Виктор Комаров - Атеизм и научная картина мира
Связь науки с обществом сделалась прямой и непосредственной.
В свое время французские просветители ошибочно связывали религию только с процессом индивидуального познания мира тем или иным отдельным, конкретным человеком. Религиозные заблуждения представлялись им исключительно как результат трудностей познания скрытых причин явлений, попытка подобным путем объяснить «необъяснимое».
«Если незнание природы дало начало богам, — писал известный французский просветитель XVIII столетия П. Гольбах (1723–1789), — то познание ее должно уничтожить их… Просвещенный человек перестает быть суеверным».
И хотя определенные корни религиозных представлений, связанные с особенностями процесса познания природы, в самом деле существуют, причины, порождающие религию, гораздо шире и глубже. Религия — сложное социальное явление.
И потому нельзя преодолеть религию одним только знанием. Решить эту задачу можно лишь изменением социальных условий жизни общества, его социальным переустройством, ликвидацией системы эксплуатации человека человеком.
«Действительное, практическое уничтожение этих фраз (т. е. религиозных учений. — В. К.), устранение этих представлений из сознания людей достигается… изменением условий…» [Маркс К., Энгельс Ф, Немецкая идеология].
Разумеется, накопление научных знаний, расширение и углубление научных представлений об окружающем мире несет в себе огромный атеистический заряд. Но, с другой стороны, было бы неправильно думать, что само по себе научное знание может преодолеть религиозные представления в массовом сознании,
Любой поступок отдельного человека, его индивидуальное поведение, его представления об окружающем миро имеют в конечном счете социальную природу, поскольку они так или иначе включены в социальную деятельность, в функционирование определенной общественной системы.
Поэтому нельзя понять подлинный смысл и значение тех или иных действий или взглядов людей, отрывая их от социальных явлений. Это значит, что и мировоззрение отдельного человека, в том числе и его религиозные представления, нельзя свести к особенностям его индивидуального сознания.
«Сознание… с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди» [Маркс К., Энгельс Ф, Немецкая идеология].
Общественное сознание не есть простая арифметическая сумма индивидуальных сознании, сознании отдельных людей. Оно подчиняется особым закономерностям, имеющим социальную природу.
Поэтому и общественное значение науки, а следовательно, и ее воздействие на сознание масс определяется не только и не столько тем, как воспринимают научные знания отдельные люди, а прежде всего той ролью, которую наука играет в данное время в жизни общества. При этом необходимо иметь в виду, что наука, в широком смысле этого слова, — это не только совокупность знаний о мире и не только те устройства и объекты, в которых эти знания воплощены, но и те стороны жизни общества, те формы общественной деятельности, которые определяют потребность в этих знаниях, делают их необходимыми и создают возможность их получения, возможность существования и функционирования науки.
Таким образом, научные знания о мире воздействуют на массовое сознание не непосредственно, а через социальные условия, через общество.
Современные богословы уже не имеют возможности вступать в спор с наукой по тем или иным конкретным вопросам строения Вселенной. Здесь они терпят сокрушительное поражение. Поэтому богословы предпочитают принять научные данные о материальном мире, с тем чтобы попытаться сохранить главное, то, без чего религия не может существовать, — представление о существовании мира сверхъестественного, божественного, будто бы занимающего главенствующее положение и определяющего судьбы и материального мира, и человечества.
На первый взгляд может показаться, что возникает противоречие: с одной стороны, борьба между наукой и религией развертывается главным образом вокруг вопроса о месте человека в мироздании, а не вокруг картины мира, а с другой — в основе научного атеизма лежат именно естественнонаучные данные о мире.
Однако никакого противоречия нет, потому что атеистическое осмысление места человека в мироздании, осознание его роли во Вселенной с точки зрения диалектического материализма как раз и основывается на данных естествознания.
Поучительно проследить, как складывались и изменялись в зависимости от эпохи представления об Универсуме — так иногда называют действительность, т. е. земной мир, физический и духовный, и космос, частью которого этот земной мир является, а также принципы их единства и взаимодействия.
В средние века, в эпоху феодализма, в эпоху особого, господствующего положения церкви, в основе формирования представлений об Универсуме лежал теологически-догматический принцип. Все эти представления так или иначе вращались вокруг идеи бога-творца и его божественной мудрости, благости, изначальной божественной целесообразности, Бог — универсальная причина, господствующая над Универсумом, причина всего существующего и происходящею; все, что совершается, совершается по его замыслу и промыслу. Отсюда, в частности, и упорядоченность Универсума, вполне определенная иерархия земного и небесного. Небо, небесная часть Универсума, создана богом для себя. Поэтому она устойчива и неизменна. А следовательно, должны быть неизменными (догматичными) и представления о ней человека (т. е. религиозные представления). Исходя из этого, была превращена в нерушимую догму и принятая на вооружение церковью птолемеевская картина мира, птолемеевская космология. Что касается мира земного, и в частности человека, то он в сравнении с богом занимает в Универсуме подчиненное, зависимое, униженное положение. Любопытно, что и сама небесная часть Универсума в средневековых религиозных представлениях — тоже построена по иерархическому принципу. Высшее место занимает божественный престол. Ниже — архангелы, ангелы, херувимы, серафимы и т. д.
Нетрудно видеть, что во всей этой иерархической картине отчетливо просматривается реальная земная социальная иерархия, реальное земное бытие средневекового классового общества.
В эпоху Возрождения, когда в недрах феодального общества начали зарождаться новые, прогрессивные для того времени капиталистические отношения, стали складываться и новые принципы подхода к построению Универсума.
Если мировоззрение средних веков не допускало и мысли о том, что материя может существовать сама по себе без постоянного божественного надзора, то теперь постепенно начинает пробивать себе дорогу идея изначальности бытия самой природы, ее независимости от божественного промысла.
В результате борьбы «еретиков» против ортодоксального средневекового религиозного мировоззрения, накопления астрономических знаний, появления и развития учения Коперника, деятельности Джордано Бруно и других последователей коперниканства на смену идеи подчиненности земного небесному утверждается идея их единства.
Начиная со времен Галилея, который решительно ввел в науку опыт и наблюдение, схоластические принципы построения картины мира, основанные на чисто умозрительных рассуждениях, постепенно вытесняются изучением реальной природы.
Универсум становится объектом причинного естественнонаучною объяснения.
Так постепенно в ходе развития человеческого общества зарождаются и формируются идеи, которые к нашему времени привели к отчетливому представлению о том, что Земля и человечество — неотъемлемые части космоса, что они представляют собой определенные области Универсума, ту совокупность явлений, которая служит местом жизни человека, предметом его осмысления и объектом практического воздействия.
Наиболее отчетливо можно проследить, как меняется отношение церкви к науке и научному знанию на пример католицизма.
Как известие, именно католическая церковь в средние века печально прославилась своей жестокой борьбой с наукой, учеными и вообще передовыми людьми, пытавшимися понять, как в действительности устроен окружающий мир.
Навсегда в памяти человечества останется дым костров инквизиции, на которых приняли «смерть без пролития крови» многие тысячи «еретиков», т. е. людей, дерзнувших в чем-то не согласиться с церковными догматами.
Позорными пятнами в истории католицизма останутся запрещение учения Николая Коперника, сожжение Джордано Бруно, преследование Галилео Галилея…
Но времена меняются, и сегодня католические богословы пытаются изобразит), эти акции как своеобразную «болезнь роста».
В действительности, утверждают современные теоретики католицизма, никакого конфликта между религией и наукой не существует и нет никакой необходимости выбирать между религиозной верой и научным знанием. Для того чтобы этот конфликт ликвидировать, достаточно провести четкие границы между наукой с ее предметом и методами и религиозной верой. Это будто бы поможет достичь гармонического согласия между ними.
