остановить распространение коммунизма, поддерживали коррумпированные правительства и использовали свою огромную мощь против очень небольшой по сравнению с ними страны. Средства массовой информации показывали ужасы войны каждой семье. Затем выяснилось, что общественное мнение – и Конгресс – были намеренно введены в заблуждение относительно сути "инцидента в Тонкинском заливе", послужившего предлогом для эскалации войны. По всем университетским городкам страны пронеслись резкие выступления протеста с выражением горечи и возмущения людей, оскорбленных в своих патриотических чувствах. В конце концов против студентов были направлены армейские подразделения, что привело к человеческим жертвам в Кентском государственном университете и в Государственном колледже Джексона. В итоге Соединенные Штаты впервые в истории проиграли войну. Более того, они запятнали свою репутацию. Обоснованность представления о "земле свободных и родине смелых" – выражавшего идею свободы и справедливости у себя на родине и готовности защищать их за рубежом – была поставлена под сомнение. Само послевоенное процветание, за которым последовал резкий спад, побудило многих задаться вопросом, не требует ли экономическая система страны искусственного стимулирования в виде войны. К этому добавились вопросы и сомнения, вызванные уотергейтским скандалом, который в конечном счете привел к отставке президента Никсона.
В то время как в обществе происходили эти события, церковь тоже переживала потрясения. Протестантское богословие распалось, и богословы пошли совершенно разными путями. Попытки выразить христианское послание в секулярных категориях привели к появлению широко разрекламированного "богословия смерти Бога". Гарвей Кокс, избравший иное направление, в книге "Секулярный город" попытался переистолковать христианское послание применительно к городскому обществу и увидеть, какие возможности это общество предлагает и какие трудности оно выдвигает. Джон Кобб и другие приступили к разработке концепции христианской веры на основании богословия процесса. Богословие надежды Мольтмана нашло сторонников и на американской почве. Многие богословы-мужчины начали изучать феминистское и черное богословие, а также богословские учения третьего мира, ища в них ключ для нового понимания библейского послания. В этом широком спектре разных и даже противоречащих друг другу богословских систем есть три общие черты: ориентация на будущее, интерес к социально-политическим реалиям и попытки соединить эти два вопроса. Иными словами, основная отличительная черта этих богословских учений в целом заключается в возврате к эсхатологии как надежде на будущее, играющей в то же время активную роль в жизни современного общества. Все это сочетается со стремлением к литургическому обновлению, акцентирующему эсхатологическую сторону богослужения и его социальное значение.
Росту интереса к социальным проблемам способствовали также международные контакты церквей. Такие вопросы, как борьба с голодом, завоевание политической свободы и установление справедливых международных отношений, приобретали гораздо большее значение для тех, кто поддерживал почти постоянные связи с христианами в других странах, находившихся в неблагоприятных в этом отношении условиях. Поэтому Национальный совет церквей, Всемирный совет церквей и миссионерские советы практически всех крупных церквей подвергались нападкам со стороны политических консерваторов, утверждавших, что в их ряды проникли коммунисты или, по крайней мере, что их одурачивают коммунисты.
Тем временем новые очертания приняло харизматическое движение, зародившееся в начале века на Азуза-стрит. В первой половине столетия оно проявлялось главным образом среди низших слоев населения и в церквах святости. Но с конца 50-х годов оно получило распространение в пригородах и в традиционных конфессиях, в том числе в католической церкви. Большинство участников этой новой харизматической волны оставались верными членами своих церквей, но в то же время между харизматами разных конфессий устанавливалось чувство общности, благодаря которому родилось экуменическое движение, не имевшее никакой или почти никакой связи с организованным экуменизмом. Некоторые критики рассматривают харизматическое движение как религиозный аналог бегства в пригороды, но на самом деле оно неоднородно и включает в себя как тех, кто считает, что встреча с Духом должна увести их от мира, так и тех, кто, наоборот, полагает, что она должна побудить их к активным общественным делам.
Евангельские церкви тоже разделились. За период с конца 70-х по начало 80-х годов их работа на радио и телевидении возросла и достигла огромных масштабов. Сейчас некоторые телепроповедники возглавляют крупные корпорации, поддерживающие проводимую ими работу. Это получившее широкое распространение явление критики окрестили "электронной церковью". Общая тема многих таких проповедников – утеря традиционных ценностей и упадок общества вследствие этого, то есть тема, повторяющаяся со времен принятия сухого закона и его отмены. Черпая вдохновение в проводившейся ранее кампании против употребления алкогольных напитков, некоторые лидеры евангельских церквей организовали движение "морального большинства" для защиты нравственных ценностей и поддержки консервативной экономической и социальной политики.
С другой стороны, все больше евангельских христиан начинали сознавать, что вера побуждает их критически относиться к существующему экономическому и социальному порядку как в своей стране, так и за границей. Они приходили к убеждению, что христиане должны бороться с несправедливостью, страданиями, голодом и угнетением во всех их проявлениях. В 1973 году группа лидеров, придерживавшихся таких взглядов, подписала "Чикагскую декларацию", выражавшую убеждения все большего числа преданных христиан в Соединенных Штатах:
Будучи евангельскими христианами, преданными Господу Иисусу Христу и верящими в абсолютный авторитет Слова Божьего, мы заявляем, что Бог обладает полной властью над жизнью Своего народа. Поэтому мы не можем отделять свою жизнь во Христе от тех условий, в которые Бог поместил нас в Соединенных Штатах и в мире.
Мы признаем, что не исполняем полностью Божьих требований в отношении нашей жизни.
Мы знаем, что Бог требует любви. Но мы не проявляем Божьей любви к тем, кто страдает от злоупотреблений, существующих в обществе.
Мы знаем, что Бог требует справедливости. Но мы не провозглашаем и не демонстрируем Его принципы справедливости в несправедливом американском обществе. Господь призывает нас отстаивать социальные и экономические права бедных и угнетенных, но мы в большинстве случаев храним молчание. Мы сожалеем об участии американской церкви в проведении расистской политики и о ее очевидной ответственности перед евангельским сообществом за поддержку отдельных людей и государственных структур, разделившую Тело Христово по расовым признакам. Кроме того, мы не осуждали эксплуатацию расистских воззрений нашей экономической системой у себя дома и за рубежом…
