Николай Мерперт - От библейских древностей к христианским
Это подтверждает и стратиграфия двух ближайших к Мегиддо поселков, Тель Кири и Йокнеам, плотная массовая застройка которых уничтожена в кон. VII в. до н. э. Следующая фаза датируется уже персидским периодом, а свидетельств вавилонского времени нет ни в одном из поселений.
Итак, несмотря на большие разрушения, которые ассирийцы в свое время произвели в провинции Мегиддо, и на частичную депортацию населения, они же восстановили самые значительные объекты (Мегиддо, Асор, Айелет ха Шахар, Кири и Йокнеам), вторично уничтоженные в кон. VII в. до н. э. вавилонянами и вместе со многими другими восстановленные не ранее персидского периода (Stern 2001, р. 315).
Несколько иной была судьба бывшей ассирийской провинции Самарии, чья администрация без сопротивления признала гегемонию Вавилона. Больших разрушений здесь нет, но материальная культура провинции замерла на уровне VII в. до н. э. Отдельные новые сооружения этого времени есть, но они перестроены при общей активной реконструкции персидского времени, так что чисто вавилонских памятников не зафиксировано и здесь, что показывают исследования Дотана, Самарии, Шхема, Тель эль-Фары (северного) и Гезера. В частности, широкие раскопки Гезера показали, что в ассирийский период здесь был создан важный укрепленный центр, уничтоженный вавилонянами в 586 г. до н. э. и восстановленный лишь в персидский период после разрыва в заселении. Тогда же резко возрастает и общее число поселений в регионе.
Огромный ущерб вавилонское вторжение нанесло Финикии, прежде всего Тиру и подвластным ему торговым городам, в меньшей степени – западной Галилеи. Некоторые из них были разрушены в сер. VII в. до н. э. в ходе кампании царя Ашшурбанапала против Акко (643 г. до н. э.), но переоценка материала раскопок показывает, что значительная часть греческой керамики следует датировать кон. VII в. до н. э., а значит, эти города могли быть разрушены вавилонянами в ходе длительной осады Тира. Следующий слой Тель Кейсана (важного торгового центра, который ранее считали, на основе датировки импортной керамики, полностью сохранявшим связи с Кипром и Грецией) датируется уже персидским периодом, когда город, как и Акко, вновь расцвел. Таким образом, собственно вавилонский период и здесь обозначен зиянием, пустотой.
Близкая ситуация зафиксирована и в ряде прочих городов (Тель Абу-Хавам, Шикмон), где вавилонских слоев нет, а персидский период отмечен восстановлением. Так выглядит все побережье южнее Дора: в прибрежных городах долины Шарона (Тель Меворах, Аполлония, Тель Кассиле) либо нет слоев позднего железного века, либо поселения здесь гибнут в VII в. до н. э. и восстанавливаются в начале персидского периода, очень быстро покрывая густой сетью всю рассматриваемую область.
Столь же разрушительным было вавилонское нашествие для Филистии, где раскопки достоверно рисуют картину тотального разрушения в VII в. до н. э. фактически всех филистийских городов, процветавших при ассирийцах и египтянах. Их сменяют редкие, маленькие, неукрепленные поселения, столь бедные находками, что само определение их крайне затруднено. Раскопки велись во всех главных городах Филистии, и их результаты хорошо обработаны для многих из них (Ашдод, Ашкелон, Нерон, Тель Баташ, Тель эль-Хези, Тель Сед, ТельХарор, Тель Йеммех и Рукейш).
Ашдод разрушен вавилонянами в VII в. до н. э. (слой VI, 630–604 гг. до н. э.). Никаких других следов вавилонского периода нет, и следующий слой (V) датируется уже персидским периодом. Это касается и трех крепостей севернее Ашдода, которые разрушили сначала фараон Нехо, а в самом конце VII в. до н. э. – вавилоняне. Такая же картина – по всей Филистии: запустение продолжается до персидского периода.
Выразительны свидетельства разрушения Экрона в ходе компании Навуходоносора II в 603 г. до н. э., дата которого основана на обширном керамическом комплексе, узко датируемым последней четв. VII в. до н. э. После уничтожения блистательный ранее Экрон был восстановлен лишь в персидский период без специального плана, как неукрепленный поселок, и вскоре вновь покинут – вплоть до римского периода. Значительные разрушения и разрывы заселенности наблюдаются и в прочих городах Филистии (Тимна, Ашкелон, Тель Сера, Тель-Харор, Тель-Йеммех, Рукейш), где только остатки рухнувших стен разделяют два слоя процветания, ассирийский снизу и персидский сверху.
Гораздо сложнее ситуация в Иудее. На ограниченном пространстве земель колена Вениамина во многих поселках (Мицпа, Вефиль, Гибеон (Тель эль-Фул), Моц, крепость Хирбет Абу эт-Твейн на Хевронских холмах) открыты строительные остатки вавилонского периода и непрерывные слои VI в. до н. э., что показывает отсутствие разрыва в их существовании. В Вефиле велись восстановительные работы (возможно, и культовое строительство) с кон. VII в. до н. э. вплоть до конца вавилонского периода; в Гибеоне продолжалось активное производство вина; до конца вавилонского периода дожил и Тель эль-Фул (где слоя персидского периода нет совсем). Продолжение жизни в этом районе подтверждено рядом погребений, содержащих вещи вавилонского периода (Хорват Алмит, Тель эн-Насбех, Тель эль-Фул, Абу Гош).
Временной столицей этого «оазиса» вавилонского периода был Тель эн-Насбех (библ. Мицпа), к которому перешла роль как административного, так и религиозного «автономного» центра Иудеи. Этот факт библейской истории подтверждают находки остатков вавилонских печатей и фрагмента бронзового браслета с посвятительной нововавилонской надписью. Видимо, земли колена Вениамина с их крупными городами, пострадавшими при вавилонском вторжении 586 г. до н. э., восстановили, и они развивались до конца вавилонского – начала персидского периодов. Конец этому развитию был положен только около 480 г. до н. э., причины чего пока неясны (возможно, они внутреннего характера) (Stern 2001, р. 322). Так или иначе, этот небольшой район – явное исключение на фоне основной части Палестины.
Иерусалим, взятый 19 июля 587 г. до н. э. после 18-месячной осады и начавшегося голода (Иер 39–43; 4 Цар 25, 1–21; Пс 78; Плач 1–5), подвергся страшным разрушениям. Материалы раскопок (прежде всего в Городе Давида и на Храмовой горе) точно указывают момент штурма и разгрома, которые определяют сотни сосудов и десятки сопровождающих их печатей. Это же касается и остатков укреплений, открытых на Восточном Холме в Верхнем городе. Проломы в нижних стенах привели к обвалу опиравшейся на них системы террас, и внешний край их системы, составлявшей основу и особенность застройки города, рухнул вместе с поддерживавшей его оборонительной стеной. У подножья открытой здесь боевой башни найдены предметы вооружения времени осады, включая наконечники стрел вавилонского и местного типа.
Сложнее решить вопрос о заселении города после разгрома, о котором говорит только текст Иеремии (41, 5) и единичные погребения у самого Иерусалима, где в пещерах долины Хинном обнаружены богатые захоронения конца раннего железного века и вавилонского периода, связь которых с городом и синхронность описываемым событиям дискуссионны. Э. Штерн, утверждающий, что Иерусалим лежал в руинах вплоть до начала персидского периода, может оказаться правым. Это совпадает с данными раскопок на территориях, непосредственно примыкавших к Иерусалиму с востока и юга. Такие города восточной Иудеи, как Иерихон и Эйн-Геди, процветавшие в конце периода Раздельных царств, после вавилонского разгрома не возрождались вплоть до персидского периода, как и ряд поселений в горах Иудеи (Рамат Рахель, Бейт-Цур и др.; лишь в Хирбет Абу Тувейдле, Бейт-Шемеш и Тель Набуде открыты материалы, позволяющие предполагать продолжение жизни в вавилонский период).
Из давно изученных памятников Иудеи крайне разрушительный характер вавилонского вторжения подтверждают и материалы второго крупнейшего иудейского города – Лахиша. Восстановленный после ассирийского вторжения 701 г. до н. э., он был разгромлен в ходе нашествий Навуходоносора (598, 588 гг. до н. э.; см.: Kenyon 1979, рр. 299–300). У ворот города (уникальных по совершенству конструкции) слой прокаленных строительных остатков достигает толщины 2.43 м, а дворец-форт на вершине холма разрушен полностью (кальцинированный кирпич грудами покрывает его каменное основание). Расположенное вблизи хранилище, заполненное сосудами с зерном, ремесленными изделиями, оборудованием и инструментами, разгромили и частично сожгли. Предназначавшаяся для водоснабжения города грандиозная четырехугольная шахта со стороной 24.38 м, уже углубленная на 21.34 м (!), была заброшена. За пределами города в пещерных гробницах осталось свыше 2000 погребений, совершенных почти единовременно, в период нововавилонских вторжений.
Драматизм картины гибели большого города многократно усиливают «лахишские письма», составленные в канун окончательного покорения Иудеи. Это 18 остраконов, найденных в слое пожарища между внутренними и внешними воротами города. В основном это письма от Хошайяху, начальника передового укрепления (форта) под Лахишем, к губернатору Лахиша, Яушу. Семь из них содержат достаточно ясные и пространные тексты военных донесений о поддержании связи с Лахишем, о прерыве контакта с Азекой (которая, видимо, к этому времени уже пала) и по другим вопросам (Torczyner, Marding, Lewis, Starkey 1938; Ussishkin 1977)[16].
