Израэль Финкельштейн - "Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии
Послепленным писателям, вернувшимся в Иерусалим, необходимо было не только объяснить вавилонское разрушение Иерусалима, но и объединить иудейское общество вокруг нового храма. Им нужно было дать народу надежду на лучшее, более благополучное будущее; решить проблему взаимоотношений с соседними группами, особенно на севере и юге, а также решить вопросы, связанные с внутренними проблемами общества. В этих отношениях потребности общества послепленного Йехуда были похожи на потребности иудейского государства конца монархии. В обоих случаях это были небольшие общины, населяющие ограниченную территорию, которая была лишь небольшой частью земли обетованной, но имела большое значение как духовный и политический центр израильтян.
В обоих случаях они были окружены чужими, враждебно настроенными соседями. Обе претендовали на близлежащие территории, которые были за их пределами. Обе столкнулись с проблемами инородцев внутри и снаружи и были озабочены вопросами чистоты общества и ассимиляции. Таким образом, многие учения Иудеи конца монархического периода были не чужды народу в Иерусалиме в послепленный период. Идея центральной роли Иудеи и ее превосходства над соседями, конечно, нашла отклик в сознании общины Иерусалима в конце шестого и в пятом веке до н. э. Но другие обстоятельства, такие как упадок дома Давида и жизнь под гнетом империи, вынудили первых послепленных авторов изменить старые идеи.
Рассказ об Исходе приобрел важное значение в пленный и послепленный периоды. История великого освобождения должна была вызвать мощный отклик среди изгнанников в Вавилоне. Как отметил библейский ученый Дейвид Клайнс, «рабство в Египте — это их собственное рабство в Вавилоне, а исход прошлого становится исходом, который еще предстоит». В самом деле, поразительное сходство темы рассказа об Исходе из Египта и воспоминаний о возвращении из изгнания, возможно, повлияло на формирование обоих повествований. Читая сагу об Исходе, возвратившиеся обнаруживали отображение своего бедственного положения. По словам Яира Хоффмана, библейского ученого из Тель — Авивского университета, обе истории рассказывают, как израильтяне оставили свою землю чужой стране; как земля Израиля считалась принадлежащей тем, кто ее оставил, и кто должен был вернуться вследствие божественного обещания; как после трудного периода в изгнании народ, который ее оставил, вернулся на родину; как на пути назад возвращающиеся должны пересечь опасную пустыню; как возвращение на родину вызвало конфликты с местным населением, как репатриантам удалось заселить только часть земли обетованной; и какие меры были приняты лидерами репатриантов для того, чтобы избежать ассимиляции между израильтянами и населением той земли.
Кроме того, рассказ о переселении Авраама из Месопотамии в обетованную землю Ханаана, чтобы там стать великим человеком и основать процветающий народ, без сомнения, обращался к народу в пленный и послепленный периоды. Мощное сообщение об отделении израильтян от хананеев в повествованиях о патриархах также соответствует положению народа в послепленном Йехуде.
Тем не менее, как с политической, так и с этнической точки зрения, наиболее серьезная проблема послепленного общества была на юге. После разрушения Иудеи в южной части побежденного царства поселились эдомитяне — в долине Беэр — Шевы и на холмах Хеврона — в области, которая вскоре будет известна как Идумея, земля эдомитян. Проведение границы между «нами» (послепленным обществом провинции Йехуд) и «ними» (эдомитянами в южном нагорье) имело первостепенное значение. Поэтому было важно продемонстрировать, как в истории Иакова и Исава, что Иудея была превосходящим центром, а Эдом был вторичным и нецивилизованным.
Традицию о гробницах патриархов в пещере у Хеврона, которая принадлежит к Жреческому источнику, следует также понимать на этом фоне. Общество Йехуда контролировало только часть территории разрушенного иудейского царства, и в настоящее время его южная граница проходила между городами Беф — Цур и Хеврон, последний оставался за его пределами. Помня о важности Хеврона во времена монархии, народ Йехуда должен был горько сожалеть о том, что в их дни он не принадлежал им. Традиция размещения гробницы патриархов, основателей нации, у Хеврона, углубила бы их сильную привязанность к южному нагорью. Так или иначе, история была старой, а традиция настоящей, она была очень привлекательной для авторов Жреческого источника и была подчеркнута ими в рассказах о патриархах.
Тем не менее, последние редакторы книги Бытия не довольствовались простыми метафорами. Они хотели показать, что место происхождения народа Израиля лежало в самом сердце цивилизованного мира. Таким образом, они намекали, что великий отец израильского народа пришел из известного космополитического города Ура в отличие от меньших народов, которые возникли в неразвитых и некультурных районах вокруг них. Происхождение Авраама из Ура упомянуто только в двух изолированных стихах (Бытие 11:28 и 31 документа P), а его история кажется гораздо более сосредоточенной на севере сирийского (арамейского) города Харран. Но даже такого краткого упоминания было достаточно. Ур в качестве места рождения Авраама придал бы огромный авторитет предполагаемому национальному предку. Ур был известен не только как место глубокой древности и знаний. Он приобрел большой авторитет во всем регионе во времена его восстановления в качестве религиозного центра в середине шестого века до н. э. вавилонским (или халдейским) царем Набонидом. Таким образом, ссылки на происхождение Авраама из "Ура Халдейского" предоставляли бы евреям выдающуюся и древнюю культурную родословную.
Короче говоря, послепленный этап редактирования Библии повторял многие из ключевых тем начала седьмого века, которые мы обсуждали в большей части этой книги. Это было связано с аналогичными реалиям и потребностями двух эпох. Израильтяне вновь были сосредоточены в Иерусалиме, в условиях большой неопределенности, без управления большей частью земли, которую они считали своей землей обетованной. Вновь центральной власти необходимо было объединить население. И вновь они сделали это, блестяще изменяя историческое ядро Библии таким образом, чтобы оно могло служить основным источником самобытности и духовным центром народа Израиля, так как они сталкивались со многими бедствиями, религиозными проблемами и политическими поворотами судьбы, которые им еще предстоят.
Эпилог. Будущее библейского Израиля
Йехуд оставался в руках персов в течение двух столетий, вплоть до завоевания Александром Македонским в 332 году до н. э. Затем он был включен в состав империй, основанных преемниками Александра, сначала вошел в состав Египта Птолемеев, а потом — в состав Сирии Селевкидов. На протяжении более 150 лет после завоевания Александра Македонского жреческая элита провинции, теперь известной как Иудея, сохраняла обычаи и соблюдала законы, впервые сформулированные во времена царя Иосии, а в дальнейшем систематизированные и усовершенствованные в пленный и послепленный периоды. В самом деле, именно из эллинистического периода (около 300 года до н. э.) мы получаем первое подробное описание библейских законов и обычаев от стороннего наблюдателя. Греческий писатель Гекатей Абдерский, который путешествовал по Ближнему Востоку вскоре после смерти Александра, дает представление об этапе еврейской традиции, в которой авторитет жречества и власть социального законодательства Второзакония полностью затмили традицию монархии. Говоря о законах, установленных "Человеком по имени Моисей, выдающимся благодаря своей мудрости и своему мужеству", Гекатей отметил:
Он выбрал из людей самых совершенных и с наибольшей способностью возглавить весь народ, и назначил их жрецами, и он предписал, что они должны заниматься храмом и почестями и совершать жертвоприношения своему Богу. Этих же людей он назначил судьями во всех крупных спорах, а также поручил им попечительство над законами и обычаями. По этой причине, евреи никогда не имели царя.
Иудеи, или евреи, стали известны во всем Средиземноморье как сообщество с уникальной преданностью своему Богу. В ее основе лежали не только общие своды законов и правила жертвоприношений, но и сага о национальной истории, которая начиналась призванием Авраама в далеком Уре и заканчивалась восстановлением храмовой общины Ездрой и Неемией в послепленный период. С отказом от монархии и рассеянием евреев по всему греко — римскому миру, священный текст еврейской Библии в третьем и втором веках до н. э. был постепенно переведен на греческий язык и стал главным источником идентичности сообщества и руководством для всех тех членов дома Израиля, которые жили далеко от Иерусалимского Храма. Его сага об Исходе и завоевании Земли Обетованной предлагает общее видение солидарности и надежды для каждого человека в сообществе — таким образом, которым царская или героическая мифологии не могли.
